Книги Крови (Книга 5) - Клайв Баркер

Где-то за собой она услышала шорох бегущих ног, нескольких пар, спешащих к ней. И - с дальнего конца прохода - клацанье закрывающихся железных дверей. Почему-то сердце ее оборвалось, а кровь побежала быстрее и бросилась ей в лицо. Ослабевшие ноги снова стали дрожать.

Она повернулась, чтобы рассмотреть источник этих упорных шагов, и когда сделала это, уловила, как каменная голова Девы чуть-чуть сдвинулась. Ее голубые глаза следили за Ванессой через двор и теперь, без всякой ошибки, были направлены в ее спину. Ванесса стояла тихо, как неживая. Лучше не бежать, думала она, с Нашей Госпожой за спиной. Ничего хорошего не будет, если понесешься куда бы то ни было, потому что даже сейчас три монашки в развевающихся одеяниях появились из тени крытой аркады. Только их бороды и блестящие автоматические винтовки, что они несли, развеивали иллюзию того, что они Христовы невесты. Ванесса могла бы посмеяться такому несоответствию, но они наставили оружие прямо ей в сердце.

Не было ни слова объяснений, но в месте, что давало приют вооруженным мужчинам, обряженным как монашки, представление о добротных доводах было, без сомнения, столь же редкостно, как пернатые лягушки.

Она была препровождена со двора тремя святыми сестрами, которые обращались с ней так, будто она только что сравняла с землей Ватикан, - ее без промедления обыскали с головы до ног. Она приняла это посягательство без каких-либо возражений. Они ни на мгновение не спускали ее с мушки, и в подобных обстоятельствах повиновение казалось самым разумным. Обыск завершился, один из них пригласил ее переодеться, и ее проводили в небольшую комнату, где заперли. Немного погодя одна из монашек принесла бутылку вкусного греческого вина и, чтобы довершить этот перечень несообразностей, большую пиццу, лучшую из тех, что она пробовала где бы то ни было, начиная от Чикаго. Алиса, затерянная в Стране Чудес, не подумала бы, что может быть страннее.

- Тут могла быть ошибка, - заключил после нескольких часов допроса человек с нафабренными усами. Она с облегчением обнаружила, что у него нет намерения сойти за Аббатису, несмотря на наряд его гарнизона. Его кабинет если являлся таковым - содержал мало мебели, единственным украшением был человеческий череп с потерянной нижней челюстью, который стоял на столе и пусто пялился на нее. Человек был одет куда лучше: галстук-бабочка безупречно завязан, на брюках сохранялась смертоносная складка. Под его размеренным английским произношением Ванесса, казалось, распознала скрытый акцент. Французский? Немецкий? И только когда человек угостил ее шоколадом со своего стола, она решила, что он швед. Он назвался мистером Клейном.

- Ошибка? - сказала она. - Вы чертовски правы, это ошибка!

- Мы нашли вашу машину. Также мы поинтересовались вашим отелем. Таким образом, рассказ ваш подтверждается.

- Я не лгунья, - сказала она.

Она перешагнула пределы любезности с мистером Клейном, невзирая на его подкуп в виде сладостей. Теперь уже должно быть поздняя ночь, рассудила она, хотя с уверенностью сказать было трудно, - она не надела часов, а убогая комнатка находилась в центре одного из зданий, а потому не имела окон. Время сложилось, словно телескоп, и только мистер Клейн с его недокормленным Номером Вторым удерживали ее утомленное внимание.

- Ну, я рада, что вы удовлетворены, - сказала она. - Теперь вы дадите мне вернуться в отель? Я устала.

Клейн покачал головой.

- Нет, - ответил он. - Боюсь, это невозможно.

Ванесса резко встала, и от ее стремительного движения кресло опрокинулось. Не прошло и секунды, даже звук падения еще не затих, как дверь отворилась и появилась одна из бородатых сестер, держа наготове пистолет.

- Все в порядке, Станислав, - промурлыкал мистер Клейн. - Миссис Джейн не перерезала мне горло.

Сестра Станислав убралась и закрыла за собой дверь.

- Зачем? - спросила Ванесса, ее раздражение поутихло с появлением стражи.

- Зачем - что? - переспросил мистер Клейн.

- Монашки.

Клейн тяжело вздохнул и положил руку на кофейник, который принесли час назад, он хотел проверить, не совсем ли остыл кофе. Он налил себе полчашки, прежде чем ответить.

- По моему мнению, многое из этого излишне, миссис Джейн, и даю вам свое личное обещание, что увижу вас свободной так скоро, как только в человеческих силах. Покуда прошу вашего снисхождения. Думайте об этом, как об игре... - Лицо его чуть омрачилось. - Они не любят игры.

- Кто?

Клейн нахмурился.

- Неважно, - сказал он. - Чем меньше вы знаете, тем меньше нам придется заставлять вас забыть.

Ванесса тупо посмотрела на череп.

