Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Клиника одной взятки - Мария Воронова

Клиника одной взятки - Мария Воронова

Читать онлайн Клиника одной взятки - Мария Воронова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 43
Перейти на страницу:

Гинзбург уже ждала ее, сидела за столом с вызывающим видом. На Викино вежливое приветствие она не соизволила ответить, лишь еще выше вздернула подбородок. Видно, хотела показать, как мучительно ей дышать одним воздухом с гнусной взяточницей.

Вику удивило, что нет ни диктофона, ни видеокамеры – только бумага и авторучка.

– Этого вполне достаточно, – сказал следователь.

Вика пожала плечами. Достаточно, так достаточно.

– Нина Николаевна, – стараясь говорить как можно вежливее, начала она, – вы положили мне в карман конверт с деньгами. Скажите, пожалуйста, почему вы решили, что я требую у вас деньги за операцию?

– Как я могла решить иначе, когда вы прямым текстом говорили?

– Когда?

– Что – когда?

– Когда я вам это говорила?

Замешательство. Пауза.

– Вспомните, Нина Николаевна: когда впервые Виктория Александровна завела с вами речь о деньгах? – пришел на помощь следователь.

– Как только я легла в больницу.

– Вы это точно помните?

После небольшой заминки:

– Да, точно.

– Но я впервые увидела вас на вторые сутки после вашей госпитализации. Посмотрите историю болезни, там стоит дата консультации.

– А я не знаю, когда и что вы там пишете в своих бумажках! – огрызнулась Гинзбург.

– Хорошо. Допустим, я сразу осмотрела вас и потребовала денег. Где это было?

Опять пауза. На этот раз очень короткая.

– В больнице, где же еще! Не в ресторан же вы меня приглашали.

Видимо, Нина Николаевна считает, что борьба с коррупцией в нашей стране означает лишь одно: следствие о взяточниках ведется спустя рукава, им не дают возможности оправдаться, так что не стоит утруждать себя изобретением правдоподобной и детальной легенды. Попался с мечеными деньгами в кармане – виноват.

– Где именно в больнице? – наседала Вика.

– В палате.

– Неужели? Вы лежали в общей палате, на тот момент там находились лежачие больные, которые палату покинуть не могли. Это легко доказать, подняв истории болезней. Кроме того, с одной из больных неотлучно сидела дочь. Хотите сказать, я у вас требовала деньги при свидетелях? Может быть, в деле есть их показания на этот счет?

– Вы тихо говорили. Намеками! – Гинзбург кинула на следователя раздраженный взгляд. Похоже, она искренне не понимала, почему, сделав доброе дело, изобличив взяточницу, должна сидеть в этом неуютном кабинете, отвечая на неудобные вопросы. – А потом пригласили меня в ординаторскую, где прямо сказали, что операция стоит денег.

– Вы согласились заплатить?

– Нет. Я сказала, что считаю ниже своего достоинства давать взятки. После этого вы меня выписали.

– Мы направили вас в областную больницу.

– Никуда вы меня не направляли.

– Неужели? В отличие от мифического разговора насчет денег беседа о том, что я считаю ваши вены слишком сложными для себя и хочу вас отправить к более компетентным специалистам, происходила действительно в палате, при других больных. Говорила я четко и ясно.

– Если бы вы меня перевели в областную, тогда у меня бы не было к вам претензий. Но вы меня выкинули на улицу, и я должна была сама пробивать себе госпитализацию на основании вашей филькиной грамоты. А у меня здоровья нет по поликлиникам бегать.

«Зато по прокуратурам – хоть отбавляй», – ухмыльнулась про себя Вика.

– Хорошо, Нина Николаевна, – сказала она подчеркнуто мягко, – я прошу прощения, что не взялась за ваши вены. Может быть, я себя недооценила, испугалась за свои показатели и тем самым доставила вам беспокойство. Но о деньгах я с вами никогда не говорила, и то, что вы утверждаете, будто я вымогала взятку, – это ложь.

– Нет, милочка, это не ложь!

– Ладно. Тут ваше слово против моего, ни я, ни вы ничего не докажем. Скажите мне вот что: вы пришли ко мне с конвертом, сказали, что готовы заплатить за операцию. Почему, трижды услышав от меня отказ взять деньги, вы насильно сунули конверт в мой карман?

Гинзбург победно улыбнулась:

– А вы не отказывались.

– Как это? – оторопела Вика. – На диктофоне ясно слышно мое «нет». Или вы считаете, как в песне: если женщина сказала «нет», это значит «да»?

– То, что вы говорили, называется отнекиваться, а не отказываться, – фыркнула Гинзбург. – Говорили «нет», а сами жестами и всем своим видом давали мне понять, чтобы я вам заплатила.

– Интересно, что это за красноречивые жесты, которые говорят больше слов? Покажите.

