Невинная для бандита (СИ) - Данич Дина

— Очень приятно, — пробормотала я.

— Взаимно, — широко улыбнулся новый знакомый.

— Мы, пожалуй, пойдем, — добавила я и осторожно обошла Григорьева по дуге. Уже подходя к дверям кухни, услышала слова:

— А она ничего такая.

— Ты про жену часом не забыл? — неожиданно зло прозвучал голос Германа.

— Я про ребенка вообще-то, — засмеялся Максим.

Это последнее, что я услышала, прежде чем закрыть за собой дверь. Когда налила воды, не сразу решилась выйти в коридор. Снова сталкиваться с партнером Германа не хотелось. Тем более что последний, кажется, был от этого не особенно в восторге. Иначе с чего бы злился? И учитывая непростой характер хозяина дома, я вполне могла оказаться еще и виноватой. Вдруг опять будет не в настроении?

Но мне повезло — по пути наверх никто не встретился. И только в детской я почувствовала облегчение. Все-таки иметь отношение к делам Германа, пусть и не нарочно, сомнительное удовольствие. Поэтому я решила впредь быть более осторожной.

Остаток дня прошел спокойно, если не считать, что к вечеру у меня начались месячные. На пару дней раньше.

Черт! Я ведь как-то упустила из виду этот момент. И не была подготовлена к подобному. А значит, мне предстоял весьма непростой разговор с мужчиной на деликатную тему.

Вот что за невезение, а?

26. Герман

— Это она? — спросил Волков, едва мы оказались в кабинете за закрытой дверью.

— Она, — кивнул я.

— Уверен?

— Вполне.

— Молодая слишком, — покачал головой Руслан. — Справится ли?

— Ты серьезно? То есть не поможешь?

— Помогу. Но… Сам понимаешь — непросто ей придется. Ответственность все-таки. Ей хоть восемнадцать есть?

— Есть.

Мой гость скептически усмехнулся.

— Ты забыл, сколько твоей девчонке было, когда ты ее за собой на дно утащил?

— Уел, — весьма спокойно отреагировал Рус. — Дело твое — сам знаешь, что на кону стоит.

— Знаю. Но выбора нет.

— Выбор есть всегда. Просто зачастую он нам не нравится.

— А ты в философы заделался, я смотрю? — фыркнул в ответ. Но он лишь махнул рукой.

— Документы я подготовил. По-тихому, как ты и просил.

— Спасибо.

— Людей тоже нашел. Нужна лишь твоя отмашка.

— Как только станет ясно, клюнул ли Роберт.

Волков согласно кивнул, и какое-то время мы оба молчали.

— А ты уверен, что ребенок тоже под ударом? — все же спросил друг. Я давно ждал этого вопроса. Парень хоть и старался не лезть в дела, но все же был тем еще перестраховщиком после некоторых событий в его жизни.

— Более чем.

— Она же дочь Ани. И если Вацлавский правда любил ее…

— Да ни хера он ее не любил! — вышел я из себя. Затем, шумно вздохнув, попытался взять эмоции под контроль. — Не любил. Хотел получить, потому что считал, что мог. Вот и все.

— А что, если нет?

— Она его не любила. Этого достаточно, — отрезал я, не желая обсуждать дела прошлых дней.

— Как скажешь.

— Да и потом — будь это так, не подверг бы он здоровье Кати риску, — устало добавил я.

Ни к чему эти вопросы, которые и так сводили меня с ума. Особенно первое время, когда Аня погибла. Я снова и снова прокручивал в голове все и задавался вопросом — что, если я мог предотвратить все? Что, если я ошибся тогда?

— Возможно, ты прав. Ладно, поеду. На связи.

Руслан ушел, а так и сидел, вспоминая, как Роберт впервые заговорил про Аню и его намерения относительно нее. И хотя прошло столько времени, я до сих пор не мог спокойно вспоминать это.

Твою-то мать!

Нужно было на что-то переключиться. И лучше на что-то полезное.

Уже поздно вечером вспомнил, что хотел поговорить с Есенией — она не должна бояться Руслана. А судя по ее затравленному взгляду, она перепугалась. Впрочем, глупо было ее винить, если вспомнить, что с ней случилось.

В детской царил полумрак. Катя уже спала, а Сеня сидела в кресле, поджав под себя ноги.

