Кровь. Закат - Эльдар Салаватов

– О! – сказал Кузьма, увидев «калаш», маскхалат и кейс. – Так-так…

Гаман быстро обыскал все карманы и подсумки, грамотно, но безуспешно обшмонал самого Кровника. Так же безуспешно попытался вскрыть кейс. Встал, держа его за рукоять.

Кузьма молча смотрел на Кровника несколько секунд.

– Что в чемодане? – спросил он.

Кровник молчал.

– Гаман! – сказал Кузьма.

Гаман с ходу ударил Кровника в живот.

Кровник согнулся пополам. Ему казалось, что у него лопнули кишки.

Кузьма перевел взгляд на Пилотку.

– Не знаю! – Сказала она испуганно.

– Гаман, – устало сказал Кузьма.

– Я НЕ ЗНАЮ!!! – Закричала она, прикрывшись руками.

– Тааак… – зловеще протянул Кузьма.

Он забрал кейс и ушел к машинам. Сел в одну из них. Кровник видел, как он разговаривает с кем-то по радио.

Пилотка смотрела на Кровника. Она молчала. Но ей явно хотелось что-то сказать: губы дрожали.

Кузьма вернулся через полминуты.

– Так, – сказал он. – Этого в браслеты и в твою тачку!.. Малую посадишь к Губе…

Он посмотрел на Пилотку:

– Эту ко мне. Сначала к рации, потом в багажник…

Кузьма обвел своих бойцов взглядом и захлопал в ладоши:

– Быстрее, быстрее!

Ровные стволы, уходившие вверх.

Мелькавшие справа и слева рябящим непрерывным частоколом: они словно мчались вдоль длинного-длинного забора.

Потом начали попадаться вырубленные участки леса, и каждый такой участок был заметно больше предыдущего.

Он видел, как девочку отвели и посадили в машину, которая шла сейчас замыкающей в этой короткой автоколонне из трех одинаковых черных джипов. Кровник сидел в багажнике переднего, прислонившись спиной к двери. Правая рука его была пристегнута к здоровенной шипастой запаске, левая – к большому металлическому кольцу, ввернутому прямо в крышу. В багажнике воняло бензином и псиной. Очевидно, в салоне пахло не лучше, потому что никакой перегородки между багажником и ним не было. Вдобавок один из мордатых жлобов в спортивных костюмах – тот самый Гаман – разобрал задний ряд сидений, смастерил из подушек некое подобие кресла и сидел теперь вполоборота к Кровнику посматривая в его сторону и покручивая пистолет на пальце.

Еще на аэродроме он оценил, как неряшливо они держат оружие. Сидит, бестолочь, крутит заряженный пистолет с полной обоймой на пальце.

«Партизаны» – презрительно подумал Кровник.

– Ну, че там эта шмара? – спросил вдруг тот, что сидел за рулем. Кровник видел его большие кустистые брови в зеркале заднего вида. – Че она там чухала?

На пассажирском сидении – морщинистый затылок и мощные плечи. Их обладатель пока не произнес ни слова.

Гаман пожал плечами:

– Трет, что сбросила все.

– А там че? Борода?

– Та, Черт бакланит что борода… Они там с вечера кантуются, с Гешей Паровозом… Геша на той стороне стоит с лодкой и водолазом, а Черт с нашей… Осмий им сказал так встать… Седой подписался все разрулить, чтоб она сбросила посылку, где надо, и спрыгнуть с парашютом… Но че-то короче Седого голяк, посылки голяк…

Гаман посмотрел на Кровника.

– И у нее в самоле голяк…

– Че теперь? – спросил водила.

– Че? – Гаман пожал плечами, – Она трет что просто в другом месте сбросила… Кузьма вон припахал ее все Черту и Геше рассказать по рации, они щас туда двинули, каждый по своему берегу… а лодки по воде… Часа четыре им плыть… А по берегу все шесть.

– Ночью уже туда доберутся, – пробасил водила.

– Осмию это до сраки. Он им втер, чтоб они радио не выключали и слушали. У Седого рация с собой была, тока слабая… и салют. Будет, как стемнеет шмалять в небо. Найдут. Еще у фраеров, которые с аквалангами подводные фонари с собой, понял?..

– Найдут, – кивнул водила и сразу же спросил, – а если не найдут?

– А если не найдут, то шмаре походу вилы… Отобьют ей весь ливер… Кузьма ей ногти все повырывает… Или Осмий его в пердобак отымеет…

Водила кивнул. Морщинистый затылок на пассажирском сидении шевельнулся.

– Лихо мы ее вычислили! – сказал он.

– Мы?! – Гаман заржал. – Особенно ты, Алеша!

Водила тоже затрясся от смеха, похрюкивая.

– Осмию расскажи, как ты ее вычислял! – Гаман постучал Алешу ладошкой по лысине. – Или хочешь, я ему сам расскажу?!

