Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

если Виолетта и правда там, если действительно есть шанс отыскать ее, тогда мы должны пойти на это.

Я благодарно киваю.

– Тогда вместе.

Флоренс сжимает губы в тонкую дрожащую линию.

– Я знаю, что должна просить вас не делать этого. Но… – Ее речь обрывается, по щекам текут слезы. А потом она притягивает меня для объятия.

Я неспешно обнимаю ее в ответ. Прошло так много времени с тех пор, как я позволял ей вот так обнимать меня. И это несколько странное чувство. Я так сильно хотел, чтобы она утешила меня. Но теперь я здесь и не знаю, как позволить себе смягчиться.

Мы еще долго стоим вот так неподвижно. Затем она отстраняется. Бросает на всех нас строгий взгляд.

– Я буду ждать вас. Возвращайтесь домой в целости и сохранности.

– Мы так и сделаем, – говорю я ей.

Ариену удается слабо улыбнуться.

– Не волнуйся, Флоренс. Разве может произойти что-то еще более опасное, чем то, что мы уже пережили?

– О да, это очень обнадеживает. – Она проводит руками по юбкам. – Вы должны выехать с первыми лучами солнца. Я соберу для вас кое-какие вещи.

– Я могу помочь, – предлагает Кловер. Вместе они выходят из комнаты. Мы с Ариеном остаемся у очага.

Снаружи ветер набирает силу. Дребезжат ставни. Из-под двери доносится тихий шепот. Дрожь пробегает у меня между лопатками. Я придвигаюсь ближе к огню. Думаю о Вейрском лесе. О том, как лунный свет пробивается сквозь деревья. Мы стоим в центре леса. На месте, где когда-то лежал умирающий ребенок.

– Ариен, ты… – Я медлю, неуверенный в словах, которые собираюсь произнести. – Ты помнишь это? Когда Подземный Лорд пришел за тобой?

Его щеки начинают краснеть. Он тянет себя за край рукава.

– Я был совсем маленьким, когда мы пошли в лес. Об этом больше помнит именно Лета. – Он замолкает. Тяжесть наших общих знаний делает воздух свинцовым. Воспоминания Леты об их прежней жизни с семьей теперь исчезли навсегда. – Я помню ту ночь, когда сгорела наша деревня. И что я был напуган. Когда Подземный Лорд появился в лесу, он был просто тенью и голосом. Но я знал, что он реален.

Я медленно киваю, думая о тех временах, когда Подземный Лорд говорил со мной. В первый раз, когда он спас меня. Второй, когда он вернулся, чтобы забрать мою жизнь. Он всегда был всего лишь голосом во тьме. И все же его обаяние, его жестокость, его сила – все это имело значение.

Я почувствовал это тогда. Я все еще чувствую это, когда преклоняю колени перед двойным алтарем. Тяжесть в тишине, освещенной свечами. Как будто он наблюдает за мной. А теперь я отправлюсь туда, где Лета впервые заключила с ним сделку. Попытка вернуть ее домой из его мира.

Опустив глаза, я тихо говорю Ариену:

– Нам придется проехать недалеко от Греймера, чтобы добраться до леса.

– Я знаю. – Он устало вздыхает. Я могу сказать, что его мысли обращены к прошлому. В деревню, которая его пугала. К жестокости женщины, которая вырастила его. – Когда я уходил – когда я позволил тебе забрать меня – мне было все равно, чего ты от меня хотел. Я заботился только о том, чтобы мне не пришлось скрывать, кто я такой. Я знал, что монстр не испугается моей магии.

– Как бы то ни было, мне жаль, что я напугал тебя.

Он отмахивается от моих извинений.

– Я не испугался.

Мои губы растягиваются в печальной улыбке.

– Да?

– Я знал, что Лета сделает, если ты причинишь мне боль. Ты чудовище, но она гораздо более устрашающая, чем ты когда-либо мог быть.

Мне удается рассмеяться.

– Согласен.

Ариен тоже смеется. Затем его лицо становится серьезным. Он решительно расправляет плечи.

– Я не боюсь возвращаться, Роуэн. Особенно если это необходимо, чтобы найти ее.

Пока мы сидим, погрузившись в молчание, я пытаюсь представить, как все будет выглядеть, когда мы вернемся из Вейрского леса. Это невозможно. Все, что у меня есть, – это вкус яда во рту. Боль от магии на моем запястье.

Я просовываю пальцы под рукав. Надавливаю на печать. Держусь за воспоминание о нити, связывающей меня и Лету. Связывающей нас вместе.

Я надеюсь, что сделал правильный выбор. Что наша странная связь будет сильнее отзываться эхом в сердце леса.

Девятая глава. Виолетта

Когда тьма рассеивается, я по-прежнему нахожусь в разоренной роще. Все из моего видения – Роуэн, нить магии, мое обещание – угасло. Не осталось ни следа от Фауны или Совы. Никаких окровавленных лент или разлетевшихся перьев. Никаких голосов в дыхании ветра. И даже огромные сугробы безупречны в отсутствие их следов.

Я в отчаянии хватаюсь за запястье. Изо всех сил надавливаю на печать. Закрыв глаза, я почти чувствую заклинание, соединяющее меня с Роуэном. Едва ли это поддается объяснению, но магия здесь, все еще здесь, и пульсирует в моих венах подобно второму сердцу. А он где-то снаружи.

И я совсем одна в роще, которую исцелила от Гнили.

На снегу хрустят шаги, и я испуганно поднимаю глаза. В воздухе трепещет сила, магия со вкусом соли и пепла, достаточно знакомая, чтобы заставить мое сердце замереть. Я отпускаю печать и быстро поднимаюсь с камней. Торопливо пробираюсь к дальнему краю рощи и проскальзываю между деревьями.

Из-за ряда покрытых рубцами, почерневших сердцедрев я наблюдаю, как из тени выходит Подземный Лорд. Он идет медленно, капюшон его плаща низко надвинут, скрывая лицо. Когда он подходит ближе, туман стелется следом за ним, во мне же поднимается гнев.

Я думаю о том, как мы стояли здесь в последний раз, когда заключили нашу последнюю сделку. Когда он опустился на колени у моих ног и я дала ему свое обещание. Я думала, что так тщательно взвешивала свои слова. Спаси меня от Гнили, и я никогда не забуду тебя. Он сказал мне, что исцелит меня и отпустит домой. Вместо этого он одарил меня жизнью за чертой смерти. Он отправил меня домой, сделав часть этого мира моей.

Мне холодно – настолько холодно, что кровь от порезов шипами замерзла на моих руках. Но, несмотря на пронизанный стужей воздух, меня неистово лихорадит. Я настолько зла, что от моей кожи исходит жар. Я решительно продвигаюсь вперед, сквозь деревья, протягивая руку, чтобы дотронуться до него. Рукав моей накидки откидывается, обнажая печать.

– Когда меня поглотил яд, ты сказал, что я никогда не смогу вернуться в Верхний мир. Что я мертва. Так почему же я