Кошки-мышки с мафией - Андрей Трушкин

Шо?! — взвился Сивуха. — Ах ты, падла, ну сейчас ты у меня получишь!..

Из рассказа майора Сивухи

Я этих пацанов скаженных сразу невзлюбил — тильки увидел. Будто чуял: беды с ними не оберешься. У них уся семейка якая. И ихний дядька с сержантом Прокопенко… Скильки раз они меня чуть на месте преступления не застукали. Спасибо Хозяину, знатную штуку придумал он с этой жвачкой. Тут бисом надо быть, шобы понять шо к чему.

Но эти пацаны догадались. Смышленые. И из школы они ловко потикали через подземелья. Такое и взрослому не измыслить. Однако я бачив, шо поймать их будет нетрудно. Обложить все выходы — по чиловику на каждую дырку поставить — тильки и дилов.

Но я как на карту подземных коммуникаций глянул, то понял, шо не усе так просто. Карту эту, по заданию Хозяина, я украл из спецчасти бывшего местного отделения КГБ. Но, до поры до времени, рассматривать ее было некогда. И тут вот такой случай.

Глянул я туда — батюшки мои! — туннель коммуникаций, оказывается, смыкается с катакомбами и сетью бомбоубежищ под нашим городом! По усему городу облавы ведь не поставишь! Одна оставалась надежда, шо пацаны эти в подземельях сгинут. Тильки вышло совсем по-другому. Они в туннеле на наших хлопцев напоролись. Одного пацана они поймали и к профессору в бомбоубежище заховали, а вот второй утек.

Где его было ловить, когда хлопот полон рот. Нужно еще было договориться с грузовиком — перевезти наш товар на станцию. Там зробит один ворюга-аферист, я его махинации давно расколол, но пока не трогал. А тут настало время, я и оформил через него подставные документы на наш груз, получил товарный вагон. Его-то с Хозяином и предстояло гнать на одну станцию, где нас должен был переправить за границу знакомый таможенник. А там — счет в швейцарском банке… и пропади усе пропадом!

Тильки рано я обрадовался. Потому шо позвонил Хозяин и сообщил, шо усю эту гоп-компанию опять надо брать. Подчиненный мой, старлей, хвороба ему в печенку, утек из командировки и сбежавшего пацана нашел. И наших хлопцев они повязали.

Пришлось на станции усе бросить, кликать с собой этого рецидивиста дурного, оружие из отделения забирать: мол, едем на операцию.

Примчались в катакомбы, а там точно — охрана сидит к стульям прикрученная, рты тряпками забиты, тиль-кид'лаза у них хлопают. Я плюнул со злобы — дило на мильоны долларов, а с кем приходится его зробить! Дал им оружие, наказал: тильки услышите, шо мы с Моченым вошли, захлопывайте мышеловку с потайного хода.

Так мы этих голубей сизокрылых в нашем складе, который под тиром находится, в клещи и взяли. Лежат они тихие, як младенцы, а я думаю, как Хозяин прикажет в расход их пустить? За пацанов ведь вышку дадут. А потом подумал: за то, шо мы делаем, — тоже расстрел полагается, одна песья свадьба!

Однако потом этот старлейный стал высовываться, шутки шутковать. Это меня взбесило.

— Шо?! — гутарю. — Ах ты, падла, ну сейчас ты у меня получишь!

Из рассказа Коли Затевахина

Из электрощитовой выхода у меня было два. Первый — по воздуховоду вернуться обратно в свою тюрягу-бомбоубежище. И второй — через дверь, которая тут имелась. Я сел на пол и развернул перед собой схему сети бомбоубежищ. Через несколько минут план бегства стал мне ясен. Нужно было пробраться к стыку подземного туннеля и системы канализации. Там можно было вылезти наружу через любой люк. А дальше на электричку — ив Москву. Что там буду делать дальше, я еще не знал, но главное, как мне тогда казалось, выбраться, наконец, из нашего Электрочугунска, где из-за любого угла можно ожидать появления банды Сивухи — Моченого.

Ничего-ничего, успокоил я себя, найду в Москве здание Министерства внутренних дел, там все объясню дежурному. Им же нетрудно будет позвонить на наше закрытое предприятие и выяснить, работает ли там профессор Порфирий Петрович и занимался ли он какой-либо секретной разработкой. По крайней мере, я очень надеялся, что там, в МВД, сидят не дуболомы.

Готовый действовать, я вскочил на ноги и схватил ручку двери. Конечно, если бы она взяла и просто открылась — это было бы смешно. У нас ведь как: если есть дверь, надо ее закрыть, запечатать или, на худой конец, забить досками крест-накрест. Даже в Москве, в метро — половина дверей на выходе всегда закрыта. Зима или лето — не влияет. Несешься так вместе с толпой ко входу, жетончик в кармане нащупываешь и вдруг — бац! — как муха о стекло. Оказывается, добрый дядя — дежурный по станции дверку с утра запер, чтоб ему в кабинете не сквозило.

