Журнал «Вокруг Света» №01 за 1982 год - Вокруг Света

К этому времени промысел зубатки на озере Окичоби, пережив бурный расцвет, захирел, а спрос на рыбу все не падал, и Сет начал рыбачить то по ручьям и заводям на болотах, то на Тернер-ривер, протекающей поблизости. С годами он утратил вкус к тяжелому труду по многу часов кряду, прикупил лодок для сдачи напрокат и стал предлагать свои услуги в качестве проводника; мало-помалу «Сетов приют рыболова» приобрел известность среди любителей рыбной ловли в Кольер-каунти. Теперь Сет промышлял рыбу на продажу, только когда приходилось туго с деньгами.

Старый дом его, каким был в 1890 году, когда его построили, таким и остался: покосившееся крыльцо, пол из толстых, грубо отесанных досок, кровля из самодельной дранки. Слева от дома стояли «форд»-пикап и болотный вездеход с огромными самолетными покрышками. Ближе к ручью Сет поставил сарайчик и открыл в нем лавку. Здесь можно было купить рыболовные снасти, пиво, содовую воду, сладости, сигареты — правда, пиво хозяин не столько продавал, сколько употреблял самолично. По берегу ручья лежало штук десять плоскодонок, которые Сет сдавал напрокат, а кругом по всей поляне валялись верши и сети.

К немногим современным удобствам, какими Сет пополнил свое обзаведение, относились электрический свет, охладитель для пива и содовой, холодильник и большая вывеска над входом в лавку с рекламой кока-колы и надписью: «Сетов приют рыболова». Стряпал он по-прежнему на открытой решетке у крыльца или же на дровяной плите в кухне. Уборная стояла в лесочке за домом, а ванной служила большая деревянная кадка на заднем крыльце. Зато воду в дом, а также к прилавку на дальнем конце вырубки, где чистили рыбу, подавал электрический насос.

Был у Сета помощник по кличке Тощий — долговязый мужчина лет сорока, который забрел сюда лет десять назад, попросил поесть, да так и прибился к лагерю. Откуда явился Тощий, куда держал путь, было ли у него человеческое имя, Сет не знал и никогда не допытывался. Тощий служил ему верой и правдой, ел мало, делал без лишних разговоров все, что велят,— чего же еще? Жил он в каморке, которую Сет для него пристроил к лавке с задней стороны, и по всем признакам никуда отсюда не собирался.

Во владениях Сета имелась достопримечательность, какую нигде больше не сыщешь на болотах: лагерь окружали девять акров девственного, нетронутого леса, в котором рос болотный кипарис. Здесь никогда не производили порубку, не считая того акра, который Джон Томпсон когда-то расчистил под огород, пустив деревья на постройку дома и сараюшек. И теперь сумрачные великаны поднимали высоко к небесам кроны такой густоты, что ни единому лучику солнца сквозь них не пробиться; по земле громоздились корни самых невообразимых очертаний, а между ними горделиво раскинули листья высокие папоротники и ковром стлались сфагновые пышные мхи. Там озерко, покрытое водяными лилиями, тут густая чаща сабаля-пальметто, россыпи диких орхидей — и тишь, нерушимая тишина. Часто люди ехали сюда только ради того, чтобы побродить по такому лесу.

К шестидесяти пяти годам Сет Томпсон раздобрел, округлился — штука ли, двести восемьдесят фунтов веса при росте пять футов одиннадцать дюймов — эдакий современный Фальстаф, неизменно улыбчивый, неизменно одетый в один и тот же выцветший комбинезон. Даже уезжая в Нейплс, Эверглейдс-Сити или Форт-Майерс продавать рыбу или покупать товар, он не надевал ни рубахи, ни ботинок, а если бы надел, люди, привыкшие к нему за столько лет, не узнали бы его. И завсегдатаи лагеря, и местные жители, с которыми он общался в городках и поселках, принимали его таким, как есть; он возбуждал в них не больше любопытства, чем любой другой белый или индеец, кому Большие Кипарисовые болота были родимым домом.

Сет смолил днище одной из плоскодонок, когда в берег уткнулся носом долбленый челнок Прыгуна. Из каноэ первым выскочил Гамбо, оглашая всю вырубку грохотом погремушки, сделанной из маленькой тыквы.

Сет поднял голову.

— А-а, Чарли, привет. Пивка не желаешь ли?

Он всегда предлагал старому семинолу промочить горло, и случалось, что Чарли не отказывался. Вкус холодного пива был восхитителен, и все же он редко отваживался выпивать больше одной банки, опасаясь, как бы хмель не ударил ему в голову.

Сет поставил на землю жестянку со смолой и гаркнул:

— Эй, тощий! Подай нам сюда пару холодненького!

Долговязый помощник неторопливо отделился от лавки, неся две банки пива. Одет он был в точности как Сет, с той только разницей, что на ногах у него болтались огромные, явно не по размеру, башмаки. Он подал пиво Сету и сказал:

— Здорово, Чарли. Как семейство?

