Дело №346 - Лариса Капицына

Нужно было начинать работать, но мысли об отпуске сбивали настрой, и ему не давал покоя этот умирающее растение с поникшими цветами. Что же с ним не так?

Открыв папку, Мешков стал рассматривать фото самоубийцы, а выражаясь научным языком, суицидента.

Светлые, уже седеющие на висках волосы, есть залысины, из-под рыжеватых бровей настороженно смотрят небольшие голубые глаза, губы узковатые, плотно сжатые. Мешков не преследовал цель изучить по снимку характер покойного, просто хотел зрительно зафиксировать образ человека, о котором предстоит многое узнать. А зафиксировав образ, Мешков решил, что самоубийца ему не понравился. Он как раз собирался мысленно обосновать это первое впечатление, но тут в кабинет ворвался Вадик, подлетел к столу и протянул ему широкую плоскую ладонь, слишком широкую по сравнению с тонким запястьем.

– Здорово! – они были знакомы давно и обращались друг у другу на «ты». Мешков не имел ничего против. Он вообще не любил излишней официальности и должностного пафоса. Вадик кивнул на папку. – Изучаешь?

Мешков был уверен, что несясь по узкому длинному коридору, Вадик уже составил в голове цепь событий, которые заставили жертву «наложить на себя руки». И зная Вадика, можно было не сомневаться, что это были очень захватывающие события, к сожалению, не имеющие к реальной жизни никакого отношения.

Мешков посмотрел на Вадика и подумал, что они будут чертовски нелепо смотреться вместе. Когда мужчина высок и худощав – это неплохо, но когда рядом с ним идет почти такой же высокий и еще более тощий напарник, это уже перебор. Впрочем, на этом их сходство заканчивалось. Вадик имел более яркую внешность, усугубляющуюся темным загаром. Он любил в свободное время жариться на пляже. Его лицо, в отличии от лица Мешкова, приковывало взгляд, и не только из-за глаз какого-то удивительного темно-синего оттенка, какого Мешков никогда не встречал прежде, а невероятно подвижной мимикой. Оно никогда не бывало спокойным, умиротворенным, неподвижным и всегда изображало какую-нибудь эмоцию. Вадик был чрезвычайно эмоциональным молодым человеком. Сейчас его главной эмоцией было нетерпение. Вадик еще не наигрался в эти игры. Он ждал, что они заговорят, как два профессионала, по делу, обсудят план мероприятий, поэтому очень удивился, когда Мешков поглядел на него с неудовольствием и спросил:

– Ты чего такой тощий?

– Тощий? – озадаченно переспросил Вадик, и теперь на его лице отобразилось изумление. – Не знаю. Никогда не думал об этом. А что?

– А то, что вместе мы будем выглядеть как суповой набор. – проворчал Мешков.

– Хм… – Вадик усмехнулся. – Можно делать вид, что я твой сын, а ты – мой престарелый папаша, передаешь мне свой опыт. Тогда сходство даже приветствуется.

– Ишь ты… – буркнул следователь и недовольно усмехнулся. – Престарелый…

И поднявшись со своего неудобного стула с крутящейся спинкой, подошел к окну. И Вадик с еще большим недоумением услышал:

– Ты не знаешь, что за цветок?

– Не знаю. Я в этом вообще не разбираюсь, – честно ответил стажер. В его голосе сквозила глубокая убежденность, что во всех остальных вопросах он разбирается очень хорошо. – А зачем тебе?

– Да вот, понимаешь, принесли цветок, по-моему, очень красивый. А он пропадает буквально на глазах. Что ему надо – ума не приложу.

– Понятно. – Вадик в недоумении почесал русый затылок. – Слушай, Иван, по пути я захватил заключение эксперта. Вот оно.

– Молодец. – похвалил Мешков и вернулся к столу, но не стал садиться, а прочитал заключение стоя.

Из заключения и протокола осмотра места происшествия следовало, что Тучков скончался в результате кровоизлияния в легкое из-за травмы не совместимой с жизнью, поскольку падение было непрямым и в полете тело наткнулось на сопутствующий предмет (вероятнее всего, ветку дерева). Положение тела при соприкосновении с поверхностью, траектория падения и небольшое расстояние от трупа до фундамента дома, говорили о том, что Тучков падал спиной вперед и в момент падения не получил дополнительной кинетической энергии, то есть толчка, и сам не только активно не отталкивался ногами (что подтверждало бы версию самоубийства), а напротив, пытался избежать падения, хватаясь за кирпичные выступы оконного проема, а чем свидетельствует анализ поврежденных ногтевых пластин и поверхностных повреждений на фалангах пальцев. Осмотр квартиры потрепевшего, наличие стула в непосредственной близости от окна, отсутствие в квартире других лиц, позволяет сделать вывод о том, что потерпевший с невыясненной целью сам, при помощи стула, взобрался на подоконник. Предсмертной записки при потерпевшем не обнаружено. Она также не обнаружена и в квартире. В момент падения на Тучкове был белый медицинский халат. Также установлено, что потерпевший находился в состоянии алкогольного опьянения, соответствующем средней степени тяжести.

– Что скажешь? – спросил Вадик, когда Мешков отложил листок.

– Ты выезжал с группой?

– Да.

– Записку искали тщательно?

– Как обычно. – Вадик развел руками.

– Как обычно… – проворчал Мешков и бросил на Вадика недовольный взгляд. – Знаю я вас…

– Да нет, не было записки.

– Впрочем, самоубийство маловероятно. Больше похоже на несчастный случай.

– Так это же хорошо. Просто отлично.

– Что же хорошего в несчастном случае? – усмехнулся Мешков. – И у меня множество вопросов. Зачем он влез на подоконник? Если бы он чинил раму или, скажем, мыл окно… Тогда нет вопросов. Но не имеется сопутствующих предметов вокруг. И потом на нем была рабочая одежда. Почему? Что такого могло произойти, что заставило его, не переодевшись, то есть в срочном порядке, подставить стул и влезть на подоконник? И вообще, люди обычно переодеваются на работе.

Мешков нашел среди бумажек план квартиры, долго задумчиво разглядывал окно в кабинете, старательно избегая взглядом пожухлые листья, свисающие из в огромного горшка, и сказал:

– Знаешь, когда человек взбирается на подоконник, но не поворачивается лицом к окну? Когда боится выпустить из поля зрения то, что происходит в комнате, в данном случае, на кухне, боится повернуться спиной. Ему обязательно нужно видеть что-то или кого-то…

– Думаешь, в квартире были посторонние?

– Пока я ничего не думаю. Обычно падение из такого положения, то есть спиной вперед, происходит в следствии толчка или удара. Тогда происходит не свободное, а ускоренное падение из-за дополнительной энергии, приданной телу во время удара. Тело летит с большей скоростью, по другой траектории и приземляется намного дальше от стены здания.