– Чего ради я должна тут цирк устраивать?

Вика покосилась на следователя. Безмятежно улыбаясь, тот строчил протокол очной ставки. Услышав про цирк, он оторвался от бумаги и взглянул на Гинзбург с неподдельным интересом.

Вика приободрилась:

– Покажите, пожалуйста. Расширьте мое образование, знание этих специальных жестов поможет мне общаться с официальными лицами. А то, если мне говорят «нет», я понимаю это как «нет», не обращая внимания на то, что мне при этом показывает собеседник. Видимо, я бессознательно использовала во время беседы с вами некие жесты, не зная, что они значат. В результате – чудовищное непонимание.

– Да, поясните, – кивнул следователь.

Гинзбург явно растерялась, но Вика со следователем требовали показать жесты. В результате долгого творческого поиска выяснилось, что Вика кивала головой и похлопывала по своему карману.

Она уже подумала, что выиграла этот раунд, но, прочитав протокол, снова пала духом. Следователь не отразил в нем выгодных для нее моментов. Ни колебания Гинзбург, ни ее неуверенности в месте и времени. Гладкое изложение очной ставки больше походило на запись беседы двух подруг. Почему она не настояла на видеозаписи беседы? А правильнее всего было бы приберечь свои вопросы до суда.

Конечно, все это были незначительные детали. Гинзбург в любом случае могла объяснить свою неуверенность во времени и месте действия плохой памятью. Скажет на суде: «Я так была потрясена, что российский врач берет взятки, что все обстоятельства вылетели у меня из головы». Но Вика получила лишнее доказательство тому, что следователь настроен против нее. Был бы он если не расположен к ней, хотя бы беспристрастен, вцепился бы в несостыковки. Он лучше владеет техникой перекрестного допроса, чем Вика, понаторевшая только в сборе анамнеза. Ему ничего не стоит вывести лжеца на чистую воду…

И Вика испугалась, не сказала следователю ни о выселении, ни об увольнении.

Глава десятая

Вернувшись домой, она поняла, что все кончено. Отчаяние и безнадежность сковали сердце, почти не позволяя дышать. Вика прошлась по дому, который больше ей не принадлежал.

Что-то в ее душе не давало смириться, заставляло двигаться, бессмысленно переставлять вещи с места на место, твердило: «Борись, не сдавайся…» Но разум не подсказывал выхода. Некуда бежать, негде спрятаться, некого просить о помощи. Все. Конец. В понедельник, самое позднее во вторник утром она окажется в следственном изоляторе. Ей трудно, почти невозможно было представить себя среди уголовниц. Но другого пути у нее не было.

Увольнение с работы и выселение – железное основание для постановления об аресте. Следователь, разумеется, им воспользуется. Не потому, что сильно ненавидит Вику, просто так положено. У них, как и у врачей, есть стандарты, которые надо соблюдать. Если ты сомневаешься в диагнозе аппендицита, если ты даже в глубине души убежден, что ничего там нет, но лейкоцитоз высокий, ты идешь и оперируешь. Пусть напрасно, но за эту операцию не накажут: ты действовал по стандарту.

И еще: как следователь ни пыжится, стопроцентных доказательств у него нет. Вика будет настаивать, чтобы диктофонную запись предъявили суду. Выступят в ее пользу и Балахонов с Ларисой. Пока нет ее признания, сохраняется риск, что суд оправдает ее или вернет дело на доследование, а такие возвраты портят следователю статистику.

«Ох уж эта статистика! – вздохнула Вика, наливая себе чаю. – Не знаю, как там у них в юриспруденции, а у нас в медицине чем лучше статистика, тем хуже дело обстоит для отдельного больного. Ведь он воспринимается не как больной, а как возможная лишняя палочка в неприятной графе. Например, летальность. Как бороться за ее снижение? Можно хорошо лечить, а можно отбиваться от тяжелых пациентов.

Или послеоперационные осложнения. Этот показатель будет низким не только если хорошо оперировать, но и если не браться за сложные случаи. Допустим, рак. Врач входит в брюшную полость и думает: «Ага, в принципе можно сделать, но осложнения точно разовьются, а то больной еще и помрет. Ну его к черту, три часа буду потеть у операционного стола, а потом получу нагоняй за перерасход лекарств, и премию не дадут из-за высокого процента осложнений». Врач зашивает живот, пациент через неделю благополучно выписывается, а через месяц умирает от прогрессирующей опухоли. Но уже дома, никому не портя статистики.

Есть еще один прием, его применяют в областной больнице. Ранняя выписка. Осложнения, как правило, развиваются на седьмой – десятый день, а больного выписывают на шестой. В результате в областной идеальная статистика, а Балахонов в своем отделении исправляет огрехи коллег».

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 43
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Клиника одной взятки - Мария Воронова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться