Ты погляди без отчаянья… (стихотворения) - Рабиндранат Тагор

Кутирбаши[71]

У самой дороги        Твой домик и сад.Мимо – крестьянки        На рынок спешат.Смех из-за пыли        Доносится чей-то.Аскета бесстрастного        Спутница, флейта,В сиянии утр        И во тьме вечеровЗвенит в дуновенье        Скитальцев-ветров.

Все, что даровано        Миру земному,Чудесно приближено        К мирному дому.Ветвей колыхание,        Шепот травыИ буря, шумящая        В гуще листвы.Поутру близ домика        Пчелы жужжатИ сети плетутся        Под пенье цикад.

Один ты вернулся, —        Настал уже вечер, —И ты осчастливлен        Вечернею встречей.Красу, что у дома        Смиренно цветет,Незримо лелеет        Твой нежный уход.И знает ли кто,        Что душевного благаЗдесь в лоно земли        Изливается влага?

День каждый приносит        Отрадное что-то,И дивно меняются        Года щедроты.Ты – с сердцем прозрачным,        Скромен и тих,Ты можешь спокойно        Брать у других.Ты в горнее небо        Взираешь светло,Тебя не обманут        Добро или зло.

Не хочешь сердца        Завоевывать властно,Но душу свою        Отдаешь ежечасно.Прохожие в дом твой        Охотно войдут:Познаний не ищут,        Богатства не ждут.Но ясно, зачем,        От сует отрешен,Садится прохожий        С тобой на ашон[72].

У пру́да близ хижины        В холе и негеДеревьев цветущих        Пестреют побеги.Хозяин безмолвен,        Безмолвны растенья,Проста красота        Их немого цветенья.Побудь же мгновенье        Безмолвным и ты, —Легко ты постигнешь        Язык немоты.

Вы с домиком схожи:        Приветливый кровНе знает ненужных        И суетных слов.Над скромною кровлею —        Дерева тала[73]Листва не густая        Плясать не устала.А спереди – голый        Участок земли,Лишь пальма уныло        Маячит вдали.

Спокоен твой домик,        Ему не под статьСпешащее время        За пятки хватать.И сам он – прохожий,        Чей призрачен след:Как будто и есть он,        Как будто и нет…Уйдет он, исчезнет        Без боли утрат —Так листья засохнут,        Цветы облетят.

Чужды неприязни        Дорога и дом.Дороге и дому        Отрадно вдвоем.Я пленник почета,        Но все ж по путиВ твой домик желал бы        И я забрести.Желал бы… Да вихорь        Меня завертелЗаботы, работы        И всяческих дел.

Из книги  «Завершение»   («Поришеш»)

1932

Вопрос

Всевышний, веками ты слал нам своих апостоловС их предтечами.Они учили: «Милосердье вас создало.Прощайте. Терпите. Не поддавайтесь бессердечию».

Достойны удивления добра провозвестники.Но что делать с испорченностью нашею?Наше время истину спускает с лестницы,Справедливость гонит взашей.

Я видел: юноша, с горя впавший в помешательство,Бился головой о мостовую булыжную.Печальное обстоятельствоМолча наблюдала толпа неподвижная.

Вот вопрос тебе, Господи, прости меня:Святотатцев, богоненавистников,Растоптавших славу твоего имени,Ты простил бы, любил бы их, воистину?

Несмышленый ум

Незрелый ум.Как будто из окон,Из глаз дитяти робко смотрит он.О мыслей бессловесная игра!Схватить и бросить!Только детвораСпособна с воплем побежать, и сесть,И снова побежать.Зачем – бог весть.И снова это повторить раз сто,Хотя причины не было на то.Мир будет вкруг него сверкать, звучать,И слышать звуки он, и отвечатьОн будет им,Бессмысленный герой,Своею неразумною игрой.

О бессловесный ум,О ум немой,Водою душу медленно омой!То остро любопытен,То смущен,На целый мир он сразу обращен.Нет, не сейчас возник он!По водеОн прежде, первобытный, плыл в ладье.Он появился в утренней тишиВнутри Поэта – в озере души.Средь беспросветной бездны, одинок,Он вдруг возник – дрожащий огонек.Он появился в лепете без слов,Как птичий щебет,Как оленя зов.Среди цветов, ветвей, семян и мхов,Средь древних рощ, в мелодиях стихов.Он вдруг возник,Не зная ни аза,Поднявши к солнцу влажные глаза.

То он по-детски весел, то сердит;И собственных игрушек не щадитНи этих он, ни тех.Кто ж он такой?То слезы вдруг, то смех.

Бездумный и живой морской просторНапоминает мне дитяти взор,Что прямо в небо устремлен, без дум,Там недозревший, неразумный умТаится где-то в самой глубине,Под колыханием воды, на дне.Как стонет море! Снасти напрочь рвет!Само не знает, почему ревет.Нет повода, нет никаких причинНегодованью плачущих пучин,Оно вопит – во тьме и на свету —Простерши глупо руки в пустоту.

