Знакомая варежка (Повести и сказки) - Валентина Чаплина

«Как высвобожусь, всех мух переловлю, — с отчаянием решил Мишка. — Чего они всё время ко мне привязываются? Эх, напрасно я сегодня варенье ел».

Разбойница полезла на лоб. Мишка сложил лоб в гармошку. Муха обиженно остановилась, потом повернула и, о ужас! двинулась обратно.

Муха ползла спокойно и уверенно, приближаясь к самому кончику носа. Тут Мишка с завистью подумал: «Вот бы мне удобный коровий язык».

Между тем жить стало совсем невозможно. Весь путь на лице, проложенный мухой, так горел и зудел, как будто его обожгли крапивой. Ничего подобного Мишка никогда не испытывал.

Из правого глаза выкатилась слеза. Её обогнала слеза из левого. Обе упали в лопухи.

«Надо сочинять и решать задачки, чтобы отвлечься, — догадался Мишка. — Если бы плыл по Волге крокодил из Чебоксар в Казань со скоростью двадцать километров… Ой! Ма-а-ма!.. в час. А навстречу ему плыл Бармалей со скоростью двадцать пять километров в час. Где и когда они встретились бы, если расстояние между городами сколько? Сто восемьдесят километров. Значит, так, первый вопрос… Ай! Па-а-а-па!.. Карау-у…»

Спасение пришло неожиданно. На Мишку вдруг обрушился деревянный грохот. Ему почудилось, что у самого уха кто-то со всего маху бьёт по пустой бочке. Но это — показалось музыкой. Мишка засмеялся от счастья, потому что муха — улетела.

Музыка надвигалась. Что такое?

Это просто-напросто Гришка Садоводов бежал домой.

Был он второгодником и учился теперь в одном классе с Мишкой и Петькой. Фамилию Садоводов ребята переделали в Садовоогородов, потому что у Гришкиного отца был большой огород, и тот вечно заставлял сына таскать воду для поливки.

Сейчас в руках у Гришки была палка, которую он вёз по забору. Палка весело подпрыгивала на неровных досках, и это отдавалось в зажатой Мишкиной голове.

Вдруг Гришка неожиданно остановился. Это он увидел Мишку, то есть не всего Мишку, а большую часть его — руки, ноги, туловище и затылок. Но так как та часть, по которой чаще всего узнают людей, была по другую сторону забора, то Гришка не узнал Мишку.

Осторожно, на цыпочках, чтоб не спугнуть мальчишку, он подошёл к нему вплотную и остановился. Ведь это был Гришкин забор, и глядел мальчишка в его сад.

Мишка не шевелился. Это было загадочно.

— Эй, ты что там делаешь? — громко и воинственно спросил Гришка.

Ответа не последовало, но та часть Мишки, которая была в переулке, переступила с ноги на ногу.

Гришка постучал Мишке в спину, словно в дверь.

— Не мешайте, — послышалось за забором, — я занят.

— А что ты делаешь?

— Я… местность топографирую.

— Чего-о? Фотографируешь?

— То-по-гра-фи-ру-ю. Понятно?

— Понятно, — ответил Гришка, ещё внимательнее, с уважением посмотрел на ту часть Мишки, которая была рядом с ним, и перемахнул через забор.

Голова ничего не делала. Лицо было красным и блестящим.

— Это ты? Мишка Васькин, Васька Мишкин?

— А ты Гришка Садоводчиков-Огородчиков?

— Уходи из моего сада, — рыкнул Гришка.

— И не подумаю, — услышал он спокойный ответ.

Был Гришка худой и несуразный. Всё у него тонкое — и шея, и руки, и ноги. Ноги такие длинные, будто ходули. Голова маленькая, как у голубя.

«Такая бы не застряла», — с завистью подумал Мишка.

Если сложить Гришку пополам, то получится Мишкин рост. А если поставить двух Гришек рядом, то получится Мишкин объём.

Вот какие были Гришка и Мишка по отношению друг к другу.

Был Гришка лентяй первый сорт и драчун. А на Мишку особый зуб имел.

Как-то раз, давно, Мишка на уроке сочинил про него задачку, и решали её всем классом. А задачка такая: сколько Григорий Садоводов за год, вычитая каникулы, выходные и праздники, промолчит у доски и прочешет в затылке, если на каждой арифметике будет молчать по десяти минут и чесать в затылке по семи минут?

Решать было интересно и весело. Не нашлось ни одного ученика, который бы не сделал эту задачку правильно. И с удовольствием.

Гришка за это хотел Мишку избить, но не решился, потому что тот был в другой весовой категории. Тогда он на русском подсказал Мишке неверные окончания глаголов, а сам тут же ответил правильно.

С тех пор отношения между Гришкой и Мишкой были сложные.

Гришка стал медленно подходить к забору. Голова не исчезала, а наоборот, лоб выпятила, будто собираясь бодаться.

