Невинная для бандита (СИ) - Данич Дина

И сейчас, когда стоял напротив нее, меня разрывало на части от желания не просто наказать — растерзать за то, что она посмела вредить Кате, посмела попытаться избавиться от Сени.

— Я не боюсь вас, Герман Николаевич, — устало произнесла она, глядя в сторону.

— Уверены? — криво ухмыльнулся я. — Мне нужны ответы. И я их получу.

— Пытать будете?

— Если потребуется.

Он все же повернулась ко мне.

— Думаете, я этого боюсь? Я старая больная женщина. Моя жизнь и так уже клонилась к закату.

— А кто говорит о вас, Ирина Витальевна. У вас же есть дети, внуки… — При этом она побледнела и поджала губы.

— Тогда вы опоздали. Потому что они уже у вашего врага. Мне нечего терять.

Вот такого расклада я не предусмотрел. Твою же мать! Сука! Роберт оказался куда расторопнее меня.

— Первый приступ. Это было подстроено? — жестко произнес я, понимая, что еще немного, и попросту потеряю контроль.

Бывшая няня покачала головой.

— Нет. Но именно в больнице мне и поступило предложение, отказаться от которого я не смогла.

— Как это было?

— Мне передали одноразовый телефон, а дальше он просто зазвонил.

— Что от вас требовалось? Убить Катю? Выкрасть? Сдать коды?

— Ничего такого. Никаких резких проблем или случайностей. Я должна была плохо заботиться о ребенке, хуже одевать, хуже кормить. Не соблюдать правил предосторожности.

Внутри противно сжалось. Блядь… Сколько же это продолжалось?! Сколько!? А я ведь даже не заметил ничего, и если бы не Есения…

— Для чего? — едва сдерживаясь, спросил я.

— Мне не объяснили. Только сказали, что либо я делаю это, либо моя дочь и внуки отправятся на продажу к богатым извращенцам.

Я задыхался. Мне физически было сложно смотреть на эту женщину. Умом я понимал, что для нее ценность своих детей куда выше, чем чужой ребенок. Но вместе с тем зверь рвался наружу и требовал возмездия.

— Что произошло в ванной?

— Ваша любовница пришла, когда я купала Катю. Она заметила, что та сидела в холодной воде и попыталась забрать девочку. Я постаралась ей помешать.

— Почему?

Ирина Витальевна снова посмотрела на меня. И это был взгляд смертника. Она не могла не понимать, что последует за этим, но все равно пошла на такое.

— Потому что иначе моя семья пострадает.

— Покой родных стоит издевательств над полугодовалым ребенком? — заревел я, все же срываясь. — Она же даже защититься не могла!

Пленница лишь горько усмехнулась.

— Это ваш мир, Герман Николаевич. Вы сами виноваты, что у вас такие враги. Я делала то, что считала нужным, чтобы защитить свою семью.

— На что ты надеялась, когда напала на Есению? Думала представить все так, будто это она издевалась над ребенком?

— Почему бы и нет? Она просто шлюха, которых у вас много…

От пощечины голова ее дернулась в сторону, а у меня словно пелена перед глазами появилась. Это стало финальной каплей.

В себя пришел уже в кабинете, когда выпил третий стакан виски подряд, а меня так и не пробрало.

Пожалуй, хуже мне было, только когда я узнал, что Аня погибла. Внутри все клокотало и требовало возмездия. Не только за Катю, но и за ту, что стала для меня важна.

Кажется, я сам не заметил, как эта огненная девочка стала мне ближе, чем мог себе позволить. И теперь вставал вопрос, что с этим делать. Пока было еще не очень поздно…

Да и не стоило забывать — Роберт перешел границу. И как бы я ни хотел справиться самостоятельно, наступил момент, когда мне все же придется обратиться к по-настоящему надежному человеку за помощью. Потому что следующий мой просчет может стать роковым, а цена за него — непомерно высокой…

23. Есения

Уже второй раз со мной что-то случалось в доме Германа. Как там говорилось? То, что случилось однажды, может не повториться, но то, что произошло дважды, обязательно случится и в третий раз?

