На границе тучи ходят хмуро…. - Алексей Кулаков

Участившиеся отлучки подпоручика не прошли мимо внимания его непосредственного командира. Поначалу Блинский ещё терпел, но чем дальше, тем больше изнывал от любопытства… то есть тревоги конечно — за своего такого молодого и неопытного подчинённого.

— Князь… Позвольте осведомиться, куда вы вчера отбыли с такой поспешностью? Что-то случилось?!! Вы сегодня так бледны…

" А ты попробуй неделю подряд пошататься по городу до вечера, а потом всю ночь до утра *попить чай* с баронессой, а я на тебя погляжу…"

— Нет-нет, ничего такого. Просто Софья Михайловна упросила меня немного помочь ей в освоении нового романса, вот я и…

Коротко хохотнув, штабс-ротмистр не без труда принял серьёзный вид:

— Я и сам, по молодости, изучил немало… *романсов*… Нда! Все же позвольте вам дать добрый совет: право же, не стоит заниматься… музыкой, с таким усердием. Да-с. Кстати! Я совсем запамятовал: через неделю, в воскресный день, мадам Кики устраивает большой приём. Она просила непременно передать вам её приглашение!

" Бл…!!! Как не вовремя то! И отменять ничего не хочется. А… и не буду ничего отменять. Заодно с легендарной мадам познакомлюсь. Вот по поводу Блинского…"

— Сергей Юрьевич, у меня к вам деликатный вопрос, вы позволите?

— Как говориться, чем смогу — помогу, Александр.

— Я бы хотел испросить себе следующий чин — это возможно?

— Я думаю… нет, я уверен, что ваше прошение удовлетворят! Обстоятельно и толково всё оформить, подполковник Росляков без сомнения даст самый благожелательный отзыв о вас, и… никаких препятствий я не вижу.

Штабс-ротмистр ожидаемо заинтересовался инициативой подчинённого: ежели есть хорошая возможность лишний раз напомнить о себе начальству, то будет просто грешно её упускать! Опять же законный повод проводить больше времени в городе… Все бумаги были готовы через полчаса, и Сергей Юрьевич надолго покинул и отрядную канцелярию и сам отряд. Оставшийся в полном одиночестве Александр довольно улыбнулся, огляделся, и достал из плотного конверта лист дорогой белоснежной бумаги, заботливо обработанный духами баронессы.

" Приступим, пожалуй…"

— Эй, малец! Подь сюды… Денежку заработать хочешь?

Подбежавший мальчишка, лет восьми, неопределённо пожал плечами и солидно высморкавшись, поинтересовался:

— Скольки?

— Гривенник.

— А…

— Нет, так нет. Топай давай…

— Не-не, согласные мы! А чё сполнить то нада?

— Заведение Ягоцких знашь?

— Ну дык!

— Вот туда и доставишь письмецо, а спросят кто дал… Ещё гривенник хошь? Так вот! Ежели поинтересуются, скажешь, что барышня незнакомая, красивая. И не перепутай там чего, а то уже мне влетит. Всё ли понял? На денежку и беги со всех ног.

— А ишшо где?!!

— Я тебя здесь ждать буду. И… може и пятак добавлю, ежели быстро обернёшься. Дуй давай, по быстрому…

Пацан ответственно подошёл к выполнению поручения: сдёрнул с места так, что стайка голубей по соседству заполошенно взлетела. Не прошло и пяти минут, как он показался вдалеке, возвращаясь с ещё большей скоростью — а вдруг его наниматель оставшийся гонорар прижать захочет, или ушёл давно?

— Ху, ух… Всё как говорено сполнил, денежку давай!!!

— На…

— А пятак?!!? Обещал!

— Поведаешь, как письмо отдал, пожалую… ну?

— Да чё… Зашёл, отдал, тама приказчик ещё дюже сердитый, ага. Вот, обсказал всё как велено, а он такой — пошёл отсюда, щёгол! А я такой…

— Верю-верю, вот тебе остатнее…

Опасливо оглядевшись по сторонам, довольный мальчишка засунул гривенники за щеку, а пятак крепко зажал в пятерне и побежал дальше, счастливый от свалившейся на него удачи.

"Большие монеты матери отдаст, наверняка, а на пятачок сладостей накупит… Молодец пацан"

Незамедлительно вернувшись на снятую под *обольщение* Стефана квартирку, Александр проверил в последний раз, всё ли у него в порядке и под рукой, после чего спокойно задремал — всё идёт по плану… Когда он, ещё сонный, подскочил с кровати, за окном уже сильно потемнело, ещё час — и должен пожаловать *нежный и мужественный рыцарь*, весь в ожидании *нежно томящейся по нему* безымянной дамы. Когда подпоручик составлял романтическое послание, то долго мучался, подбирая нужные слова. Помучался, да и плюнул на принятые правила приличия, написав так, что даже самый тупой бы понял — он неотразим и таинственная незнакомка прямо измучилась вся от неуёмного желания!