Морщинистый затылок стал еще морщинистее и что-то пробурчал себе под нос.

– Да!.. – покивал водила, – Осмий продуманный тип!..

– Братела, ты даже не одупляешь, какой он продуманный!.. – воскликнул Гаман. – Он же всю эту постанову замутил, всех этих оленей прессанул заранее… Всю эту кодлу – Васю Микки Мауса, Жорика Гастелло и одноногого этого… Нагнул их всех, чтоб все что услышат про эту телку, ему сливали… Он, прикинь, даже на узкоглазых наехал – сказал что всех нах собьет ракетами если кто че-то будет знать и затихарится… Когда Седой вовремя не объявился, Черт по рации тер что слышал самолет… типа мимо пролетел… А Геша Паровоз базарит что хлопок какой-то был еще раньше, типа за несколько минут до того… А тут желтые по радио Осмию маякуют… Эта телка дозаправку у них попросила… Они одного зарядили говном, чтоб он ей это все впихнул и она где-нибудь тут у нас села… одноногий тоже маякнул как только она к нему постучалась… А тут еще Утя давно к нам хотел… Осмий придумал чтоб четверых в будку посадили и с Утей вперед отправили… Осмий демон мля… Как в воду глядел…

– Осмий демон, – покивал водила, и Кровник увидел, наконец, его глаза: водила смотрел на него в зеркало заднего вида.

– А этот – мент? – спросил он.

– Не знаю, – сказал Гаман.

– На хер он нужен?

– Осмий хочет на него посмотреть. Губа базарил, что вояки сегодня в эфире кипишевали… они сегодня весь день кипишуют… то ли кого-то ищут, то ли сбили кого-то… не знаю короче… Мож Осмий его хочет пораспрашивать…

Кровник вдруг почувствовал кислую вонь, вытесняющую собой и бензин и собачатину. Тошнотворную смесь химикалий, прелого грязного белья и тухлых ракушек.

Кровник сморщил нос.

– Фу, мля Федя! – сказал Гаман. – Закрой окна! Подъезжаем к родине!

Джипы вошли в затяжной поворот, нырнули в ложбину, вылетели на вершину холма и Кровник открыл рот от изумления: зрелище, которое открылось ему с этой топографической точки, производило впечатление.

Застывшее водное пространство.

Холодная вода, отражающая стремительно темнеющее октябрьское небо.

Огромный, не умещающийся в лобовое стекло автомобиля остров. Остров, своими трубами сосущий из низких туч пар и туман. Усыпанный сотнями дрожащих огней. Его гигантское перевернутое отражение выглядело так, словно он сам вырвал себя с корнем из земли и парил в невесомости.

У Кровника захватило дух.

Так вот он откуда был?! Тот большой, пышущий жаром и паром город-завод на горе?! Он уже видел его. Он уже рассматривал этот ночной мираж в детстве, с крыши своей пятиэтажки… Сквозь дыру во времени и пространстве он уже смотрел на него, гадая, откуда это видение: с другой планеты? Из другого измерения? Он уже являлся ему в призрачных полуснах, где Костя был воином, межпланетным шпионом, агентом с тройным уровнем секретности, пробирающимся в логово главного злодея с особым невыполнимым заданием… Так значит, он был из будущего – этот город-завод… Значит, он был из будущего…

Джипы мчались вдоль гигантского водоема.

Через пару минут стало понятно, что никакой это не остров.

Просто город.

Город на берегу большого рукотворного озера.

Еще несколько минут – и они пролетели мимо огромной бетонной стелы с трехметровыми бетонными буквами.

«Добро пожаловать в город Свободный!» – успел прочесть Кровник в свете фар.

Город Свободный.

Полгода назад Кровник рассматривал его на аэрофотоснимках, сделанных самолетом-разведчиком с высоты пять километров. Сплошные крыши заводских корпусов, нити железнодорожных веток, лес дымящих труб. Ниже опускаться пилот на всякий случай не стал. Правильно сделал. С одной из этих крыш запросто могли шмальнуть из ракетницы «Стрела-3», потому что по агентурным данным таковые в городе Свободный имелись. Равно как и представленные в широком ассортименте другие переносные зенитно-ракетные комплексы.

Город Свободный. Заводы пополам с ободранными пятиэтажками: в центре металлургический, на севере лесоперерабатывающий, на западе железобетонный, на востоке – большая ТЭЦ, обеспечивающая все это электричеством.

Детсады не работают уже два года, пятилетние дети не говорят, а мычат. Вши.

Обе городские школы стоят с выбитыми стеклами, разрисованными стенами, стойким запахом кала в пустых коридорах.

Подростковые банды на велосипедах, тащат все, что плохо лежит и избивают всех, кого встретят после захода солнца.

Верующих почти нет, крещеных тоже. Храм сгорел, другой не выстроили.

Поп был румяный, глазастый, местным девкам улыбался. Нашли его в сугробе с простреленной головой. Другого никто не прислал.