Невидимый (Invisible) - Пол Остер

Hоtel de Sud — древнее, рассыпающееся на глазах здание на rue Mazarine в шестом районе, неподалеку от станции метро Odéon на Boulevard Saint-Germain. В Америке здания в таком состоянии были бы давно снесены, но здесь — не Америка, и все еще тоскующий Уокер начинает обживать номер в историческом здании, воздвигнутом в семнадцатом столетии, он так считает, может, даже и ранее; и, несмотря на грязь повсюду и следы разрушения, несмотря на скрипящие, стершиеся ступени перекосившейся винтовой лестницы, в его жилище все же есть какое-то очарование. Пусть его комната и выглядит, будто после стихийного бедствия, с отходящими от стены обоями и треснутым полом, кровать — древняя конструкция из пружин с провалившимся матрацем и твердыми, как камень, подушками, небольшой стол качается, стулья — самые неудобные стулья во всей Европе, и одна дверь платяного шкафа отсутствует, но, кроме этих неудобств, комната довольно просторна, свет свободно льется сквозь два широких окна, и ни один шум не доносится с улицы. Когда менеджер открывает дверь и пропускает его в комнату, Уокер мгновенно чувствует — эта комната будет прекрасным местом для сочинения стихов. По большому счету, номер нужен ему только для этого. В таких комнатах должны творить поэты, подобные помещения подавляют дух и вызывают тебя на постоянный бой с самим собой; и, как только Уокер ставит чемодан и пишущую машинку возле кровати, он дает клятву тратить не менее четырех часов в сутки на сочинения, принимаясь за работу с еще бульшей устремленностью и концентрацией. И пусть нет телефона, и общий туалет в конце корридора, и негде принять ванную или душ, и все вокруг него — старье. Уокер — молод, и в этой комнате он станет совсем другим.

Надо завершить все приготовления к учебе, нудные консультации с директором Программы годового обучения, выбор предметов, заполнение форм, посещение обязательных обедов-встреч с другими студентами, приехавшими в Париж на год. Всего шесть студентов (три девушки из университета Бернард и три парня из Колумбийского), и все они выглядят серъезными и настроенными дружественно, и готовы с удовольствием принять его в свой круг, Уокер принимает решение держаться от них как только можно подальше. У него нет никакого желания присоединиться к ним и не хочет тратить свое время в разговорах на английском языке. Цель приезда в Париж — это совершенствовать его французский. Чтобы заняться этим, робкий и замкнутый Уокер должен собраться с решимостью и пойти на контакт с местными жителями.

Внезапно он решает позвонить родителям Марго. Он помнит, что Жоффруа живут на rue de l’Université в седьмом районе, что не так уж далеко от его отеля, и он надеется, они скажут ему, где найти ее. Почему он должен снова увидеть Марго — трудно сказать, но пока Уокер даже и не задумывается об этом. Он в Париже уже шесть дней и, говоря правду, ему становится одиноко. Чтобы не нарушить свой план держаться подальше от своих студентов, он с решимостью уходит в свое одиночество, проводя каждое утро в своей комнате за шатающимся письменным столом, сочиняя и правя стихи; а потом, когда голод выгоняет его на улицу в поисках еды (чаще всего в студенческую кафетерию на углу rue Mazet, где он покупает безвкусный, но сытный обед за один-два франка), он проводит остаток дня бесцельно слоняясь по городу, проглядывая книжные магазины, читая на скамейках парков, впитывая окружение, но еще немного чужой, все такой же, нельзя сказать, несчастный, но понемногу слабеющий от постоянного одиночества. За исключением Борна, Марго — единственный человек в Париже, с кем у него было хоть какое-то общее прошлое. Если она и Борн вновь вместе, тогда он должен и будет ее избегать, но если окажется, что они более не вместе, что их разрыв до сих пор в силе за последние три с небольшим месяца, тогда какой возможный вред от того, что они встретятся за дружеской чашечкой кофе? Он сомневается в ее желании продолжить их связь, но если это случится, он будет рад подобному шансу. В конце концов, это была непредсказуемая Марго, кто вызвала эротический ураган в нем, завершившийся так жестоко прошедшим летом. Он убежден в связи всех событий между собой. Без влияния Марго, без тела Марго, повлиявшей на его запутавшееся в сомнениях сердце, история с Гвин никогда не случилась бы. Бесстрашная Марго, молчащая Марго, неразгаданная Марго. Да, ему очень хотелось бы снова увидеть ее, даже только за невинной чашкой кофе.