" И пусть только попробует не придти, козлина! У меня уже почти весь выкуп расписан — куда и на что…"

Дождался. Внизу, на лестнице, едва слышно затопали, затем тихо скрипнула дверь. Александр тихонько напряг и расслабил немного затёкшие от долгого сидения ноги и выровнял дыхание, готовясь.

— Глрк…

Едва гость зашёл в комнату, как сбоку прилетел строго дозированный удар по горлу, затем такой же — за ухо.

" Готов… Где эфир? Ага… Всё!!!"

Как и просили Стефана, на встречу-свидание он заявился без сопровождающих (да и кого боятся известному драчуну, в насквозь знакомом городе?), так что свидетелей потом так и не нашли. Как не отыскали и место, где он провёл в ужасных условиях самую страшную неделю в своей жизни…

— Очнулся, болезный? Нет?!! Сейчас я тебе помогу…

— Ммыыммм!!!!

Похититель попросту резанул ножом-засапожником толстое предплечье, постаравшись при этом не зацепить вены.

— Слушай внимательно. Я сейчас уберу кляп, а ты не вздумай орать — себе же хуже сделаешь. Понял? Если понял, так хоть кивни, скотина…

— Убиваютьь!!!!!! Айххаххху…

Стефан закашлял на земляном полу, с всхлипами втягивая в себя воздух. Подождав, пока он перетянет ногу, куском когда-то нарядной рубахи, человек с полумаской на лице участливо поинтересовался:

— Ну как, полегче стало?

— Тебе это с рук не сойдёт… Батюшка с самим полицмейстером знаком!

— Ты о себе думай, законник хренов. Жить-то хочешь?

— Ну, курва!!! Пожалеешь ещё, кровью умоешься…

Время поджимало, поэтому Александр пошёл по самому простому и короткому пути. После того как у купчика выпало два зуба и отвалилось правое ухо, он согласился, что написать подробный роман о своих и папиных грехах — стопроцентно стоящее дело. И даже любезно проконсультировал своего собеседника о финансовых возможностях Ягоцкого-старшего, как оказалось вполне способного оплатить свободу сынка: два счёта в разных банках на триста тысяч каждый, (заначка на *черный день*), плюс возможность быстро собрать полмиллиона ассигнациями у коллег под честное купеческое слово. Это за день-два, а если не торопясь и вдумчиво… А как трогательно изменился стиль общения!

— Поклянитесь, что не погубите меня!

— Не перебивай, а то синяков добавиться. Так вот: когда я уйду, на верху останется мой человек, следить за окрестностями. Ты вообще, в курсе, что такое *адская машинка*? Вот её он и подорвёт, как только увидит кого подозрительного. Так что… орать и кричать о помощи я бы не советовал, да и не услышит никто. На входе в подвал припрятана и насторожена вторая такая машинка, так что вывести тебя отсюда смогу ТОЛЬКО я. Понял?

— Моя гибель тяжким грузом ляжет на вашу совесть!

— Как ты меня достал… Отцу послание накарябал? Отлично, теперь принимайся за мемуары, и учти: пока я их не получу, о выкупе разговора не будет.

— Но я хочу…

— Конечно, хочешь. Поведать мне о ВСЕХ своих делах, правдиво, со всеми подробностями и деталями, ничего не пропуская. Ты ведь не собираешься застрять здесь на месяц? Всё в твоих руках…

Напоследок словно невзначай *засветив* очень убедительным макетом взрывного устройства, Александр вытянул наружу лесенку, с лязгом закрыл люк и с облегчением снял и скомкал пропитавшуюся потом полумаску. Посидев для собственного спокойствия в доме ещё полчаса, но не услышав и малейшего звука снизу (собственно, орать действительно было бесполезно, подвал был оборудован на славу), устало поехал в город — до утра оставалось всего ничего, а забот было ещё немало…

Неизвестно, что подействовало на Кшиштофа сильнее: измятое письмо, написанное дрожащей рукой сына и с мелкими пятнами крови по краям, или аккуратно упакованное и перевязанное голубенькой ленточкой ухо (бантик просто на заглядение вышел) — но в полицию он обращаться не стал. Уже на второй день, ближе к вечеру, он выполнил первое условие: выставил в окнах своего дома всевозможные цветы и растения, сигнализируя тем самым о своём полном согласии на выставленные требования. Они были предельно просты: пятьсот тысяч в обмен на жизнь единственного сына, если будет замечена полиция — сумма удваивается. И всё бы было хорошо, вот только у похитителя внезапно образовалась куча неотложных дел…

Глава 21

Александр дремал с открытыми глазами в канцелярии, и с успехом бы делал это и дальше, если бы не подошедший строевым шагом вестовой.