Оставить на память (СИ) - Ласс Лина

Он чувствовал себя бесполезным. Вот уже много месяцев, как он остался без работы, которой раньше жил. Нет, он вовсе не жалел, что больше не снимается. Лицедействовать перед камерой он и вправду не желал, но Генри скучал без работы. Скучал по самим процессам съёмок и даже по людям, с которыми работал. С Полом он теперь виделся гораздо реже. Они даже почти не созванивались.

Он всё больше проводил время на диване в компании пса и частенько заглядывал к Альфреду на рюмку-другую хереса.

Но как-то зайдя в одно кафе купить кофе на вынос он увидел двух молодых ребят. Обоим было не больше двадцати лет. Сквозь солнечные очки он наблюдал, как они, посматривая на него, перешёптывались и толкали друг друга локтями.

— Это он, точно тебе говорю, — услышал Генри долетевшую до него фразу. Он давно привык, что в него частенько тычут пальцем, будто в диковинку, и стараются исподтишка сфотографировать на телефон. Поэтому и в этот раз он проигнорировал назойливое внимание к себе. Забрав на стойке свой капучино, он вышел на улицу и, пройдя полквартала, на перекрёстке заметил тех самых ребят из кафе. Они старательно делали вид, что не следуют за ним. Генри усмехнулся. Хотя, дорога была одна, может они просто шли с ним в одном направлении. Но дойдя до химчистки, где должен был забрать свои сорочки, он снова обнаружил "слежку".

— Где у вас чёрный ход? — спросил он у владельца прачечной. Хозяин, старый турок, даже не удивился такому вопросу и проводил Генри до задней двери. Он прошёл во двор, обошёл здание и оказался прямо за спинами ребят, которые поджидали его у перекрёстка недалеко от прачечной.

— Меня высматриваете? — громогласно спросил он.

— Твою мать!

— Чёрт!

От неожиданности один из парней даже подпрыгнул, а другой схватился за сердце. Генри снял очки и посмотрел на обоих. Совсем мальчишки, тощие, в винтажных футболках ужастиков 80-х годов, у одного из них был увесистый рюкзак за спиной.

— П-простите, мистер Войт, — отойдя от испуга один из них, что повыше, протянул ему ладонь. — Меня зовут Артур Кларк.

— Как писателя? — спросил Генри и пожал худую руку. Парень засмущался и отвёл взгляд.

— Ну да, как писателя. — Ему явно не раз уже это припоминали. — А это мой друг Рик Моррисон.

Второй парень, что был меньше ростом, неловко улыбнулся ему.

— Наверное, стоило подойти к вам сразу, — продолжил Артур. — Но как просто можно подойти к своему кумиру?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Хотите автограф?

Артур захлопал глазами:

— А можно? Я… да. Но… — парень покраснел как рак и стал рассматривать свои кроссовки, — мы не за этим вас… преследовали.

Теперь Генри был заинтригован. Они не были похожи на фанатов, которые обычно его одолевали. Таких мальчишек он с товарищами в школе называл задротами и задирал их по любому поводу — ботаники и поклонники sci-fi фильмов и сериалов, вылитые герои "The Big Bang Theory".

— Слушаю, — он сложил руки на груди и был готов выслушать любую просьбу.

— Пять лет назад, когда вы снялись в "Безвременье", меня так вдохновил этот фильм, что я подумал сначала написать по нему фанфик, — начал тараторить Артур. — Но чем больше я писал, тем больше понимал, что моя история не имеет ничего общего с вашим героем. У них была только одна объединяющая тема — время и пространство. Никаких учёных и больших взрывов не осталось, зато получился… на мой взгляд неплохой сценарий, — парень важно поднял подбородок, явно преувеличивая. — Я четыре года над ним работал и отполировал его до чётких граней.

— В общем, мы хотим, чтобы вы на него взглянули, — выпалил Рик. — Я знал, что он что-то пишет, и попросил дать мне почитать. Потом он рассказал, что вдохновился вашим фильмом. И тут я вспомнил, что видел вас пару раз в той кофейне на углу. И предложил Артуру подкараулить вас. И вот мы здесь.

— И долго вы меня караулили.

— Две недели, — хором ответили парни.

Это выглядело так забавно, что Генри стало их даже жалко. Ничего страшного не случится, если он исполнит их маленькое желание, прочтёт пару страниц, скажет, что это было неплохо, и, пожелав им удачи, распрощается с ними.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сценарий с собой?