— В порядке,— отозвался индеец, принимая из рук Сета банку.

Чарли и Сет перешли в холодок, к раскидистому, увешанному косматым мхом дубу, под ветвями которого прятался дом. Там они присели на корточки лицом друг к другу; Сетово объемистое чрево легло ему на колени, скрыв от взгляда босые ноги.

— Ну и жарища, ну и сушь! — Сет истово приложился к своей банке.— На два фута упала водица-матушка, а где и поболе — по бухтам, спасибо, если пяток дюймов наберется. Эх, кабы дождя сейчас, да проливного!

— Рыбачишь, поди, сам-то?

— Э-э, промышляю помалу, зубатку таскаю на Тернер-ривер, кефаль. В сушь да зной кто сунется в лагерь—воды почитай что нету, лодки простаивают. Еще одну банку? На одной ножке далеко ли доскачешь?

— Большое спасибо, но мне пора. Надо нарубить кипарисовых чурок.

Сет поднялся и проводил Чарли к ручью.

— И для какой же надобности тебе кипарисовые полешки?

— Вытешу лодочки, выдолблю и сбуду торговцам сувенирами на Тамиамской тропе.

— Это что еще за новости? — Сет фыркнул и подтолкнул старика локтем в бок.— Уж не зазноба ли завелась на стороне да тянет денежки?

— Кто на меня, на старого пса, польстится, хотя бы и ради денег? — отвечал индеец.— У Билли Джо дочка, Люси, выходит замуж за Фрэнка Уилли, и Билли Джо хотел им подарить на свадьбу телевизор. А теперь боится, не сможет, урожай-то весь спалила засуха. Вот я и помогу, и Лилли подсобит, а Билли Джо мы пока не скажем, деньги соберем сначала. За долбленые челноки можно получить прилично.

— Убей меня бог, раз уж такая у тебя забота, то и я тоже пособлю. Первое, наберем мы с тобой кипарисовых корней, за них тоже хорошо дают, второе, мне известен магазинчик в Майами, туда сколько ни приволоки змеиных шкур — все заберут, а потом давай наловим лягушек, ножки продадим. Провалиться мне, за лягушачьи за эти ноги цену заламывают выше крыши. Особых делов у меня сейчас по лагерю нету. Ты мне только дай знать, как время подойдет браться за дело.

— Скажу, Сет. Добрая ты душа. И спасибо тебе за пиво.— Чарли шагнул уже к лодке, но снова остановился.— Ты по болотам следы на деревьях, часом, не оставлял?

Сет в недоумении выкатил глаза.

— Ты это насчет чего?

— Метины не ставил топором на стволах?

— Да боже упаси! Делать мне, что ли, больше нечего? А почему ты спрашиваешь?

— Так, ничего. Наткнулся на свежие зарубки как-то на этих днях — видать, кто-нибудь из охотников струхнул, как бы не заблудиться.

— Откуда об эту пору взяться охотникам в наших краях — разве сам не знаешь? Не пойму только, какому дурню взбрело в голову шастать по лесам да уродовать деревья?

Чарли водворил Гамбо в челнок и столкнул утлое суденышко на воду.

— Значит, до скорого, Сет.

— Заезжай, Чарли, в любое время. Да смотри дай знать, когда срок настанет собирать деньги на телевизор.

* * *

В один прекрасный день на следующей неделе Кеннет Райлз, покинув агентство по недвижимости, нанес визит в редакцию «Эверглейдской газеты». Альберт Лайкс сидел за столом, читая гранки очередного номера. Кивком он указал гостю на стул.

Райлз молча подождал, пока Лайкс дочитал столбец и отложил листок в сторону.

— Ну-с, чем могу быть полезен, Кен?

— Да вот, принес вам свежий материал для газеты.— В голосе Райлза слышалось воодушевление.

— Какой же именно?

— Я получил уведомление, что десять тысяч акров Поттеровской земли, что были проданы на Больших Кипарисовых, перешли в руки строительной корпорации «Прибой», которая намерена их освоить и превратить в новый жилой район. Особняки, многоквартирные дома, зона отдыха и спортивный комплекс с площадкой для гольфа, короче — цивилизация! Уже и название есть: «Эверглейдские виллы». Прибавьте к этому те двадцать тысяч акров, на которых развернула работы компания «Транспасифик», и вот вам одновременное освоение тридцати тысяч акров земли. Размах! Если так дальше пойдет, заткнем за пояс Форт-Лодердейл и Майами.

Лайкс откинулся на спинку стула. Он и сам подозревал, что надвигается нечто в этом роде, но подтверждение все же потрясло его.

— Расцвет,— проговорил он наконец недружелюбно.— Этот ваш расцвет означает, что все полетит в тартарары. Неужели вам не ясно, что он с собой принесет?