Он идет в кафе на углу, покупает телефонный jeton у бармэна и спускается вниз по лестнице к телефонному справочнику за номером Жоффруа. Сердце замирает, когда он слышит первый сигнал в трубке — и, поразительно, Марго отвечает на звонок.

Уокер настаивает на продолжении разговора на французском языке. Весной они говорили между собой иногда по-французски, но в большинстве по-английски, и, хоть Марго никогда не была многословной, Уокер знает, ей было бы намного легче изъясняться на ее родном языке. Сейчас, в Париже, он хочет увидеть Марго-француженку, и он не уверен, покажется ли она ему другой в ее родной стране. Настоящая Марго, если угодно, дома, в городе, где родилась и без комплекса чужака в Америке, которую она еле выносила.

Обычная цепочка вопросов и ответов. Каким образом он здесь? Как дела? Случайность ли, что она подняла трубку, или она живет с родителями? Чем она сейчас занимается? Есть ли у нее время для чашечки кофе? Она колеблется некоторое время, а потом удивляет его ответом: Почему бы и нет? Они решают встретиться в La Palette через час.

Четыре часа дня, и Уокер приходит первым за десять минут до встречи. Он заказывает чашку кофе и потом сидит, ожидая, полчаса, все более и более склоняясь к тому, что она не придет, но только он решает уйти, появляется Марго. Той же медленной отвлеченной походкой, с еле заметной улыбкой на ее губах, целуя его в обе щеки, она садится на стул напротив. Она не извиняется за опоздание. Марго — совсем не такой человек, а он и не ждет этого от нее; он никогда и не думал, чтобы она вдруг начала жить по чужим правилам.

En franзais, alors? говорит она.

Да, отвечает он по-французски. Потому я и здесь. Практиковать мой французский. Поскольку я знаю только одного человека здесь, кто говорит по-французски, я надеялся, что смогу практиковаться с тобой.

А, вот как. Хочешь, чтобы я продолжила твое обучение.

Образно говоря, да. Но не только для разговора. Мы не должны только и делать, что говорить, если ты не желаешь.

Марго улыбается и меняет тему разговора, спросив у него сигарету. Прикурив для нее Gauloise, Уокер смотрит на Марго и неожиданно понимает, что никогда не сможет отделить ее в своем сознании от Борна. Странная мысль, но она вдребезги разносит игривое настроение. Глупец, что позвонил ей, говорит он себе, глупец, что думал увлечь ее в кровать, будто ничего не случилось весной. Даже если Марго более не часть жизни Борна, она всегда будет с ним в памяти Уокера, и взгляд на нее равносилен взгляду на Борна. Не в силах остановиться, он рассказывает ей о прогулке по Риверсайд Драйв майским вечером после ее отъезда из Нью Йорка. Он рассказывает ей об ударе ножом. Он говорит ей прямо, что Борн, без сомнения, убийца Седрика Уилльямса.

Он осторожно наблюдает за лицом Марго во время рассказа кровавых подробностей той ночи и последующих дней, и, наконец, она начинает казаться для него нормальным человеком, живым существом с таким же сознанием и возможностью испытывать боль, и, несмотря на нежные чувства к Марго, он обнаруживает, что испытывает наслаждение, причиняя ей боль, уничтожая ее веру в человека, с которым она жила два года, и которого она, скорее всего, любила. Марго плачет. Может ли быть так, что он старается причинить ей боль сейчас от того, как она обращалась с ним в Нью Йорке. Месть ли это за то, что он был брошен ею безо всякого предупреждения в самом начале их связи? Нет, не похоже. Он говорит с ней так, потому что понимает — он не сможет видеть ее без вида Борна, и сейчас он видит ее в последний раз, и ему хочется рассказать ей всю правду перед их расставанием. Когда он заканчивает рассказ, она встает и убегает в туалет.

Он не уверен, если она вернется назад. Она забрала свою сумку, а погода на улице теплая, на ней не было ни плаща ни куртки, когда она вошла в кафе, так что ничего не осталось от нее за их столом. Уокер решает подождать пятнадцать минут, и, если она не вернется за это время, он встанет и уйдет. А пока она просит официанта принести ему питье. Нет, в этот раз, не кофе, говорит он. Пиво.

Марго отсутствует уже десять минут. Когда она вновь появляется на ее стуле, Уокер замечает ее набухшие веки, матово блестящие глаза, но косметика вновь на месте, и ее щеки более не покрыты потеками маскары. Он думает: тушь Гвин в ночь дня рождения Энди; тушь Марго сентябрьским днем в Париже; потеки маскары смерти.

Прости меня, она говорит приглушенно. Эти вещи в твоем рассказе… я не знаю… я не знаю, что и думать.