Наследие Древнего. Том 2 - А. Никл

— Наблюдай и не высовывайся, — приказал он. — План провалился.

— Будет выполнено!

Лорд Нурфолк небрежным движением закинул сферу в карман и перевёл внимание на высокое зеркало у окна. Связной прислал короткое огненное письмо и вот-вот должен был подробно отчитаться о проваленной миссии. План был прост: чтобы прикончить Леонида, им требовалась его кровь или кровь его родственника. Но император был очень умён и давно наложил на себя заклинание, которое уничтожало любую частичку себя — волосы, ногти, кровь, — если она, собственно, отделялась от его тела. Так что выбор пал на императорского ублюдка. Всё просто: Отщепенцы отвлекают Леонида и его гостей, а Бригитта нападает на выродка. Но что-то пошло не так.

Наконец-то зеркало потемнело, из черноты выступил чёткий мужской силуэт, и высокий, с хрипотцой, голос произнёс:

— Господин, я выяснил, что случилось.

— И что же?

— Дэйгон столкнулся с человеком, который убил весь его отряд, и бросился в драку. Его пытались остановить, но не успели, и включилась охранная сигнализация. На шум прибежала хозяйка особняка и Леонид. Мне приказать Отщепенцам, чтобы они вернулись? — в голосе прозвучали угодливые нотки. — Они умрут, если вы так велите, одно ваше слово, и…

— Нет смысла, — отрезал Генри. — А любой приказ можно перехватить и выяснить, откуда он исходил. Но вытаскивать их тоже не надо, пусть выкручиваются сами.

— А что делать с… гигантом?

— Выпускай. Потом расскажешь, сколько он продержался, доктора будут счастливы, они только и твердят что о полевых исследованиях. Может, наконец, заткнутся.

— Будет выполнено, господин, — силуэт поклонился и растворился в черноте, туман в зеркале рассеялся.

Лорд Нурфолк потянулся к бутылке с вином. Ему требовалось немного выпить.

* * *

Особняк Лораны Виральской, коридор у туалета, то же самое время.

— Ты его вообще не воспитывал! — одновременно с Дзеном возмутилась Лорана и упёрла руки в бока. Её пышная грудь колыхалась, словно разделяя гнев владелицы. — Ты заделал его мне и свалил в свой императорский дворец! Отказался признавать, навещал раз в месяц, только когда заглядывал мне в кровать! Трахать меня и воспитывать сына — это разные вещи!

Леонид насмешливо изогнул левую бровь и сказал:

— Какой же я ужасный отец, но, наверное, поплачу об этом ночью. А сейчас… Почему бы тебе, твоему сыну и этому, — он взглянул на пьяного Мерри, который громоподобно храпел, — молодому человеку не уйти в безопасное место. Мне передали, что на особняк напали Отщепенцы.

— Я воин Ордена Чести и не буду прятаться! — Дзен выпрямился и выпятил грудь, показывая, что не собирается отступать, но от Леонида вдруг пахнуло невероятной силой, из его пальцев выстрелили сотни тонких нитей, которые спеленали Дзена с головы до пят и вздёрнули над землёй, как воздушный шарик. Их концы сплелись в верёвку, и Леонид протянул её Лоране. Та шагнула вперёд, чтобы взять этот импровизированный поводок, но Леонид неожиданно нахмурился и всмотрелся в темноту правого коридора.

Он сделал знак, из-за его спины вынырнул невысокий старик в ливрее слуги. Леонид передал ему верёвку, потом кивнул на Лорану и выплюнул:

— По спальням.

Слуга вцепился в изящное плечико Лораны. Она попыталась вывернуться, но от руки старика разлилось зеленоватое сияние. Лорана перестала вырываться, превратившись в послушную куклу, но в её глазах горело возмущение. Два шага — и старик, Лорана и Дзен исчезли за поворотом. Леонид посмотрел на меня.

— Ну здравствуй, — улыбнулся он и, не отрывая от меня взгляда, выбросил ладонь в сторону правого коридора. Вдалеке раздалось несколько вскриков, забряцал металл, послышалось шуршание, словно кого-то волокли по полу, а потом к нам под ноги выкинуло трёх Отщепенцев, которые сбежали с поля боя. Леонид даже не повернулся к ним, не сказал ни слова, не пошевелил пальцем, но Отщепенцев объяло синее пламя, от которого не исходил жар. Оно мгновенно сожрало мясо на их костях, а потом и сами кости. На каменном полу остались три кучки пепла в форме человеческих тел.

— Здравствуй, — я улыбнулся в ответ, загоняя эмоции поглубже. — А мы что, выкладываем все карты на стол?

— Я не играю, — Леонид искренне расхохотался. — Разве интересно играть, если собрал все козыри колоды?

— Тогда почему ты меня не убьёшь? Дзен рассказал, что Орден Чести выследил цепи. Значит, тебе это труда не составило. Но ты сидел во дворце и ждал. К тому же… Я никогда не поверю, что ты отпустил сына в вольное плавание без присмотра.

— Сколько я правлю? — внезапно перевёл тему Леонид.

— Старость не радость, начинаешь терять память? — я ухмыльнулся. — Ну так запишись к доктору, попей витаминчиков.

— Да, забыл, — согласился он, и это было действительно неожиданно. — Сколько тысячелетий я сижу на троне? Одно, два, три? Кажется, около трёх. А столетий? С ними сложнее, но, наверное, я смогу прикинуть, плюс-минус четыре сотни. А лет? О, вот это уже невыполнимая миссия. Никто в этом мире не скажет, сколько лет я правил.

— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?

— Так давно… — Леонид словно меня и не услышал, продолжил говорить, поглаживая окладистую бороду. — Ты не представляешь, какая это скука! Честно признаться, я радовался победе над тобой только первые двести лет. Мне казалось, что всё наладилось и опасность отступила. Мир во всём мире, люди не передохнут как крысы в мор. Но потом я осознал, что в бессмертии у меня не осталось никаких развлечений!

— А так и не скажешь, — я показал на сгоревшие трупы.

— Я защищал человечество! — прорычал Леонид. — Это было моей целью! Я был готов отдать свою жизнь ради жизней миллионов! Но что в итоге? Какой в этом смысл? Моя сила позволила увидеть мне результат моих трудов, то, ради чего я страдал. И ради чего? Чтобы люди жили, как и тысячи лет до этого? Думали, что бы сожрать, кого бы трахнуть и кому бы подложить свинью? Ради этого?

Я промолчал. Сложно придумать, что сказать существу, которое прожило невероятно длинную жизнь и свихнулось. Задвинуть телегу о маленьких радостях? Ну, едва ли поможет. У Леонида кризис тысячелетнего возраста, с таким земные психологи точно не сталкивались.

— Люди — сплошное разочарование, — он тяжко вздохнул. — Я даже зачал сына, надеясь вырастить себе равного противника. Его ненависти я добился,