Взглянул на нее и понял, что разговор можно и отложить. А для начала заняться чем-то поприятнее. Заодно и расслабиться тоже.

Девушка вроде бы все поняла без слов. И кажется, отвечала на поцелуи, но что-то было не так. Слишком уж напряжена она была. Неужели из-за Руслана?

— Что не так? — не выдержал я, когда очередной поцелуй вышел никаким. Сегодня я совершенно не чувствовал отдачи от партнерши.

— Да все нормально, — как-то вымученно улыбнулась та. А я понял — вот точно не нормально. — Просто…

— Просто что?

Кудряшка покраснела и отвела взгляд.

— В общем, у меня эти дни, и ты, наверное, захочешь как-то по-другому это сделать…

Я видел, что слова давались ей непросто. Впрочем, она и раньше смущалась. Но сегодня примешивалось еще что-то.

— Договаривай! — потребовал я, разворачивая ее к себе, отчего девушка тихо охнула. — Тебе больно?

— У меня это… болезненно… проходит… — Я едва разбирал бормотание Сени.

— Так почему ты не сказала, что нужны таблетки? Знаешь, какие? — озадаченно спросил я.

— Кто я такая, чтобы просить у тебя помощи? — пожала плечами девушка, а меня словно наотмашь ударили. Потому что не было в этих словах упрека. Просто констатация фактов. Пока я что-то там крутил у себя в башке, делал какие-то выводы, пытался понять себя, Есения, оказывается, так и не поняла, что ситуация-то изменилась.

Изменилось положение дел между нами. Ведь я допустил ее к самому дорогому, что имел — к племяннице. А она так и не поняла ничего?

— Ясно. Пиши название таблеток, сейчас парни привезут.

Вроде логично же все звучит, так почему ответом мне был недоверчивый взгляд?

— Что?

— Я могу просто полежать. Это пройдет. Всего один вечер. Не стоит только из-за этого…

— Серьезно? Кудряшка, думаешь, я обеднею от каких-то таблеток? — Ситуация начала знатно раздражать.

— Я могу и сама сходить купить.

— Что за глупое упрямство? — раздраженно фыркнул я. — Ты же плохо себя чувствуешь.

Вместо ответа Есения только отвернулась и промолчала. А я прямо чувствовал — что-то недоговаривает. — Что еще не так?

— Мне нужно самой, — тихо произнесла она спустя какое-то время.

— Что самой?

— Самой в аптеку.

— Думаешь, у меня настолько имбецилы работают, что не справятся и купят не те таблетки? — усмехнулся я.

Все же заставил повернуться девчонку, а та… покраснела, кажется, еще сильнее.

— Мне не только таблетки нужны, — промямлила она, зажмурившись.

Мне, блядь, понадобилось несколько минут, чтобы понять, о чем речь. И почему она так этого стеснялась.

Ну, идиот, честное слово. Хотя и она тоже хороша — еще вчера готова была в задницу дать, чтобы контракт закрыть, а про прокладки, или что там у них, сказать постеснялась.

Детский сад.

— Ладно, — сдался я под несчастным взглядом. В конце концов, может, и правда лучше, если девочка сама съездит. Меньше внимания привлечет. — Собирайся. Тебя отвезут.

И тут случилось чудо — Есения благодарно улыбнулась. Искренне так, по-настоящему. Кажется, даже что-то добавила, а я так и стоял, залипнув на этом образе, понимая, что сегодня мне уже вряд ли что-то с ней светило. Даже если очень прижмет, вряд ли я смогу потребовать от нее помощи с моим стояком…

Ну, просто охеренный вечер.

И это я еще не знал, чем обернется ночь…

27. Есения

Я чуть со стыда не сгорела, когда Герман все же вынудил признаться. И даже то, что между нами были близость, и не раз, совершенно не помогло. Ну, как вот можно было мужчине признаться, что мне, простите, нужны прокладки?

Не верила, что он отпустит. Скорее вынудит написать лекарство и то, что еще нужно, но никак не вот так — согласится на мою просьбу.

И когда услышала “Ладно, собирайся. Тебя отвезут” — даже не поверила сразу.

А как только поняла, что это не шутка, не смогла сдержать счастливую улыбку.