Наследие Древнего. Том 2 - А. Никл

— Неплохо получилось, — хмыкнул я и потянулся к своей магии. Теперь я мог её прекрасно чувствовать. Она, как бурлящее море, перекатывалась с головы до пят. Забавно, после битвы с Далджей она была ещё тоненьким и слабым ручейком, но истощённый поток внезапно наполнился силами и бурно зашумел, запузырился, расширился. Что-то послужило катализатором. Хотя почему что-то? Катализатором явно стал Спутник Леонида. Если вспомнить серебряный барьер, который создал император, то вывод напрашивается один: он такой же уникальный маг, как и я, и владеет четырнадцатым Созвездием. И я как-то совсем не сомневаюсь, что тайну магии он тоже разгадал — Леонид уж точно не глупее, чем Далджа.

— Неплохо, — согласился Леонид. Он подошёл к созданию Франкенштейна, небрежно пнул его носком чёрного, начищенного до блеска ботинка и сказал: — Магические эксперименты над людьми. Использовали мёртвую материю. Созвездие Скорпиона? Не только, но Скорпион, определённо, лежит в основе. Как увлекательно.

Я оглянулся на аристократов, жмущихся по углам, и уточнил:

— В Коалиции разрешены такие эксперименты?

— Конечно, нет, — Леонид снисходительно улыбнулся. — Несколько столетий в тюрьме отшибли тебе все мозги? Ах да, во время суда ты был немного не том состоянии, чтобы следить за дебатами. Ты вообще слышал свой приговор? Хотя… Без разницы. Просто знай, что на суде тебя признали результатом магических экспериментов, и после их запретили на всём континенте. Можешь гордиться, Древний очень напугал жалких людишек.

— Древний, может, и напугал, но какое это имеет отношение ко мне? — я сохранил невозмутимую мину и покосился на аристократов, которые уже отошли от шока и навострили уши.

— Не стесняйся, — он повернулся к своим потрёпанным графам, герцогам и викингам, развёл руками и наигранно тяжко вздохнул: — Простите, но вы видели слишком много. Если бы ваши языки были чуть короче, то, возможно… Хотя нет, кому я вру? Желание посплетничать всё равно бы застило ваш разум. Рассказать кому-нибудь, что на долю секунды, но императора всё-таки потеснил чей-то проклятый эксперимент, — разве это не счастье?

Он говорил вкрадчиво, успокаивающе, притупляя осторожность, смысл его слов расходился с умиротворяющим тоном, но это ускользало от внимания. Во всяком случае — от внимания аристократов. Я-то насторожился и даже приготовился защищаться, но не пришлось: Леонид ударил по своим подданным, да так, что они и моргнуть не успели. Секунда — они сидят и настороженно наблюдают за императором, вторая — разлетаются на куски, будто взорвавшись изнутри.

— Похоже, что их разорвал этот монстр? — уточнил Леонид.

— Самую малость, — я приподнял брови. — Но кто будет сомневаться в словах императора?

— И то верно, — он негромко рассмеялся и произнёс: — Запомни. Я приду к тебе через год. Надеюсь, к тому времени ты вернёшь себе форму. Жаль, Орден Чести теперь тебя не найдёт, тебе бы не помешали тренировки. Если что-нибудь сотворишь… Не знаю, чем сейчас ты промышляешь. Убийства, насилие, воровство? В общем, отдай стражникам это, — Леонид достал из рукава небольшой свиток и протянул его мне. — Личное разрешение императора на любой произвол. Все будут считать, что это твоё тайное задание.

— Бонд. Джеймс Бонд, — я повертел свиток в руках, рассматривая восковую печать с оттиском в виде феникса, и добавил громче: — Ты не боишься превратиться в чудовище? Пусть будут прокляты все Созвездия, но в мире столько всего… невероятного! Всегда можно остаться человеком и не растерять вкус к жизни. Если тебе надоело всемогущество, просто откажись от него! Надень ограничитель магии, разбазарь всё богатство, отправься путешествовать с пустыми карманами!

— Рассуждаешь как сентиментальная клуша, которая насмотрелась идиотских спектаклей, — хмыкнул Леонид. — Ради чего мне отказываться от своих достижений? От того, что добывал кровью и потом? Нет, кажется, ты не понимаешь… Знаешь, я самую малость тебе завидую. За годы в тюрьме ты не постиг все глубины скуки и однообразия. А вот я — да! И это не моя проблема, а мира! Зачем мне подстраиваться под них? Зачем становиться таким же ничтожным? Я не собираюсь отказываться от своей сути.

— Понял, понял, — я поднял руки, сдаваясь. — Зачем прогибаться под мир, пусть лучше он прогнётся под тебя. Но пока ты мечтаешь о недостижимом, кто-то активно пользуется тем, чем располагает, — я кивнул на дохлого монстра. — Трон под тобой шатается. Не потому ли ты хочешь уйти сам и уйти красиво — с фанфарами, массовыми смертями и взрывами, — чтобы тебя не убили раньше? Не хочешь очернить имя Леонида Спасителя бесславным проигрышем?

— Задира, как и прежде, — он окинул меня одобрительным взглядом с головы до пят. — Возможно, я ошибся и в тебе осталось намного больше от того Древнего, чем я предполагал сначала. Но если тебе любопытно, то…

Он щёлкнул пальцами, и вдруг со стороны парадной лестницы раздались сдавленные стоны и тихий стук. Леонид повторил маневр с Отщепенцами — по ступеням, головой вниз, невидимая сила тащила парня лет двадцати пяти. Он барахтался, размахивая руками, и пытался вырваться, но тщетно — его швырнуло к ногам императора, и тот равнодушно поставил каблук ему на горло, надавил. Парень захрипел, царапая императорские ботинки. Леонид ласково улыбнулся.

— Спешка — главный враг победы, а злость — лопата, которой мои недоброжелатели копают себе могилу, — он поломал гортань несчастному парню и с удовлетворением вздохнул, смотря, как тот мучительно умирает. — А ещё не стоит делать десять дел одновременно. Мой глупый враг пытается совмещать всё и разом. Напасть на меня, протестировать своё уродливое и бесполезное творение… Глупец.

— Ты мог выпытать имя его хозяина, — я показал на мёртвого парня.

— Конечно, — Леонид направился на выход. — Но зачем, если я могу растянуть удовольствие?

Он не попрощался, и я тоже промолчал — развернулся и потопал за Мерри. С ним ничего не случилось, он всё так же лежал у стеночки, слегка припорошенный пылью. Я похлопал его по щекам и, когда не помогло, поднял на руки. Ну, и куда идти? Так-с, старичок повёл Лорану и Дзена налево. Попробую поиграть в следопыта. Либо встречу знакомое лицо, либо буду долбиться в каждую дверь, притворяясь дурачком, пока не найду своего верного ученика, мечтающего меня прикончить. На этой мысли я споткнулся, а мозг забуксовал. Я прыснул со смеху — получается, если мы с Леонидом убьём друг друга, то таким