Опасность желания - Элизабет Эссекс

— То, что я не бросился на тебя там, в ванной, вовсе не означает, что мне не понравилось увиденное. Мне понравилось. — Он рискнул покоситься на свою собеседницу. — Очень.

— О…

Хью увидел, как на ее лице мелькнуло смущение и, пожалуй, разочарование. Нет, последнее скорее всего ему показалось.

— Но ты же не любишь, когда к тебе прикасаются. А я джентльмен, хотя, возможно, и не выгляжу таковым. Я ни к чему не принуждаю женщин.

— Вот как? — Меггс кивнула, стараясь понять собеседника. Несмотря на свой богатый житейский — уличный — опыт, она была до странности уязвима.

— Я понимаю твое отвращение. Могу только предположить, что в прошлом тебя часто вынуждали делать то, что тебе не хочется.

Ее щеки порозовели, губы чуть приоткрылись. Хью захотелось нежными поцелуями стереть с ее хрупкого личика боль и сожаления, дать ей наслаждение, попробовать на вкус ее сладость.

Вряд ли ей бы это понравилось. Она поставила ему фингал под глазом за куда меньший проступок — он всего лишь протянул руку, чтобы снять ее шапку. Его челюсть до сих пор ныла от силы ее страха.

— Значит, это правда? Тебя заставляли?

— Да, — после долгого молчания сообщила она своим туфлям.

— Понятно. — Он добился цели, установив более безопасную, профессиональную дистанцию между этой девочкой и его непонятной тягой к ней. Но от ее признания ему не стало легче.

А она смотрела на него во все глаза, словно он был неким новым, неизвестным ей животным. Но он льстил себе, думая, что она тоже ощутила его привлекательность.

— Ты странный.

— Разве? — Хью говорил легким тоном, чтобы скрыть идиотский всплеск желания, пронзивший его, как стальной клинок. — Это комплимент?

Она покачала головой:

— Никогда не встречала такого чудного малого, как ты.

Поразмыслив, Хью решил, что это все-таки комплимент.

— Спасибо. Как я уже сказал, меня интересуют твои профессиональные навыки. А поскольку, как выяснилось, читать и писать ты уже умеешь, мы можем начать готовиться к другой роли — домашней прислуги.

— Я умею делать домашнюю работу.

— Речь о другом. Тебе действительно придется стать служанкой. Ты будешь выполнять здесь домашнюю работу — мыть, чистить, убирать и все такое.

— Зачем? Я же потеряю квалификацию.

— Считай это подготовкой. Согласно моему плану, ты должна будешь наняться в дом одного из главных подозреваемых и, оставаясь там, перехватывать документы. Ты должна выглядеть и действовать как настоящая служанка до тех пор, пока не освоишься в доме настолько хорошо, что сможешь найти и скопировать документы. Возможно, для этого потребуется несколько дней. Но никто не должен узнать, что документы перехвачены.

— Но ведь все это можно провернуть проще! — Черные глаза одобрительно прищурились.

— Как, по-твоему, мы это сделаем?

Меггс состроила гримасу.

— Мы просто дождемся нужного момента и быстренько провернем дельце. Лично мне нравится начинать, когда хозяева вечером уходят, а слуги рады-радешеньки отдохнуть. Тебе придется только подсадить меня в окно, и все будет тип-топ.

— Хотя идея подсаживания тебя в окно представляется мне весьма привлекательной, я не смогу участвовать в этом мероприятии. Но у тебя будет больше возможностей узнать, где находятся документы, если ты какое-то время проведешь в доме. Так что служанкой ты все-таки станешь. Поэтому можешь приступать к обучению.

— А учить меня будешь ты? Или лопоухий Джинкс? — Она подошла к книжной полке и пальцем стерла толстый слой пыли. — Это будет забавно. Здесь у вас паутина старше, чем Тимми.

Вообще-то она говорила дело.

— Тимми… Тимми Таннер… Что за имя?

— Да, так я его называю. — Меггс улыбнулась, словно ей очень понравилась шутка.

— А он называет тебя Мэг.

— Меггс, — поправила она и улыбнулась шире. — Мы как монеты, да? Меггс — золотые гинеи, которые мне так хорошо удается красть, а таннер — полкроны. Вы называете это кличками.

Хью обнаружил, что тоже улыбается. А он называл ее мисс Таннер.

— Понятно. Хорошая шутка. Можно сказать, Noms du plume[4].

— Скорее, Noms de guerre[5].

Хью моментально насторожился и почувствовал, как по телу пробежала холодная волна. Словно его внезапно окатило ледяной морской водой. Здесь что-то было не так. Произношение. Интонация. Раскатистое, чуть грассирующее «р». Боже, кого он привел в дом? Кому доверился? Адмирал Миддлтон предупредил, что даже в Адмиралтействе есть французские шпионы. А он встретил девчонку на Кокспер-стрит, причем именно тогда, когда решил, что ему нужно. Удивительно кстати она появилась. Черт возьми, он никогда не верил в совпадения, но в то же время глупо посчитал ее появление именно таковым.

Хью заставил себя говорить спокойно и ровно:

— Забавно, что ты говоришь по-французски.

— Как я уже тебе говорила, у меня есть уши. И я слышу самые разные вещи. Да и старуха Нэн любила всяческие умные разговоры.

Возможно, она говорит правду. Но может быть, и нет. В этой девчонке явно есть неизведанные глубины. А у него нет времени, чтобы искать дно.

Он уже совсем было решил схватить ее, притянуть к себе через стол, как неразумного матроса-новичка, и вытрясти всю правду. Вот только она не была неразумным матросом. Она была внимательной, быстрой и смертоносной, как ганшпуг[6]. Кроме того, Хью знал, что если она окажется в его руках, то он займется совсем другими делами, не имеющими ничего общего с выколачиванием из нее правды. Да и челюсть все еще болела.

Решив положиться на свой жизненный опыт и постаравшись вложить в свой голос максимум угрозы, капитан устремил на собеседницу мрачный взгляд:

— Послушай меня, девочка.

Меггс застыла, всем своим видом выражая внимание.

— Даже не пытайся морочить мне голову! — прорычал он. — Не забывай, что ты в моей власти. Если ты попробуешь водить меня за нос, я с легкостью вышибу из тебя весь дух. Уж тогда тебе точно жизнь медом не покажется.

— Я бы не советовала запугивать меня, а уж тем более бить, — сказала Меггс как бы между прочим. — Должна предупредить, я плохо реагирую на боль. Начинаю злиться.

Это Хью было хорошо известно, учитывая схватку накануне. Кроме того, его здорово раздражало то, что он действительно испытывал острую потребность в ее навыках, никак не мог без них обойтись. Да и в конце концов она всего лишь девчонка, а не боксер.

Она — воровка, услужливо напомнил ему внутренний голос. Взломщица, карманница, разбойница. Она — знаток всех видов мошенничества, и ему вовсе не следует испытывать к ней сочувствие. Это было бы признаком слабоумия.