Чужая роза (СИ) - Росси Делия

— Винченцо, беги во двор, хозяин вернулся! — всполошилась Ноэлья.

Она резко одернула фартук и посмотрела на мужа.

— Да скорей же ты!

— Не суетись, Нонни, — хмыкнул старик, медленно поднимаясь из-за стола. — И так успею.

— Вы поглядите, успеет он! — всплеснула руками Ноэлья. — Да разве ж ньор Алессандро будет ждать, пока ты до ворот доковыляешь?

Она замахнулась на мужа полотенцем и сердито фыркнула.

— Ну что ты возишься? Да оставь свою трубку, никуда она не денется! Иди быстрее!

Винченцо покосился на жену, вздохнул и, подгоняемый полотенцем, пошел к выходу.

А я наблюдала за тем, как исчезает в полутьме коридора его коричневая верта, и машинально поглаживала порезанный палец.

— Где это ты пораниться успела? — спросила Ноэлья и, не дожидаясь ответа, приказала: — Отнеси в комнату ньора герцога бутыль с вином, вон ту, что с краю стола стоит.

Она кивнула на пыльную темную бутылку.

— Вытри ее, только аккуратно, не взбалтывая. Да быстрее шевелись, — сердито фыркнула старушка. — Что ж ты неповоротливая такая?

Похоже, ньора Нэлья сегодня не с той ноги встала. Или ее что-то тревожило. Как с ярмарки вернулась, так и ворчит, не прекращая. А вот про свое вчерашнее предложение даже не вспоминает.

— Да иди уже! — прикрикнула она на меня. — Хватит бутылку натирать, смотри, ньор герцог в дом входит.

Она продолжала что-то бормотать, быстро перебирая четки, а я взяла вино и отправилась в комнату Абьери. И чем ближе подходила к потемневшей от времени двери, тем сильнее болел пораненный палец. И голоса снова ожили, уговаривая выпустить их неизвестно откуда.

— Алессия? — неожиданно послышалось за спиной.

Я резко обернулась и оказалась лицом к лицу с остановившимся почти вплотную герцогом. Он был так близко, что я ощущала его дыхание, видела мельчайшие переливы призрачной маски и чувствовала, как что-то меняется в душе, расцветает горячей огненной розой, сметает раскаленной лавой сомнения и страх и влечет навстречу притягательной тьме.

Что это? Какая-то магия?

Герцог сделал еще один шаг, наше дыхание смешалось, сердце сорвалось в бешеный галоп…

— Ты что-то хотела? — послышался негромкий вопрос, и герцог толкнул дверь. — А, ты принесла перно? Что ж, очень кстати. Поставь на стол.

Абьери пропустил меня в комнату, вошел следом и принялся расстегивать верту.

— И как тебе в Адуе? Нравится? — стаскивая бархатную куртку, спросил он.

— Да. Здесь тихо.

Я поставила бутылку и посмотрела на Абьери. Тот остался в тонкой рубашке, под которой легко угадывались широкие плечи и литые мускулы. Темные волосы слегка вились на концах, спадая на ворот красивой волной. Маска закрывала почти все лицо, и то, что я не могла его разглядеть, почему-то расстроило.

— Не любишь городской шум?

Синие глаза смотрели пристально, словно пытались проникнуть в душу, а я глядела на ожидающего ответа Абьери и вспоминала кипучую жизнь родного города, вечно спешащих людей, гудки автомобилей и суету подземки. Когда-то я думала, что готова бросить все и переехать в глушь, лишь бы избавиться от бесконечной гонки. Кто ж знал, что мое желание исполнится таким причудливым способом?

— Я люблю природу, — сказала герцогу ту безобидную правду, которую готова была признать.

Говорить о чем-то большем не хотелось. Да и разве сможет этот уверенный в себе и в собственном положении в мире мужчина понять, что творится в моей душе? Вряд ли.

Я отвела взгляд, торопясь избавиться от непонятного сожаления, и неожиданно увидела, как на стене, в том месте, где была невидимая дверь в тайную комнату, ожили розы. Их стебли пришли в движение, поползли в стороны, раздвигаясь и открывая проход в святилище, и мне стало не по себе. Что, если Абьери обернется и увидит происходящее? Надо уходить, пока не стало слишком поздно.

— Если я вам больше не нужна, я пойду, — посмотрела на герцога.