В общем, о чем тут долго рассусоливать, проще сказать, что дверь из электрощитовой в свободный мир была заперта.

Другого пути у меня не оставалось. Замки, в отличие от Тольки, я гвоздиком открывать не умею, тем более, что тут был врезан английский замок. Поэтому дверь необходимо было вышибить.

Я много раз видел в кино, как это делается. Судя по фильмам, это очень легко. Непонятно только, зачем домушники придумали отмычки, фомки и другие инструменты для открывания замков, если проще вынести плечом дверь вместе с косяком.

Совершить такой героический подвиг я и попытался. Дверь равнодушно отбросила меня на исходную позицию. Я ринулся на нее второй раз и также безупречно был отфутболен обратно.

Тогда я решил, что хороший удар ногой принесет больше пользы. Я отошел подальше, разбежался и прыгнул,

целя в замок. Стенка дрогнула, но дверь выдержала. Как чокнутый самурай, я молотил ее, наверное, с полчаса, но

лишь расшатал замок. Теперь на каждый мой удар он сочувственно цокал язычком о скобу.

Фанерная обивка двери подалась быстрее. И когда я отбил себе ногу, то принялся орудовать руками. Хватаясь за треснувшие места, я тянул обивку двери на себя, отрывая от нее длинные, продолговатые щепки.

Вскоре из-под ощерившейся острыми краями фанеры показалась светлая сталь замка. Можно было попытаться развинтить его и сломать внутри, но никаких инструментов ни у меня, ни вокруг не было.

Тяжело дыша и обливаясь потом, как бегемот в сауне, я сел на пол и решил как следует подумать. По крайней мере в последнее время это помогало мне выпутываться из крайне трудных ситуаций.

Посоображав минут пять и осмотрев как следует замок, я пришел к выводу, что удары по прямой с моим небольшим весом тела успеха не принесут. Тут либо необходимо бить по касательной, либо просто отжать язычок замка от скобы в косяке.

В который раз я снова принялся озираться кругом. Но ни железных труб, ни хотя бы ножек от стула тут не было. Единственное, что мне удалось обнаружить, — это съемные стальные дверцы от электрощитков. Я снял одну щ засунув ее углом между дверью и косяком, нажал как следует.

Дверь, заскрипев, отъехала в сторону, но еще недостаточно. Чувствуя, что я на правильном пути, я навалился на стальную пластину, и замок подался! Язычок выскочил из своего гнезда. Я отставил в сторону свой "инструмент" и осторожно выглянул наружу. Там никого не было.

Неслышно ступая (хотя зачем я это делал после того, как полчаса долбил в дверь что было сил?), я вышел из электрощитовой, не выключая света.

Маленький коридорчик заканчивался стальной лесенкой, которая вела куда-то вниз. Держась за поручень, я стал туда спускаться. Потом пришлось истратить две спички, чтобы оглядеться.

Выяснилось, что теперь мне снова необходимо идти по лестнице, правда, уже другой и на этот раз вверх. Этот путь привел меня в маленький холл, выложенный белым кафелем. Здесь я обнаружил вход в лифт! Он, конечно же, не работал. Тогда я открыл дверь, которая, вероятно, служила пожарным выходом. Он-то и вывел в уже знакомый мне туннель.

Нервы мои были напряжены, я пугался любого шороха. И, как выяснилось, не напрасно. Едва я занес ногу, чтобы шагнуть в туннель, как услышал шарканье чьих-то подошв и голоса.

Вскоре по стене туннеля заметался круг света от фонарика. Я встал за дверь, оставил узкую щелочку и стал присматриваться. Мимо протелепались бомж, которого мы видели с Толькой, и один из охранников, что стерег нас в бомбоубежище.

— Тайник! — усилило эхо бормотание деда. — Хватит и тебе, и внукам!

Эту песенку я слышал. По-моему, дед просто бредил своим тайником, хотя и ужасно боялся, что о нем кто-то узнает.

Со всеми предосторожностями я выскользнул в темноту и стал пробираться за странной парой. Вскоре они повернули за угол. На четвереньках я подполз поближе и выглянул из-за угла.

Спиной ко мне, метрах в десяти, небрежно положив ствол помпового ружья на сгиб левой руки, стоял охранник. Рядом с ним суетился дед, отворачивая голыми руками здоровенный болт, скрепляющий вместо замка две створки стальной двери.

— Богатство… ни в чем не нуждаться… — донеслось до меня.

Потом вдруг дед замолк и, изобразив на лице благоговение, словно он входил в церковь, открыл жутко заскрипевшую дверь. Свет в комнате зажегся одновременно. Вокруг деда и охранника все покрылось сиянием и зыбкими бликами. И неудивительно: вся сокровищница деда под завязку была забита пустыми стеклянными бутылками!