Черный плащ немецкого господина - Галина Грановская

— Это Арсений, — представила Майя. — Так сказать, старший брат. Лена, жена Арсения.

Арсений — тонкий, высокий, лицом похожий на маму, протянул руку. Одетая в белую шубку Лена вежливо кивнула.

— А это младший, Алеша.

— И Катя, — сама представилась толстушка в спортивной курточке с ярким румянцем.

Алешу трудно было назвать красавцем, да и ростом он был пониже брата, но шире в плечах, сразу видно, парень крепкий. Он тащил две огромных сумки.

— Мам, принимай! Мы шампанское привезли! И фейерверки! Повеселимся сегодня-я-я!

— Повеселимся, — согласилась Майя. — Только вначале поработаем. Ну-ка, мальчики-девочки, к мартену. Мы свою смену уже отстояли. Садись Павел на диванчик и включай телевизор.

В доме зазвучала музыка, стало шумно и весело. Павел, сидя в кресле у камина, вполглаза смотрел праздничную программу, но больше с легкой завистью наблюдал за толкущейся у плиты и стола молодежью, сожалея, что уже утратил способность вот так глупо шутить и легко смеяться по поводу и без повода.

Старый год провожали весело и шумно.

Он сидел рядом с Майей за красиво сервированным столом, и сам себе удивляясь, много говорил и даже шутил, стараясь поддерживать атмосферу праздничного вечера. Всего этого так не хватало в его жизни. Бог мой, как тускло он жил все эти годы! Не было у него ни настоящего дома, ни настоящей семьи, ни таких, вот, праздничных застолий. И вот ему сказочно повезло. И с работой. И с Майей. Удивительная женщина. Просто женщина-праздник. Во время боя курантов он загадал одно-единственное желание, — чтобы весь следующий год был таким же счастливым, как этот вечер.

— Давай сбежим, — наклонившись к нему, вдруг тихо произнесла Майя, после того как было выпито шампанское.

— Сбежим? — оторопел он. — Куда?

— Куда-нибудь. — Майя посмотрела на него хитрым, кошачьим взглядом. — К тебе, например. Здесь дети, шум-гам будет до утра, а хочется тишины.

Уезжать в город? Он был неприятно удивлен этой переменой настроения. Ведь сама только что смеялась и веселилась, чуть ли не громче всех, и вот, на тебе — тишина потребовалась. Вот так всегда. Стоит немного расслабиться, как он тут же получает от судьбы очередной подзатыльник. В самом деле, чего возжелал — счастья, семейного уюта, праздников в кругу семьи. Ему страшно как не хотелось сейчас уходить, по-настоящему праздник только начинался!

— Ну, не знаю, стоит ли тебе садиться за руль после всего выпитого, — попытался отстоять он свой счастливый вечер.

— А я не пила, — сказала Майя, поднимаясь. — Ну, что, молодежь, счастливого Нового года! Мы уезжаем. Ведите себя хорошо.

— Ну, мам, ты даешь! — возмутился старший, оглядывая стол. — А как же фейерверк? Я там столько накупил…

— С этим вы справитесь и без нас.

— Вы, что, в самом деле, на чай не останетесь? — удивилась Катя с плохо скрываемой радостью.

— Веселитесь, — усмехнулась Майя. — Убрать только после себя не забудьте. С Новым годом!

Она, похоже, была настроена решительно. Организовав очередной праздник для других, она спешила вперед. А ему так хотелось остаться, побыть какое-то время среди молодежи, подурачиться, посмотреть фейерверки. Но если Майя звала… Он вздохнул. Сейчас он за ней куда угодно отправится. Вот только к себе вести ее не хотелось. Но пришлось.

До города доехали неожиданно быстро — дороги были чистыми и пустыми. Поземка улеглась. Светила яркая луна. И все нормальные люди сидели за столами, встречая Новый год.

Не раздеваясь, Майя прошлась по его холостяцкой квартире, заглядывая в каждую дверь.

— Вот, значит, как ты живешь.

Он повесил свой плащ на вешалку и обернулся.

— Вот так и живу. Скромно.

— А мне нравится, — неожиданно произнесла Майя, усаживаясь на диван. — Обстановка так напоминает старые времена.

— Да, я после смерти родителей ничего не менял, — подтвердил он. — Все руки не доходили.

— Оставь все, как есть. Ведь эта мебель из натурального дерева? Иногда мне так хочется вернуться в то время… ненадолго, правда. Тогда жили небогато, но была какая-то стабильность, какая-то надежность, покой… А сейчас в доме полно барахла, а ни покоя, ни радости.

— Тебе-то чего не хватает? — изумился он.

— Да нет, я не жалуюсь, — рассмеялась Майя. — Здоровье, пока, слава Богу, есть. И работаю не напрасно, есть кому оставить… кое-что. Участок, вот, купила в пригороде, строю детям дом. Один на двоих, но достаточно большой. Скоро внук… или внучка появится. В целом все хорошо, если не считать нервотрепки с товарами, да с некоторыми клиентами. Что ты смотришь? Думаешь, легко торговать?

