Моя жизнь и арматура - Олег Шпаков

после которой они вдвоем выпили бутылку водки. Однако Соловьев заверил нас, что хмель уже проходит. Мы отправились на электричке во Мгу, где жила его жена Тамара. Услышав о намерении Виктора ехать в Москву на машине, Тамара заявила, что ни в коем случае не разрешит мужу эту поездку. Но мое присутствие сыграло свою роль, и мы выехали на Московское шоссе. У Лили Осиповой волосы были причесаны под бабетту, она сидела прямо, боясь испортить прическу. Чтобы не рисковать в случае остановки инспектором, Виктор перед каждым постом ГАИ делал глоток из бутылки с растительным маслом. Лиля при этом еле удерживала подступавшую к горлу тошноту. Благодаря мастерскому вождению Соловьева мы приехали на Ленинградский вокзал к прибытию поезда «Красная стрела» и купили у проводников использованные билеты для отчета перед бухгалтерией. Виктор прекрасно ориентировался в лесу. Может быть, это умение пригодилось ему и за рулем. Будучи в первый раз на машине в столице, он уверенно нашел нужный им с Лилей институт в другом конце огромного города. Я с удивлением спросил, как он так быстро освоился в чужом городе. Виктор ответил, что, зная направление, определенное по карте, едет, ориентируясь по солнцу. Я ценил творческие способности и нестандартные подходы Соловьева при решении конструкторских задач. Он умел очень быстро находить нужное техническое решение. Однажды к нему обратился сосед с вопросом, не сможет ли он выправить помятую крышу машины после ее опрокидывания. Виктор согласился, назвав стоимость работы. Он взял две деревянные рейки, просверлил в каждой ряд отверстий, поместил рейки в два хомута, снял с аварийной машины внутреннюю обивку. Упираясь одной рейкой в пол, металлическим рычагом через отверстия в первой рейке стал постепенно выдвигать вторую, упиравшуюся в помятую крышу. В какой-то момент вмятина со щелчком принимала свое штатное место. За два часа работы крыша полностью выпрямилась, а следы повреждения стали незаметными. Сосед запротестовал, говоря, что согласованная стоимость неадекватна проделанной работе, на что Соловьев ответил, что в мастерской с заказчика взяли бы в три раза больше и возились бы не меньше трех суток.

Андрей Дмитриевич Плотников стал примером в достижении намеченной цели. Окончив метеорологический техникум и отработав некоторое время на военном аэродроме на острове Шпицберген, он успешно работал в отделе приводов и решал как конструкторские, так и электротехнические задачи. Он успешно окончил вечернее отделение Ленинградского электротехнического института им. В. И. Ленина. Андрей обладал редким чувством справедливости и не боялся защитить слабого от любого обидчика. Рассказывают, что он бросался на улицу для защиты обиженных, увидев инцидент с балкона своей квартиры. Андрей был генератором идей в совершенствовании электроприводов для новых условий применения. Мы вместе с ним в 1990 году посетили американскую компанию «Лимиторк», заинтересовавшуюся нашей идеей замены скольжения на качение в резьбовых парах электроприводов с задвижками.

Когда меня назначили начальником отдела, выбрав между мной и занимающим должность заместителя начальника отдела Тиграном Ованесовичем Тер-Матеосянцем, работавшим в ЦКБА с конца 50-х, он сказал мне, что не держит зла, и обещал помогать во всем. Его слова произвели на меня сильное впечатление. Жизнь многократно подтвердила их искренность. Тигран не раз выручал меня в сложных жизненных ситуациях. Мы подружились с ним и его женой Ларисой. Иногда я водил на прогулку их малолетнего сына Ивана, которого они называли Ованесом. Когда для освобождения площадки для строительства нового корпуса взорвали стены старого храма, образовалась громадная груда строительного мусора. Косых поручил мне организовать вывоз отходов и подготовку площадки для нового строительства. Я растерялся (такие задачи решать мне не доводилось) и попросил выполнить задание Тиграна Ованесовича. И каково же было мое удивление, когда через день я увидел работающий экскаватор и подъезжающие самосвалы, которые увозили строительный мусор. За столь оперативные действия я проникся глубоким уважением к Тиграну Ованесовичу. Несмотря на близкие отношения с Тиграном, меня немного смущало, что он был на четыре года старше и ко времени моего поступления в ЦКБА проработал в организации несколько лет. Мы с ним дружили, хотя не очень часто обменивались визитами. К одному из приходов Тиграна Ованесовича в гости я приготовил в духовке газовой плиты беляши, которые он сильно хвалил и долго вспоминал. После выхода на пенсию он любил звонить мне по телефону почти каждую неделю и очень тепло каждый раз общался со мной. Когда я заболел, Тигран попросил своего отца Ованеса Тиграновича, работавшего врачом в платной поликлинике, провести диагностику болезни. Тот определил у меня наличие язвы двенадцатиперстной кишки и назначил необходимое лечение. Следует сказать, что население весьма ценило платную медицину и обращалось к ней, когда лечение в обычной поликлинике не очень помогало.

Долгое время в отделе работали Арнольд Лившиц, уехавший в Америку, и Юра Клоцвог, убывший в Израиль. Юра скучал по Ленинграду, с ним у меня началась активная переписка (сохранилось более 180 его писем).

Юра Клоцвог в Иерусалиме

В письмах Юра рассказывал о первых годах жизни в кибуце, а затем о переезде в Назарет. В одном из писем он рассказал, как было организовано знакомство прибывших специалистов с работодателями. Во многих городах Израиля устраивались ярмарки, на которых новым гражданам предоставляли за небольшую плату стол и щит для иллюстраций. Прибывшие специалисты выкладывали на стол и вывешивали на щите сведения о работе в СССР, предложения, которые могли бы заинтересовать представителей компаний. Юра гордился мелкими поделками для облегчения жизни хозяек (прищепки с секретами, кухонные принадлежности), придуманными им. Вскользь упоминалась работа в арматуростроении, которая и заинтересовала одного работодателя. Юре предложили работу. Он позвонил мне и попросил передать для пересылки сыну, работавшему продавцом-консультантом в магазине электроники, книгу Гуревича «Расчет и конструирование трубопроводной арматуры». Я выполнил его просьбу. Работа на новом месте закончилась для Клоцвога из-за несчастного случая: на него упал тяжелый металлический стеллаж, сломав много костей. Юра перенес девять операций, получил пенсию по инвалидности, а компания пожизненно ежемесячно платила ему весомую надбавку к пенсии. Много информации было доступнее в Израиле, чем на родине. Работавший в ЦКБА в отделе патентных исследований и научно-технической информации и привыкший делиться новыми данными, Юра посылал эти данные всем родственникам и некоторым бывшим сослуживцам. Письма отправлялись по 25 адресам. В отделе ДПУ работала и его жена Светлана Рубинова, с которой он разошелся. Письма Юра подписывал так: «Григорий из Назарета». Еще работая в отделе, Юра трогательно и тайно любил Лилю Новикову, бывшую тогда уже замужем, писал ей письма, стесняясь выразить свои чувства словами. Иллюстрации