Штука - Владислав Выставной

Одного из них предстоит сыграть мне…

Крот и Хиляк придирчиво осмотрели меня. Я должен соответствовать образу.

– Вроде ничего, – сказал Крот. – Ну-ка, сделай морду кирпичом…

Я сделал.

– Гениально! – похвалил Хиляк. – Не зря я тогда поймал тебя за шкирку. Очень убедительно!

– Не хватает чего-то… – раздался неожиданный голос.

Баян – приблизился, склонив голову на бок, будто картину рассматривал. В его глазах я впервые увидел интерес. Наверное, было в его жизни что-то, связанное с «блатным» миром.

– Даже не знаю… – проговорил он. – Сладкий он какой-то чересчур… Может, бланш ему под глаз поставить? Или шрам через лицо?..

– Это еще зачем? – неуверенно сказал я.

– Правильно говоришь, Баян! – подхватил мысль Хиляк. – Штришок какой-то нужен.

На несколько секунд задумались. И Крот выдохнул:

– Татуировка!

Хиляк восхищенно ахнул. Даже в ладоши хлопнул, подлец!

– Точно, – хмыкнул Баян. – Наколку бы неплохо… Только куда, чтобы в глаза бросалось?

– На шею! – решительно заявил Хиляк. – Время есть, сейчас заскочим…

– …к Шилу! – подхватил Крот. – Точно!

Я протестующее замахал руками:

– Э-э! Стойте! Не надо мне никаких наколок! Вы что, с ума посходили?! Это варварство! Да еще на шее!

– Не боись, – сказал Крот, предвкушающее потирая руки. – Временную сделаем. Через месяц пройдет….

– Я уколов с детства боюсь! – крикнул я.

– Тебе не уколов, тебе Крыс бояться надо, – сказал Хиляк. И крикнул Баяну:

– Ну, чего скалишься?! Жми к Шилу! Времени мало!

Меня жестоко обманули: было больно.

Пока выбирали рисунок, страх несколько притупился. Остановились на пятнистой саламандре: и выглядит достаточно зловеще и, идеально ложится на шею.

Я страдал, вскрикивал, шипел и корчился в шатком кресле, а щуплый азиат по прозвищу Шило, издевался над моей шеей, как мог. Страшнее этой садистской машинки с проводом и иглой, пожалуй, только бормашина Зубной феи.

Впрочем, скоро все кончилось. Шило сунул мне под нос зеркало, чтобы я полюбовался результатами. Да, если бы я был бандитом, это украшение, наверное, пошло бы на пользу имиджу. Но я спросил только:

– А когда она сойдет? В смысле – исчезнет совсем?

Мастер посмотрел на меня чуть округлившимися глазами и флегматично поинтересовался:

– А надо было временную?

Я человек не злобливый. Наверное, я в первый раз в жизни пришел в ярость. Что-то орал колотил кулаками спинку несчастного кресла, гонялся за мастером с угрозами сделать ему татуировку на заднице. И все это в итоге разбилось об неудержимый хохот моих приятелей.

Осталось только сесть на табурет сбежавшего мастера и тихо скулить, потирая саднящую шею.

– Ну, с другой стороны, – сказал Хиляк, вытирая проступившие слезы, теперь ты с полным основанием можешь считать себя «крутым перцем».

– Спасибо! – буркнул я.

Осторожно, бочком подошел Шило. Смазал мне шею какой-то жгучей дрянью. На этом все и закончилось.

Так я тогда наивно думал.

6

Итак, я иду на встречу с незнакомым мне связником Морфеем. Я остался один на один с неизвестностью – слабак в жестоком городе сильных. И шумные вечерние улицы представляются теперь совсем в ином свете.

Мир – он, как матрешка, состоит из множества слоев. Каждый воспринимает окружающее пространство исходя из уровня, на котором живет в данный момент. И с каждого из них все эти дома, люди, машины выглядят совершенно по-разному.

Я долго жил на уровне сильных – и путался у них под ногами, как потерявшийся щенок.

Потом оказался на уровне слабаков – и, как ни странно, ощутил силу. Среди слабаков я, пожалуй, довольно значимая фигура. Хотя анималы, не понимающие логики нашего существования, просто посмеялись бы надо мной.

Бог с ними – ведь теперь я спускаюсь на новый уровень, туманный, полный неизвестности и не имеющий названия…

Подошел к светящемуся, как китайский фонарик, газетному киоску. С его стеклянных стен на меня пялились ослепительные журнальные красавицы – кошмар и проклятье нашего брата. Все слабаки мечтают о своей королеве красоты, той, что будет любить только его, неудачника и ничтожество. И каждая некрасивая слабачка мечтает такой королевой стать. Ужас в том, что ни одному, ни другому никогда не суждено сбыться.

Сунулся в крохотное окошко, за которым не видать продавца.

– Здравствуйте, – говорю. – «Вокруг света» за май у вас есть?