- Ничего из этого ничуть не ясно, - сказала она.

- И не должно, - ответил мистер Клейн. - Придя сюда вы допустили достойную сожаления ошибку, миссис Джейн. А на самом деле мы допустили ошибку, впустив вас сюда. Обычно наша охрана строже, чем вы убедились на своем опыте. Но вы застали нас врасплох... и затем мы узнали...

- Секунду, - сказала Ванесса. - Я не знаю, что здесь происходит. И не хочу знать. Все, чего я хочу, - это чтобы мне позволили вернуться в отель и закончить отдых спокойно.

Судя по выражению лица ее следователя, призыв не оказался особенно убедительным.

- Неужели это так много, что надо выпрашивать? - спросила она. - Я ничего не сделала, я ничего не видела. В чем сложность?

Клейн встал.

- В чем сложность? - повторил он негромко, как бы рассуждая сам с собой. - Ну и вопрос. - Он не пытался ответить, лишь позвал: - Станислав!

Дверь распахнулась и появилась монашка.

- Проводи миссис Джейн в ее комнату, хорошо?

- Я заявлю протест через свое посольство! - сказала Ванесса, негодование ее вспыхнуло. - У меня есть права!

- Пожалуйста, - сказал мистер Клейн, глядя страдальчески. - Крики никому из нас не помогут.

Монашка ухватила Ванессу за руку, и Ванесса почувствовала близость пистолета.

- Пойдем? - вежливо спросили ее.

- У меня есть какой-нибудь выбор? - поинтересовалась она.

- Нет.

Успех хорошего фарса, когда-то объяснял ей сводный брат, бывший актер, в том, что играют с убийственной серьезностью. Не должно быть и намеков на подмигивание галерке, извещающих о намерении комиковать у играющих фарс, ничего, что могло бы разрушить реальность сцены. Согласно этим жестким стандартам она была теперь окружена составом опытных исполнителей: несмотря на облачения, платки на головах монахинь и подглядывающую Мадонну, все желали играть так, будто эта нелепая ситуация не отличается от обычной. Как ни старалась Ванесса, она не могла подчеркнуть обман, не могла поймать ни единого взгляда смущения. Чем скорее они поймут свою ошибку и освободят ее от своего общества, тем лучше для нее.

Спала она хорошо, полбутылки виски, некой заботливой личностью оставленные в ее комнатке до ее возвращения, помогли уснуть. Она редко пила так много за такой короткий промежуток времени, и когда - перед самым рассветом - ее разбудили, слабым стуком в дверь, голова ее, казалось, распухла, а язык был наподобие замшевой перчатки. Мгновение она не могла понять, где находится, но слабые удары повторились, и с другой стороны двери открылось маленькое окошечко. К нему прижалось лицо пожилого мужчины - бородатое, с безумными глазами и выражением настойчивости.

- Миссис Джейн, - прошипел он. - Миссис Джейн! Мы можем поговорить?

Она подошла к двери и выглянула в окошко. В дыхании старика смешивались чистый воздух и запах перегара от анисового ликера. Это удержало ее от того, чтобы прижаться слишком плотно к окошку, хотя он и поманил ее.

- Кто вы? - спросила Ванесса, не просто из абстрактного любопытства, но потому, что опаленные солнцем жесткие черты кого-то ей напоминали.

Человек бросил на нее взволнованный взгляд.

- Обожатель, - сказал он.

- Я вас знаю?

Он покачал головой.

- Вы слишком уж молоды, - ответил он, - но я вас знаю. Я видел, как вы вошли. Я хотел предупредить вас, но у меня не было времени.

- Вы тоже заключенный?

- В некотором роде. Скажите... Вы видели Флойда?

- Кого?

- Он убежал. Позавчера.

- А, - сказала Ванесса, начиная из разрозненных кусочков составлять целое. - Флойд - человек, за которым они гнались?

- Точно. Он выскользнул наружу, вы видели. Они пошли за ним - олухи и оставили ворота открытыми. Охрана в эти дни отвратительная! - голос его звучал так, будто он искренне оскорблен сложившейся ситуацией. - Не то, чтобы мне неприятно видеть вас здесь.

В его глазах какое-то отчаяние, подумала она, какая-то печаль, которую он старается сдерживать.

- Мы слышали выстрелы, - сказал он. - Они его не поймали, правда?

- Я не видела, - ответила Ванесса. - Я пошла поглядеть, но ни следа не осталось.

- Ха! - просиял старик. - Тогда, может, он действительно убежал.

До Ванессы уже дошло, что разговор может быть ловушкой, что старик является жертвой обмана тех, кто ее захватил, и это еще один способ выдавить из нее информацию. Но инстинкт подсказывал другое. Он глядел на нее так любовно, и лицо его, лицо маэстро клоунов, казалось не способным на поддельные чувства. К лучшему или к худшему, она поверила ему. У нее был небольшой выбор.