Ум неразумный! Хочет он найтиВ истории себя, он без путиБредет. Из комнаты на двор,Оттуда в поле, на простор,В дремучие леса.Он топает ногами, в небесаВосходит пыль. Он подымает войИ бьется о деревья головой.Увидев свет вдали, к нему бежит,Поймать желая, по полю кружит.И, как дитя, упав,Лежит средь трав,Мечты и явь в себе перемешав.

Старая книга

                     О ветхий том.       Тебя хранят в дому моем.              Конечно, не читая,                     Лишь почитая.              От времени желты,Прикосновенья не хранят листы —Оно растаяло дымком печали…              О, как давно тебя читали!

              Блестели ясные глаза,       Порою их туманила слеза,              И нежность теплилась во взгляде.              Раскинув на подушке пряди,       Откинув сари с черною каймой,                     В полдневный знойЧитала женщина о горе, о разлуке.              В браслетах звонких руки       Листали шелестящие листы.       А за окном в лазури высоты              Лишь стая голубей мелькала,                     И в тишине квартала              Разносчик уличный кричал.              Сквозь сон ворчал       Лежащий пес – косматый сторож дома,                     Его смирила дрема.

Но, возвестив, что кончился урок,       Вдруг школьный слышался звонок              В конце квартала.Так время о себе напоминало.              Звонок звенел,       И, вспомнив, что немало дел                     По дому,Вздыхала женщина, гнала истомуИ второпях, уже полна забот,       Захлопывала переплет.

       Из рук одних в другие рукиПереходила повесть о разлуке,       Из дома в домТвоя бродила слава, старый том.

       Но эти дни ушли в преданье,       Порвалась сеть очарованья.              Ты позабыт.В каком дому и кто тебя хранит?Читатель новый в кресле восседает,              Он вряд ли угадает,Какой дышали силой волшебства              Твои слова.

Трамвай за окнами прогрохотал…Теперь наш переулок шире стал.       Где тот разносчик старый?Нет нынче спроса на его товары,              И хриплый крикРастаял вдалеке. Прошли, как миг,       Десятки лет. Все миновало.Но вновь звенит звонок в конце квартала.

Удивление

Я проснулся. За окном мрак ночной исчез.Мир раскрылся, как цветок. Чудо из чудес.Поражен я! Сколько звезд и материковНе оставило следа. Сколько лет, вековПролетело. Где герой, наводивший страх?Только тень его живет в сказках и стихах,Сам истлел давным-давно… Не сочтешь племен,Возводивших на костях стройный лес колонн,Возникали города. Где они? Зола,В смерче гибельном времен мне на лоб леглаМетка – солнца ранний луч, светлый знак небес.Я проснулся. Вот оно – чудо из чудес.

Пред собранием светил встал я в полный рост,Гималаи предо мной, семь небесных звезд —Семь великих мудрецов. Вот и океан,Там, где Рудра – грозный бог, от веселья пьян,Пляшет шумно в брызгах волн… Вот и древний                ствол.Я столетий письмена на коре прочел.Столько рухнуло при нем тронов, что не счесть.Как-то этот исполин разрешил мне сестьПод своей густой листвой… И безмолвный звонДонесло к моим ушам колесо времен.

Друзья

                     Семь лет мне было.                     Робкий мальчуган.       Я сам с собою часто вел беседы              И, сидя на полу,       К окну решетчатому припадал,                     Глядел на мир,              И время протекало.              Порою вдалеке              Звенел какой-то колокольчик,              И доносился крик возницы.       К пруду спускались гуси, гогоча.У маслобойни заливалась флейта.                     А в доме на углу       Вдруг начинал горланить попугай.              В ту пору были мне друзьями       Смоковница и яблоня, две пальмы       И деревце батавского лимона.       Их ветви пребывали в небесах,                     А я в своей душе.                            Весь день       Они своею тенью забавлялись,                     Вели игру,                     И я к ней был причастен.

       Они моими сверстниками были.                     Детьми.       Ашарх дождливый наступал. Они              Все дни шумели,              Кто знает – почему.              Они, как я,              По-детски лепетали,                     И я им вторил.

                      Но годы шли.              Мне стало двадцать пять.       Разлуки тень легла на вечера.       И у того же самого окна              Сидел я одиноко.       Смоковница дрожащею листвой              Нашептывала мне мечты                     И утешала.В сиянье солнечном кокосовые пальмы              Негромко подпевали              Моей печальной песне.       А пряный дух цветущего лимона                     Однажды ночьюВ мою бессонницу принес издалекаЛюбимые глаза в слезах, слова укора.       Друзья мои, деревья —Ровесники любви и юности моей.

               И много долгих лет минуло.                     И снова я один.                     Друзья былые       Давно за полог вечности ушли.

       Я снова у окна.              Гляжу на небоИ вижу те же самые деревья.Как древние подвижники, ониСтоят недвижно и день и ночь нашептывают мне       Древнейшие слова       Дрожащею листвой.       И, как в любом начале,              В любом конце,Покой бескрайний в них оцепенел.И заклинанье этого покояОни мне шепчут, шепчут беспрестанно.

Страх