Вы правильно поняли: это пароль.

– Сейчас, – пробурчали в газетной глубине.

Тут же окошко захлопнулось, за стеклом закачалась табличка:

«УШЕЛ НА ОБЕД. БУДУ ЧЕРЕЗ ЧАС»

Какой цинизм – это в восемь-то вечера! Внутри киоска загрохотало, показалось даже, что он начал раскачиваться. Наверное – следствие моей впечатлительности. Дверь распахнулась, и на улицу выбрался… Ну, даже не знаю, как сказать. Мне поначалу показалось, что черепаха выбралась из собственного панциря.

Как Морфей помещался внутри своего киоска – загадка. Как, впрочем, и то, почему для работы он выбрал именно это, так не подходящее ему место. По своей монументальности и зверскому выражению лица был он похож на известного боксера, имени которого не упоминаю, опасаясь судебных разбирательств и разговора с самим боксером. Морфей был в потертой «кожанке» и бесформенной кожаной же кепке а-ля «рабочий класс».

Он запер киоск – чуть пригнувшись, словно это был почтовый ящик, а не рабочее место. После чего величественно осмотрелся – поверх меня, словно не замечая. И пошел прочь, как бы невзначай прихватив меня за плечо.

Просто невозможно поверить, что это человек работает на Клан, то есть, попросту говоря – слабак! Хотя давно известно: слабость и сила в нашем случае – понятия, скорее, духовные.

– Значит, ты и есть Близнец? – пророкотал Морфей.

– Ага…

– Хорошо. Похож.

Я даже не стал спрашивать, на кого. Какая мне разница?

– Значит, так, – сказал Морфей. – Ты со мной от «Тихой Гавани». Мы будем претендовать на товар по старой цене. Там будут конкуренты из «Омута». Наша задача сыграть так, чтобы ты ушел с ними…

– Погодите, – обмер я. – Вы что, работаете в этом… В притоне?!

Морфей скосил на меня чуть удивленный взгляд и пожал плечами.

– Но вы, вроде… связной Блюстителей?

– Так я еще и продавец в газетном киоске, – легко сказал Морфей. – Ты не о том думаешь. Запомни главное: ни при каких обстоятельствах не употребляй жижу.

– Так я и не собираюсь…

– Вот и хорошо. А теперь расслабься. Действовать будем по обстановке.

Спорить с таким монументальным человеком не хотелось совершенно.

Шли еще минут пятнадцать, пока не добрались до Казанского вокзала. Воткнулись в разношерстную вокзальную толпу. Морфей на миг пропал из виду, а когда появился, в руках его было по здоровенному гамбургеру.

– Держи, – сказал он, протягивая мне неаккуратно слепленный бутерброд. – Не поесть всегда успеем…

Я жевал машинально – аппетита не было никакого. Мой спутник же проглотил свой гамбургер, как таблетку.

– Ну, что, – сказал он. – Надо двигать!

Странно посмотрел на меня:

– Доедать будешь?

Я механически помотал головой.

– Ну, как хочешь, – не успел опомниться, как Морфей забрал у меня гамбургер и отправил к себе, в гамбургероприемник.

Моментально прожевал, проглотил и бросил решительно:

– Все, пора!

Спустились в длинный, как кишка, подземный переход. Двинулись мимо крохотных магазинчиков, платежных автоматов, рекламных плакатов. Я все пытался представить себе, как должна выглядеть «стрелка» торговцев и покупателей наркотической жижи – и мне не хватало воображения. Мимо прошел наряд милиции: суровые ребята с короткоствольными автоматами, лица решительные, беспощадные – идеальные анималы. Завидев форму, я чуть не бросился наутек.

– Дружок, стой спокойно, не пались раньше времени! – сзади за куртку меня крепко держал Морфей.

Я-то знал, что лицо мое не выражает паники, более того – неизменно вызывает всеобщее доверие. Только вот Морфей как-то чувствовал мой страх. Наверное, мы в чем-то похожи с ним – так же, как оба не похожи на слабаков.

Прошли переход насквозь, вышли на стороне Ленинградского вокзала. Постояли, покурили.

Отчего-то остро захотелось запрыгнуть на какой-нибудь поезд – чтобы унесло прочь из этого сложного мира. Куда-нибудь, где тепло и море… Прогнал бесплодные фантазии. Море – для успешных и благополучных. Для сильных. Мне же остается бороться за место – даже не под солнцем, а под полом красивого и светлого мира…

– Айда по новой! – скомандовал Морфей.

Снова спустились в переход. Происходящее стало казаться дурацкой постановкой: бродим взад-вперед, как неразлучная парочка, которой нечем заняться…

– Вот они! – тихо сказал Морфей.

Я вглядывался в толпу, пытаясь увидеть тех, кто, по моему мнению, больше всего походил на крутых торговцев виртуальным «морофетом»…