БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР - Армин Вагнер

«24 и 26 июня 1953 года в Старом лагере было только около 700 человек с нарукавными знаками различия танковых войск и артиллерии, а также со знаками с перекрещенными балками и с похожими на лопатки треугольниками на обоих нижних концах. До 23 июня солдаты носили каски, с 24 июня — уже нет. 26 июня 20 замаскированных минометов (калибром 12 см), на прицепе к грузовикам, находились между зданиями 7, 36 и 84. 24 июня между двумя зданиями 2 ракетные установки М-13 под тентом. Номера автомобилей: 1-я мех. див., 1382-й зенитно-арт., 294-й гаубичный полк, 41-й дивизион реактивной арт.».

В общей сложности объем собранных агентами сведений, документирующих использование советских войск для подавления народных выступлений 17 июня 1953 года, поражает. «Орг» надеялась использованием многочисленных наблюдателей на местах восполнить нехватку топ-агентов на высоких должностях в ГДР или прерванную связь с ними. По внутриведомственной оценке в Организации Гелена, агента в политической области в определенной мере заменяла «центральная картина из камешков информационной мозаики, собранных разведчиками во всех сферах». Это удавалось лишь с некоторой задержкой, объяснимой в первую очередь трудностями со связью — первые сообщения с агентурных встреч и от курьеров из ГДР о событиях 17 июня достигли Центра лишь 21 июня. Письма с тайнописью пришли еще днем позже — большей частью. Потому было признано необходимым, особенно в связи с возможностью блокирования Западного Берлина, в те годы главного узла агентурной связи и основной базы для ведения любой разведывательной работы против ГДР и размещенных там советских войск, обязательно создать независимую надежную сеть агентов-радистов. Каждый важный источник в министерствах и в дирекциях государственной железной дороги потому должен был быть связан с такой агентурной радиосетью. Но эта система связи была чрезвычайно опасной, что показывает пример двух агентов, которые во время восстания работали на американскую разведку в ГДР и были задержаны советской военной контрразведкой при передаче ими шпионских донесений.

17 июня преподало много важных уроков на будущее. Впоследствии Организация Гелена и ее правопреемница БНД, начиная с 1953 года, тщательно готовилась к угрозе, которая становилась все более явной — невозможности в будущем для агента встречаться со своим оперативным офицером в Западном Берлине, что было тогда самым важным видом агентурной связи.

Одновременно перед Службой встала проблема, связанная с тем, что она слишком сильно сконцентрировалась на добыче военных сведений и пренебрегала сбором информации в политической области.

«Только важный политический источник может принести пользу в такой ситуации, так как «обычный потребитель» (обыватель), каковыми являются большинство наших топ-агентов за пределами сфер их специализации, не может собирать сведения и оценивать их, так как при процессах, вроде нынешних, он не может заглянуть за кулисы. Политический высокопоставленный источник уже потому необходим, что анонимное пребывание западноберлинских оперативных офицеров-групповодов и сложности с курьерской связью делают весьма сложным сосредоточение всех сил в момент слишком быстрого развития событий. Как только, создавая из отдельных камешков мозаику, мы успеваем собрать полную картину, как она уже потеряла всякую актуальность».

В общем и целом западногерманская разведка по горячим следам вынуждена была признать, что хорошо скоординированное и очевидно проходящее по заранее разработанному плану использование советских войск не оставляло движению протеста 17 июня 1953 года никаких шансов перерасти из массовых выражений недовольства в настоящее политическое восстание.

