Самый лучший пионер - Павел Смолин

наверно! — Прокомментировал Вовка, взялся за рукоятку обеими руками, навел на меня и нажал на спуск, добавив губами: — Бах! — И, гаденыш мелкий, ехидно заржал на присевшего на корточки меня.

— Долбо*б! — Встав, отвесил ему смачного леща: — Никогда, ни в какой ситуации не наводи оружие на людей, а тем более — не пытайся стрелять! А если бы шмальнул?

— Да он бракованный! — Обиженно отозвался держащийся за затылок Вовка: — Смотри! — Проявив обучаемость, он вытянул руку с «трофеем» в воздух и пару раз тщетно попытался нажать на спуск: — Зато нашел как пули вынимать! — Он щелкнул пистолетом и показал мне полнехонькую блестящих патронов обойму.

Ой плохо мне! Спасибо тебе, немецкий инженер, за предохранитель! Нашел бы Вовка ТТ, закончилась бы моя попаданческая карьера не начавшись.

— Ну — ка пошли! — Взял его за запястье и поволок из зарослей.

— Куда? А деньги?! — Возмутился рыжий.

— Ты че, в дупло их сунул? — Удивился я.

— А чего? Если там такое… — Покачал пистолетом, вщелкнул обойму обратно: — …Хранится, значит и денежки в порядке будут!

Святая наивность!

— Иди забирай! — Велел я.

— Ща! — Обрадовался Вовка, так с пистолетом в руке и сбегал обратно — весь блин в смазке уже — и вернулся с банкой из-под мармелада «дольки апельсиновые».

— А пистолет? — Укоризненно поднял я на него бровь.

— Чужое брать нельзя! — Решил схитрить рыжий.

— Не в этом случае!

— А куда?

— До первого милиционера!

— Я не хочу его отдавать!

— Ты не понимаешь, — Вздохнул я: — Из этой штуки могли людей пачками убивать, и милиция все эти трупы на него записала! Представляешь, что будет, если его у тебя найдут?!

— В тюрьму посадят? — Не очень уверенно предположил Вова.

— Именно! На всю жизнь!

— Не хочу! — Насупился он.

— А если сдадим пистолет в милицию — могут даже грамоту почетную дать! Или вообще — медаль!

Глаза Вовы мечтательно затуманились.

— Только про деньги ничего не говори — просто гулял, нашел пистолет в Сокольниках, показал мне и мы пошли сдаваться!

— Да что я, тупой чтоли! — Отмахнулся от инструкций рыжий.

— Тогда за пистолетом бегом марш! — Скомандовал я.

— Есть! — И он снова ломанулся в заросли.

Жесть находка конечно. А если на нем реально «висяки»? А если участковый — гнида, и повесит ствол на меня? Да ну, полная херня — мужик той ситуацией явно не наслаждался. Спустили «указивку» и давай, иди, прогибай мать-одиночку с ребенком. Тем более не расстреливал же он нас, а отправлял в элитный санаторий. Вот к жирному у меня вопросов гораздо больше, но это уже потом. Пока — проверяем систему на чистоплотность.

— Забрал! — Махнул тряпицей Вова.

— А это… — Указал я на торчащую в кармане его штанов банку: — Закопаем по пути!

— Верно! — Одобрил он, и мы пошли.

Похоронив банку под кустарником, присыпали место листочками — работал один Вовка, это же его банка, и он уже грязный — и встретили патруль прямо на парковой аллее метрах в полста.

— Здравствуйте, дяденьки милиционеры! — Вежливо поприветствовал я их.

— Здравствуйте, ребята! — Не менее вежливо ответил усатый коп, с подозрением покосившись на грязнючий — сильно деградировал по пути, масло же, налипает всякое — сверток в руках моего младшего товарища.

— Дяденьки милиционеры, мой младший товарищ гулял в парке и нашел в дупле вот эту тряпку. В ней — немецкий пистолет.

— Это — очень плохая шутка, мальчик! — Не поверил мне усатый.

В мое время нас бы уже уложили носом в асфальт, и были бы правы — вдруг шмальнет малолетний придурок?

— К сожалению, это правда! — Грустно вздохнул я: — Заберите у него, пожалуйста, только аккуратно, пистолет заряжен, но на предохранителе.

— Стрелять пробовали? — Нахмурился усач, дав отмашку напарнику.

Тот аккуратно принял из рук Вовы сверток, брезгливо откинул тряпицу:

— Они не врали! — Показал пистолет на тряпочке старшему.

— Ай, молодцы! — Тут же забыл он про попытку стрельбы: — Как звать?

Мы представились.

— Вот что, Сережа и Вова, мы сейчас к нам в гости пойдем, и позвоним вашим родителям и участковому — должен же он знать, какие сознательные пионеры на вверенном ему участке растут!

Рыжий гордо выпятил грудь, а я испытал облегчение — больно уж неприятным вышло первое знакомство с советской милицией.

Дяденьки отвели нас в опорный пункт, где приятной полноты тетенька средних лет напоила нас с Вовкой (его сначала заставили умыться) чаем с карамельками, а в отведенный кабинет периодически заглядывали сотрудники, чтобы выдать нам по «молодцу». Вова выглядит до жути самодовольным!

Сначала прибыла моя мама — ей же близко! Взволнованная и бледная, узнав, что в этот раз ее чадо со всех сторон молодец, она поцеловала меня в щеку и добавила к карамелькам коробку шоколадных конфет, которыми, видимо, собиралась выкупать меня из застенок.

Следом в помещение вкатилась мама Вовина, которая сразу же влепила рыжему леща, а потом долго извинялась, когда узнала в чем суть дела. Тетя Настя — так ее звали, оказалась дородной громогласной женщиной лет тридцати пяти, одетой в черную юбку, черную же блузку и черный платок — плакаться пришла, видимо, с теми же целями, что и нацелившаяся на дачу взятки мама.

Далее к нам присоединились наш участковый — к его чести, неловко отводит взгляд от гневно взирающей на него мамы — и работница детской комнаты милиции. Спустя тридцать секунд после их появления в кабинет влетела запыхавшаяся директор школы — в ней учится и рыжий. Уже когда начался опрос (не путать с допросом!), приперся худой кадыкастый вихрастый очкарик — корреспондент «Пионерской правды» с болтающимся на шее фотоаппаратом. Еще одна мамина мечта, вон как влюбленно на чудо техники смотрит. Увы, пока дорого.

Благополучно рассказав как все было — никто особо нас и не «колол», а зачем? — получили от участкового заверения в неминуемой награде и вместе с ним, директрисой и мамами сфотались на фоне трофейного «Люгера». Ай какая статья получится! «Отстрелялись» мы к половине второго, и нас даже довезли до дома на настоящей милицейской «Волге»!

— Ну ты даешь, Сережка! — Улыбнулась мама, когда мы зашли домой: — А рожу его видел? — Ехидно захихикала: — Умыл, как есть умыл!

— Это Вовка все, лазит где попало, — Отмахнулся я: — Ты на участкового сильно не сердись — он же не по личной инициативе к нам пришел, приказ такой.

— Фашисты так же говорили! — Фыркнула мама: — Но с санаторием получилось просто невероятно удачно!

— Это так! — Согласился я.

— Покормить тебя? — Посмотрев на свои аккуратные дамские часики (от Фила, надо полагать), спросила мама.