Так себе перспектива…

Лежала и прокручивала в голове события до того, как отключилась. Нет, я, конечно, была рада, что осталась жива, и все такое, но…

Но это было какое-то тусклое чувство. Пожалуй, единственный вопрос, ответ на который мне хотелось бы узнать — как там Катя. Раз я лежала у себя в спальне, вероятнее всего, с ребенком все в порядке. Точнее, кто-то успел вмешаться в то, что творила Ирина Витальевна.

Но сил, чтобы попытаться встать и что-то разузнать, не было. Просто какая-то странная обреченность.

Не знаю, сколько времени так прошло, прежде чем ко мне пришел хозяин дома. Он выглядел напряженным и мрачным. И я терпеливо ждала, когда он скажет, зачем пришел. Ну, не потрахаться же, правда? Ведь сейчас из меня так себе любовница-то.

— Как ты себя чувствуешь? — хрипло спросил он спустя пару минут молчания.

— Уставшей, — не стала скрывать правды.

— Врач тебя осмотрел — сказал, ничего серьезного.

— Хорошо.

Мужчина прошел к окну и еще какое-то время стоял там молча. Молчала и я.

— Спасибо, что не закрыла глаза на то, что происходило, — наконец, заговорил он. — Я… очень ценю это.

— Как она? Не заболела?

— Скажем так, не все так хорошо, как хотелось бы, — устало ответил Герман. Он оказался рядом, и я только сейчас заметила, насколько измотанным он выглядел: под глазами залегли темные круги, и морщин, кажется, прибавилось.

— Что-то серьезное? — обеспокоенно спросила я.

— Нет. Но врач будет наблюдать за ней. То, что делала эта женщина… — его пальцы сжались. Похоже, даже неосознанно. — Это отчасти нанесло вред здоровью.

— Мне жаль… — прошептала я, понимая, что стоило раньше рассказать о своих догадках. Возможно, тем самым я бы уберегла Катюшу. — Я собиралась поговорить с тобой, но не успела… Прости… — Слова вырвались против моей воли. Наверное, все дело в чувстве вины, которое было для меня, наверное, неподъемным.

— Ты не виновата…

Я ожидала чего угодно — что Мороз начнет меня гнобить, наказывать, или будет цинично высмеивать. Но только не этих слов. Потому что в них сквозила боль. Наверное, не подслушай я тогда его откровения в детской, я бы не заметила этого.

Но я слышала. И теперь могла уловить эти мимолетные эмоции, которые мужчина тщательно скрывал.

Он сел на край постели со странным задумчивым видом. Будто мыслями был где-то далеко, а не здесь, в моей спальне. И в этом я убедилась, как только Герман взял прядь моих волос и зачем-то намотал на пальцы, а затем пропустил сквозь них.

В последнее время между нами установилось негласное перемирие. Так что я уже не так сильно напрягалась рядом с ним. Но все-таки до этого дня я ни разу не видела его в таком состоянии.

Поэтому боялась даже вздохнуть лишний раз, чтобы не спугнуть это странное мгновение. Но все имеет свойство заканчиваться.

Взгляд Герман стал привычно равнодушным, а сам он отстранился и отпустил мои волосы.

— Отдыхай. Обед тебе принесут. Если захочешь — и ужин тоже.

И ушел. Я же так и не поняла, что это такое было сейчас.

В обед мне и правда принесли поднос с едой. И если поначалу аппетита у меня не было, то постепенно выяснилось, что вообще-то я проголодалась. И сама не заметила, как все съела. А потом еще и заснула чуть не до самого вечера.

У меня был выбор — отсиживаться и дальше или же попытаться перебороть свой страх, который подспудно появился у меня после уже второго инцидента.

И так как в целом я чувствовала себя уже гораздо лучше, решила не сидеть взаперти. Тем более что мне хотелось навестить Катю и убедиться, что все так, как и сказал Герман. Но не успела я выйти в коридор, как меня настиг охранник и сообщил, что если я желаю, то хозяин дома ждет меня на ужин в столовой.

Можно было бы заупрямиться и отказаться, но к чему? Характер у Мороза был непростой, тяжелый. Лишние пикировки с ним были ни к чему. Особенно, если учесть, что до того, как все это случилось, я хотела поговорить с ним о том, чтобы он отпустил меня, разорвав наше соглашение.