Страх любви - Барбара Картленд

Фелиция смертельно побледнела.

— Неужели вы хотите сказать, что граф женится на мне? — вскричала она в ужасе.

— В этом нет ничего удивительного или предосудительного. У графа вполне может возникнуть такое желание, — ответил герцог. — Скажу больше, возможно, не один граф д'Авлон захочет взять тебя в жены.

— Я уже говорила вам, что никогда в жизни не выйду ни за кого замуж. Никогда… никогда… никогда! — Фелиция была сама не своя. В ее голосе звучали истерические нотки, которые герцогу раньше слышать не доводилось.

Он с удивлением взглянул на девушку. Глаза ее наполнились слезами, сверкающими как алмазы в отблеске горящих свечей.

Фелиция со всей силы топнула ножкой.

— Зачем вам понадобилось портить чудесный день, что мы провели вместе? Почему вы не переставая говорите о замужестве и мужчинах? Зачем вы меня этим пугаете? Как бы я хотела вернуться обратно в монастырь и никогда не видеть графа! Я ненавижу его!

По всей гостиной прокатилось эхо.

Фелиция повернулась и бросилась прочь из комнаты. Она проскочила в дверь и с силой захлопнула ее за собой.

Герцог простоял в недоумении несколько минут, потом подошел к маленькому столику, достал из серебряного ведерка бутылку шампанского и налил себе полный бокал. Затем он устало опустился в кресло и стал размышлять, что же ему делать с этой странной девочкой.

Все следующее утро Фелиция ходила притихшая и подавленная. Она искренне сожалела о своем вчерашнем поступке.

Слуги сказали ей, что герцог будет завтракать в саду. К восьми часам Фелиция вышла в сад, чтобы присоединиться к герцогу. Она сгорала от стыда.

Завидев Фелицию, герцог поднялся поздороваться с ней. Он с трудом сдержался, чтоб не сделать девушке комплимент: она выглядела великолепно в новом платье из бледно-голубого муслина. Цвет платья был удачно подобран и перекликался с нежным утренним небом.

— Доброе утро, Фелиция!

Девушка присела в реверансе, подняла глаза и тихо сказала:

— Я прошу прощения за свое вчерашнее поведение. Вы были так добры ко мне, а я отплатила вам такой неблагодарностью. Даже не знаю, как искупить свою вину.

— Давай забудем об этом, — спокойно предложил герцог. — В такое чудесное утро не стоит ничего драматизировать.

— Да… конечно. Но мне, правда, очень стыдно.

— Позволь предложить тебе хороший английский завтрак вместо французских круассанов, — сказал герцог. — День надо начинать правильно.

Фелиция робко улыбнулась.

— Ну, вчерашний день я неправильно закончила, — произнесла она. — Но ведь все можно поправить? Мне очень важно получить ваше прощение.

— Я прощаю тебя, — заверил герцог, — но с одним условием: мы немедленно забываем о случившемся и приступаем к завтраку. Утро, по-моему, худшее время для подобных сцен и выяснения отношений. Сейчас нужно наслаждаться тишиной и покоем.

— Вы совершенно правы, — согласилась Фелиция. — Я обещаю сидеть тихо, пока вы будете читать газеты.

— Вот это слова разумной женщины, — одобрил герцог.

С этими словами он взял газету. В колонке светской хроники была заметка о нем самом. В ней сообщалось, что герцог Дарлингтон прибыл в Париж вчера и остановился в своем доме на Елисейских Полях. О нем уже написали в газете, а значит, писем и приглашений станет еще больше.

Его французский секретарь, выбранный мистером Рэмсджилом, оставил очередную стопку записок и приглашений на столе в кабинете. Там Дарлингтон имел обыкновение писать письма.

Герцог немного полистал газету и отложил ее.

— Я решил, что еще на одну сцену, подобную вчерашней, меня не хватит, — обратился он к Фелиции. — Я также не имею ни малейшего желания скучать или переживать за сегодняшним обедом, а потому я написал графу д'Авлону и отказался от его приглашения.

Глаза Фелиции засветились от радости.

— Спасибо, — воскликнула она. — Огромное вам спасибо.

— Но я надеюсь, — продолжил герцог, — что тебе понравится хоть кто-нибудь из моих друзей. Мне бы очень не хотелось порывать с теми, кто был так добр ко мне в мои прошлые посещения Франции.

— Я соглашусь пообедать с графом, если вам будет так угодно. Я постараюсь… не бояться его.

— Теперь уже поздно говорить об этом. Я отменил обед, — повторил герцог. — Сегодня вечером я собираюсь взять тебя на небольшой прием. И не потерплю никаких истерик. Попытайся перебороть свои страхи и получить удовольствие.

— Хорошо. Я сделаю все… как вы скажете, — заверила Фелиция. — Для меня нет ничего страшнее, чем огорчить вас. Я молюсь, чтоб не наделать глупостей и порадовать вас.

Ее слова звучали столь трогательно, что герцог невольно смягчился. Он прекрасно понимал, что от чувства страха не так легко избавиться, однако Фелиции необходимо было научиться бороться с ним и по мере возможности сдерживать.

Дарлингтон улыбнулся ей, перед его улыбкой не устояла еще ни одна женщина, и протянул руку.

— Ты действительно порадуешь меня, если будешь веселой, красивой, а самое главное, любезной со всеми в гостях, — сказал он. — Ты можешь мне это обещать?

Фелиция тихонько взяла его руку.

— Вы же знаете, я буду очень стараться. Я обещаю сделать… все возможное, — отвечала она. — Но, пожалуйста, не сердитесь на меня, если… мне станет тяжело выносить это.

Герцога поразила искренность, с которой говорила девушка. По выражению ее глаз было видно, что она меньше всего на свете хочет расстроить его.

Он ободряюще сжал ее руку.

Они закончили завтрак.

— Давай сделаем вот что, — начал герцог. — Я пойду и прочитаю все письма, что пришли сегодня утром, на некоторые мне нужно ответить, а ты тем временем соберешься. Через час мы отправимся на прогулку в Булонский лес, а потом уже объездим магазины.

— Девочки в школе говорили, что англичане ненавидят ездить по магазинам. Это, как они утверждали, любимое занятие французов.

— Пусть так. Но я поеду с тобой во все магазины. Одной тебе просто не справиться, — сказал Дарлингтон. — А потом, мне доставит удовольствие купить тебе кое-что. Например, хороший вместительный несессер и кружевной зонтик от солнца.

Герцог вспомнил, скольким женщинам он дарил то же самое.

На этот раз все будет по-другому. Раньше ему приходилось считаться со вкусом тех женщин. Они не ценили его подарков. А Фелиция искренне радовалась им. Все, что ни купил ей герцог, она считала совершенством.

Насколько прекрасно, думал он, когда рядом с тобой милая красивая девушка, которая искренне восхищается тобой, но в то же время не ставит целью заполучить тебя. Фелиция считала его святым Георгием, своим заступником и спасителем. Но она не видела в герцоге мужчины, который может посягнуть на ее невинность.