Тьма призрачной маски заволновалась, сдвинулась, освобождая из своего плена одну половину лица и скапливаясь в верхней части другой.

— Торопишься сбежать? — по губам Абьери скользнула понимающая улыбка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, ньор герцог, просто ньора Ноэлья просила помочь с обедом.

— Что ж, иди, — кивнул Абьери, но голос его звучал напряженно, а в глазах застыло странное выражение. Казалось, герцог пытается что-то для себя решить.

Как бы там ни было, но меня не должны волновать его чувства. Не должны… но почему-то волнуют.

Я коротко поклонилась и пошла к двери.

— И ты вот так уйдешь? — раздался неожиданный вопрос.

— Ньор герцог?

Я обернулась и удивленно посмотрела на Абьери. Тот стоял в центре комнаты, напряженный и мрачный, и глаза его сверкали ярким синим огнем.

— Вам что-то нужно?

— Нужно? — переспросил герцог и провел ладонью по лбу, словно стирая тяжелые мысли. — Да, мне нужно, — тихо, почти про себя, сказал он и добавил: — Впрочем, можешь идти. Иди, Алессия, — в низком голосе послышались хриплые нотки. — Уходи.

Помимо воли внутри что-то отозвалось на эту чувственную хрипотцу, и мне захотелось… Нет, бред какой-то! Эта комната сведет меня с ума! То непонятные голоса, то еще более непонятные желания…

Не раздумывая больше ни секунды, я бросилась к двери и выскочила из комнаты. И только захлопнув за собой дверь, перевела дух.

Алессандро Абьери

Он прикрыл глаза, пытаясь избавиться от настойчивого видения, в котором целовал вызывающе яркие губы, стягивал с точеных плеч грубую рубашку и накрывал ладонями мягкую, спелую грудь, и резко выдохнул. Да что ж такое? Он давно уже не безусый юнец, неспособный управлять своими желаниями. Откуда взялась эта ненасытная жажда, даже нужда в ласке нежных рук, в тихом шепоте вишневых губ, в горячей страсти прикосновений?

Почему эти видения преследуют, подталкивая нарушить собственные принципы? Почему искусные касания Беаты оставили его равнодушным, в то время как одно воспоминание о золотых глазах Алессии вызвало бурную реакцию плоти и позволило сполна удовлетворить стонущую под ним фермерскую дочку?

Что это? Неизвестная магия? Помнится, старик Морелли говорил что-то о разработках саритийских магов. Что, если Алессия как-то с этим связана? Иначе почему он не может выкинуть ее из головы? Отчего не в силах побороть бушующий в крови огонь? Никогда за тридцать шесть лет жизни не испытывал ничего, даже отдаленно похожего на то, что происходит сейчас. Алессия всего лишь смотрит на него, а ему кажется, что ее губы касаются его щеки, спускаются ниже, еще ниже, пока… Мадонна! Он сошел с ума. Взял служанку с собой, рассчитывая выяснить ее тайны, но только увяз в расплавленном янтаре миндалевидных глаз, и с каждым днем увязает все глубже.

Алессандро беззвучно выругался и обвел рассеянным взглядом погруженную в вечерний сумрак комнату. А уже в следующую секунду настороженно замер. Что-то было не так. Что-то изменилось. Он перешел на магическое зрение и тут же нашел подтверждение своим подозрениям. Розы, оплетающие потайную дверь, шевелились, их нарисованные лепестки мелко дрожали, стебли едва заметно изгибались, а крупные бутоны раскачивались из стороны в сторону, словно маятники.

Плохо. Очень плохо. Если кто-то входил в святилище...

Он в два шага преодолел расстояние до стены, коснулся ее и открыл проход. Тайная комната встретила настороженной тишиной. На первый взгляд казалось, что ничего не изменилось, и все же он чувствовал, что что-то не так. Да и Гумер, скользнувший за ним следом, грозно оскалился, глядя на жертвенный камень.

— Что ты там видишь? — спросил он пса, но тот проигнорировал его вопрос, продолжая тихо рычать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Странное поведение Гумера насторожило Абьери еще больше. Кто здесь был в его отсутствие? Что не так с алтарем? Почему от камня исходят посторонние вибрации?

Алессандро задумался. Ноэлья или Винченцо вряд ли могли сюда войти, они догадывались о существовании святилища, но и на пьеду бы к нему не подошли. И так каждую комнату крестами обвешали, в надежде защититься от «дьявольской силы». Тогда кто?