— Подходи, подходи, — говорила она, — может, трусишь, провокатор? Ближе, ближе, а то я тебя плохо вижу.

Гришка остановился.

Мишка со всей силы дунул на волосы, которые лезли в глаза. Надо лбом взметнулся белёсый лёгкий веерок и упал опять на прежнее место.

И вдруг Гришка понял, отчего Мишка стоит такой закорюкой и дует на волосы.

— А-а… Башку вытащить не можешь? Ха-ха-ха, ходячий задачник.

Гришка смело подошёл к Мишке, перед самым его носом сжал кулак и как стукнет… по доске.

Мишка даже не зажмурился. Даже не моргнул.

— Выбирай, что хочешь, — начал издеваться Гришка, — или чтоб я тебе в зубы дал или чтоб нос расквасил. Мне всё равно, что с тобой сделать.

— Ты лучше крапиву сорви, — спокойно, даже с улыбкой, ответил Мишка, — и крапивой меня. От неё, знаешь, какие красивые волдыри бывают! Только платочек возьми, а то обожжёшься!

— А вот и сорву! — обрадовался Гришка, — и так тебя разукрашу, сам себя не узнаешь. А ты что мне можешь? Ты ничего не можешь, красный помидор.

— Я всё могу! — гордо ответил Мишка. — Презирать тебя за это могу. И презираю.

Гришка молчал.

— Язык тебе показать могу, плюнуть в тебя могу, да не хочу пачкаться.

— Ах вот ты как? — разозлился Гришка. — Ладно. Сейчас доску отдеру. Вылезешь. И сразимся честно, кто кого.

Но доски не двигались с места.

— Батя навек приколачивал. Погоди, клещи принесу.

Быстро пошёл в дом. Потом обернулся, погрозил:

— Смотри, не вылези без меня. Всё равно догоню.

— Давай быстрей шевелись, — вызывающе крикнул Мишка, — а то у меня пройдёт охота драться!

Кричал он так потому, что над его головой послышалось угрожающее жужжание. Это была та же самая муха. Мишка сразу узнал её по голосу. Видимо, всё это время она сидела где-то рядом, терпеливо ожидая, пока уйдёт Гришка.

Муха кружила, явно прицеливаясь к Мишкиному носу.

Глава тринадцатая

Так вот кто шпион

Петька бежал так быстро, что чья-то помеченная чернилами курица взлетела на забор. Вдруг со стороны пустыря донёсся резкий, пронзительный свист. Так свистеть умел только Олег Маслов. Петька с Мишкой сколько ни пробовали, у них ничего подобного не получалось.

Петька припустил ещё быстрее. Внезапно впереди из-за поворота выскочила девчонка и понеслась ему навстречу. На девчонке было знакомое красное платье. Да это же Ксюшка! Петька замедлил бег. И тут из-за того же поворота появился Олег. Закричал:

— Держи! Лови! Хватай!

Петька растерянно остановился. Ксюшка приближалась.

— Подножку! Растяпа! Подножку!

Ксюшка со всего размаху рухнула на землю. Олег настиг её, хотел схватить, но Ксюшка неожиданно ловко подкатилась ему под ноги. Олег споткнулся и обидно плюхнулся носом в пыль.

Ксюшка вскочила, перепрыгнула через него и понеслась дальше. Когда Олег встал, она была уже далеко.

Всё случилось так быстро, что Петька даже толком сообразить ничего не смог. Молча и неподвижно глядел, как убегала девчонка. Вскоре она скрылась в переулке.

Увидев, как отряхивается Олег, Петька внутренне сжался. Эх, будет ему сейчас от закадычного! Но Олег сказал:

— Здорово ты ей подножку дал. Узнаю. Моя школа.

Правая сторона лица у Олега была в пыли, будто он боком лежал на земле.

— Ну ничего, следующий раз не уйдёт, — продолжал он. — У меня уже созрел новый план. Та операция будет называться «Мышеловка».

— Постой, — удивился Петька, — так это мы её втроём караулили на пустыре? Это Ксюшка — шпион?

— А ты думал! — ответил Олег.

— Так она же девчонка!

— Ну и что?

— Так ведь трое против одной?!

— Вот тебе и трое, а всё равно ушла! Тут десятерых надо.

— А если б не ушла?! — ужаснулся Петька. — Чтоб тогда?

Олег пристально посмотрел на него и перевёл разговор на другое.

— А Мишка где?

— Он в дыре, — монотонно ответил Петька, думая о своём.

— В какой дыре? — услышал он голос Олега как будто издалека. Потом голос приблизился. — Ты будешь отвечать, где Мишка?

Петька очнулся и объяснил. Олег рассмеялся:

— Так ему и надо.

Смех разбирал его всё сильней и сильней. Олег, схватившись за живот, уже совсем задыхался от хохота.