б) Цели разведывательных действий Пуллаха

Благодаря помощи многочисленных агентов Организация Гелена была способна следить за местами дислокации войск ГСОВГ и ГСВГ на всей территории ГДР. Начиная с 1951 года эти ее действия легко и подробно можно проследить, воспользовавшись картотекой наблюдений за местами дислокаций. Несмотря на потери и неудачи, особенно в середине пятидесятых годов, Службе вплоть до возведения Берлинской стены с достаточным успехом удавалось действовать от Ростока до Зуля и от Мюльхаузена до Франкфурта-на-Одере. Из американских документов известно, что в середине пятидесятых годов Пуллах располагал за Железным занавесом и в самом Советском Союзе более чем четырьмя тысячами агентов. В центре разведывательных интересов западногерманской спецслужбы, прежде всего, находились места дислокации войсковых контингентов, начиная с полкового звена и выше. Столь же важным было наблюдение за путями сообщения, в пятидесятых годах особенно за железной дорогой — «безошибочным барометром передвижений советских войск» и за военными транспортами как индикаторами возможного нападения войск ГСОВГ и ГСВГ. Рекогносцировка таких объектов инфраструктуры позволяла наблюдателям и аналитикам с военным опытом своевременно распознать переход от мирного к военному боевому расписанию войск противника. Наконец, Пуллах собирал все документы, которые только мог заполучить, содержащие данные о боевом потенциале Восточного блока:

«официальное иди полуофициальное получение опубликованных материалов о психологических аспектах армий Варшавского договора, особенно ННА и ГСВГ, уставов, инструкций, справочников различных родов войск и командных уровней, публикаций и материалов об ядерном, биологическом и химическом оружии».

Слежка за Главнокомандованием ГСОВГ и ГСВГ в Вюнсдорфе и за штабами шести входивших в нее армий оказалось очень сложной из-за контрразведывательных мероприятий советских и восточногерманских секретных служб. Тем не менее, во время строительства Берлинской стены агентам БНД удалось получить важные сведения из штаба Группы в Вюнсдорфе:

«15.8.61. По приказу маршала (Ивана Степановича) Конева подготовлены следующие мероприятия: 1. Усиление советских войск путем переброски 8 дивизий из Белоруссии и Украины. 2. Создание мобильного боевого соединения из частей ННА общей численностью 50 тысяч человек. 3. Подготовка вооружения к зимней кампании во всех советских гарнизонах в СОЗ».

Но те девять картотек, которые содержат карточки о наблюдении за Вюнсдорфом, свидетельствуют, что постоянное и глубокое агентурное наблюдение за этим важным объектом все же не удалось. как видно из нижеприведенной таблицы, то же самое можно сказать и о штабах всех армий ГСВГ в ГДР, за исключением штаба в Эберсвальде.

Уже спустя короткое время после постройки Берлинской стены пришлось отказаться от наблюдения за половиной армейских штабов. Причиной был сравнительно небольшой размер командно-штабных структур главнокомандования Группы и штабов армий, что позволяло органам военной контрразведки КГБ и контрразведчикам МГБ сравнительно легко обеспечивать их защиту. Кроме того, весь немецкий персонал, занятый на какой-либо работе в таких штабах, подвергался особенно строгим проверкам.

Но дивизионные штабы ГСВГ нельзя было так эффективно защитить от наблюдений со стороны вражеских разведчиков. Для этого у советской военной контрразведки и у органов МГБ, которым, к тому же, приходилось постоянно следить за разъезжавшими по всей ГДР сотрудниками военных миссий связи западных держав, просто не хватало сил.

(Пояснения. БНД часто называло объекты их старыми названиями, принятыми в Вермахте, или по именам расквартированных там прежде частей Вермахта. Сокращения: гв. — гвардейская, мсд — мотострелковая дивизия, мд — механизированная дивизия, тд — танковая дивизия, артд — артиллерийская дивизия.)

Как следует из таблицы, возведение Стены уменьшило общую «добычу» наблюдателей за гарнизонами, но действительно сильный ущерб оно причинило наблюдению лишь за 57-й гвардейской мотострелковой дивизией (штаб в Наумбурге). Наблюдение за ней было совсем прекращено в 1965 году. О 16 из 21 оставшихся дивизий информационный поток, хотя и уменьшился, но продолжал надежно поступать вплоть до начала 70-х годов.

Военный шпионаж БНД не упускал из виду и размещенные в ГДР бригады сухопутных войск ГСВГ. В основном это были артиллерийские и инженерные бригады. Всего было 21 место дислокации штабов бригад, и на 15 из них было заведено по десять и больше карточек, что свидетельствует о постоянстве наблюдения, на 7 штабов было заведено больше чем по 20 карточек, что означало интенсивность шпионажа. Из шести оставшихся гарнизонов четыре были распущены в ходе сокращения войск в пятидесятых годах, а сами объекты частично передавались ГДР.