Артур снял с плеч рюкзак и открыв его, выудил пачку листов. Генри охотно взял её в руки и наскоро пробежал глазами пару первых страниц, прежде чем вернуться к началу. Понадобилось около пяти минут, прежде чем он поднял от текста глаза и спросил:

— Выпить не хотите, парни?

Артур и Рик просияли и согласно закивали головой.

Через пару часов Генри, вернувшись домой, набрал номер Лос-Анджелеса.

— Что за ребята? — лицо Пола на экране было заспанным. Неудивительно, ведь Войт разбудил его ни свет ни заря.

— Какие-то студенты, фанаты научной фантастики. Настоящие задроты, — засмеялся Генри. — Выследили меня в одном кафе, ходили за мной по пятам, пока я не заметил их. Думал, что автограф хотят взять. Нет, они, конечно, его тоже взяли и селфи сделали, но не в этом суть. Один стал рассказывать, что его вдохновила моя роль в "Безвременье", и он написал одну историю. Я возьми и ляпни, чтобы дали почитать. А он снял рюкзак с плеч и достал оттуда уже готовый сценарий. Вот так просто! Я проглотил его за несколько минут, и говорю тебе — оно того стоит.

— Студентам большой бюджет не дадут, какой бы хорошей не была основа, — попытался остановить его Пол.

— Нет-нет, — перебил его Войт. — Это не блокбастер, в том-то и дело. Это авторское кино. Фантастика, да. Но малобюджетная. То, что так любят в Сандэнсе.

Пол вдруг почувствовал заинтересованность. Сандэнс всегда был неплохим трамплином для независимого кино, что нередко давало дорогу в большой Голливуд многим талантливым ребятам. И если это так увлекло Генри, может, и стоило попробовать.

— Где сценарий?

Генри щёлкнул пальцами.

— Ха, я знал, что тебя заинтригует. Он уже у тебя на почте.

— Погоди, — Пол отложил телефон и включил лэптоп. В сообщениях было одно непрочитанное с прикреплённым файлом. Поначалу Гитис решил, что Генри звонит ему не совсем трезвый, когда получил от него видеозвонок в 4:30 утра. В Лондоне в самом разгаре был день, и для выпивки было рановато. Но Войт был полон энтузиазма и в нетерпении ждал, пока его друг дочитает сценарий. Он видел как на экране меняется выражение лица Пола от скуки до заинтересованности.

— Ты что же, возвращаешься в кино? — закончив, с сомнением спросил Гитис.

— Не так как ты думаешь, — улыбнулся Генри. — Я хочу спродюсировать их проект. А ты мне в этом поможешь. — Он выжидающе смотрел на Пола, ожидая только положительного ответа. В его глазах Гитис видел тот же огонь, который заметил в этом парне в начале его карьеры, когда тот готов был свернуть горы ради главной роли. Ничего, что Генри немного поменял направленность — он всё равно собирался вернуться к истокам. Полу уже надоело видеть, как его друг тухнет, пытаясь угодить жене и занимаясь тем, к чему не лежала его душа. В производстве вина он ничего не понимал, и его мало интересовал этот бизнес.

То ли дело сценарии. Поначалу мало какой актёр мог похвастаться только хорошими ролями. Приходилось сниматься во всякой халтуре оправдываясь фразой "я был молод, мне нужны были деньги". Но не Войт. Как только он заключил с Полом контракт, он поставил условие, что не будет уважать ни себя ни его, если агент попытается предложить ему роль в дерьмо-комедиях или пошлых слэшерах. Он изначально поставил себя как серьёзного актёра. Ничего, если это будет эпизод, но эпизод хорошего кино, а он постарается сыграть как в последний раз. Гитис внезапно пошёл на такие условия и ни разу не пожалел об этом. Из всех проектов, которые он предлагал ему, Генри сам выбирал те, что на его взгляд соответствовали высоким стандартам. И ни разу, чёрт бы его побрал, не ошибся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если Войт появлялся в кадре, он несомненно тянул на себя одеяло, даже если рядом были именитые и прославленные актёры. Камера его любила, режиссёры расширяли его роли, и предложения полились рекой. Но он не гнался за гонорарами, был также избирателен и отметал все предложения, которые считал низкопробными, даже если за них предлагали суммы с семью нулями. Поэтому уже через три года Генри Войт был на вершине, и весь мир был у его ног.