— Да нет, я ничего такого не думаю. Торговать действительно трудно, — поспешил согласиться Павел.

— Иногда так хочется обо всем забыть и вернуться в детство, тогда каждая мелочь радовала, каждый день был праздником. Сейчас весь мир открыт, — если бы ты знал, где я только не была! — а неуютно, все время как на ветру стоишь. Прошлым летом летала на Барбадос. Кучу денег ухлопала, чтобы посмотреть, что это такое. Посмотрела. Бунгало, бассейны, много солнца и очень много бедных людей — отойдешь на сто метров от гостиничных комплексов и всех этих вилл, и видишь, что такое настоящая нищета. Везде одно и то же, только в разных пропорциях… — она вздохнула, тряхнула непослушной гривой. — Ладно, хватит о плохом. Доставай бокалы, выпьем за сказочное будущее.

Разноцветные блики бежали по стене, — новый магазин в доме напротив сиял, в честь праздника, неоновой елочкой. Он улыбнулся. Права была Майя, оставив домик в лесу молодежи. Пусть веселятся. А им куда лучше быть вдвоем. Приподнявшись на локте, он с нежностью смотрел на спящую Майю. С нею он готов провести всю оставшуюся жизнь.

И тут внезапно зазвонил телефон. Ах ты! Мысленно выматерившись, Павел выдернул шнур из розетки и, осторожно поднявшись, поспешил в прихожую, где тренькал параллельный аппарат. Кому вдруг взбрело на ум поздравить его с Новым годом? Он, конечно, подозревал, кто это может быть, но старался убедить себя, что это кто-то из далеких родственников. Или из соседей. Может быть, Неверский? Хотя вряд ли, он предупреждал, что дома его на праздники не будет. Друзей на работе он пока не завел. Только бы не Элеонора, только бы…

— Это я. Узнал?

Еще бы не узнать! Она. И конечно, хорошо навеселе. Ясное дело — праздник. Он нервно оглянулся.

— Вот, хочу поздравить с Новым годом, хотя ты, свин, этого и не заслуживаешь, поскольку…

— Я тебя тоже поздравляю, — перебил он. — Желаю всего самого хорошего!

— Хорошего? Он желает мне хорошего! — рассмеялась Элеонора. — Не захотел прийти, бросил меня одну, в такой праздник, среди толпы идиотов.

— А разве ты меня приглашала? — удивился он.

— Я послала тебе открытку! Ты же сказал, не звонить! Вот, я и послала открытку.

Открытку!

— Да я ящик никогда не открываю, мне же никто не пишет. И газет не носят… Да там, наверное, много народу и без меня, — попытался он мягко выкрутиться, не желая портить вечер ни себе, ни ей.

— Понятно. Все дело в этой драной кошке, — мстительным тоном констатировала Элеонора, не слушая его.

— Какая кошка?

— Та самая, которая уже не первый раз перебегает мне дорогу! Там она, там, рядом! Думаешь, откуда мне это известно? А оттуда, что она тоже не пришла, хотя я и ее приглашала! А к тебе пришла, поздравить тебя с Новым годом…

— Тебя тоже с Новым годом! — бодрым голосом произнес он, услышав шум в спальне. — Всех благ и до встречи в новом году! — И быстренько положил трубку.

Пора поставить телефон с определителем номера.

Догадливой была не только Элеонора.

Майя приподняла с подушки голову. Похоже, она не спала.

— Элка? — спросила насмешливо.

Он замер на пороге. Похоже, всем все известно! Неужели и Неверский в курсе?

— Соблазняла? — не получив ответа, задала Майя следующий вопрос.

Отпираться не было смысла.

— Вроде того, — пробормотал он, ныряя под одеяло.

— Умеет, — согласилась Майя. — Но это единственное, чему она научилась за сорок лет своей жизни. Неплохая баба. По мужским меркам, просто роскошная женщина, но — усмехнулась, помедлила, прежде чем закончить, — абсолютно безмозглая.

И он не мог не согласиться. Все верно, в Элеоноре всего с избытком — всего, кроме ума. Все пышно, сочно, мягко, нежно, но… Но невозможно все время питаться одним десертом, подумал он. Сейчас ему нужна была Майя — насмешливая, быстрая, резкая, с фигурой манекенщицы. С ней интересно, с ней не заскучаешь. Спросить у нее, знает или не знает Неверский? Впрочем, нет, не нужно. Если знает и молчит, значит, это его устраивает. А если не знает, то пусть все так и останется.

Было приятно одеваться в дорогих магазинах.

Майя завозила его то в один, то в другой бутик с дорогущими тряпками. И настаивала: примерь это, примерь то. В течение месяца, совершенно неожиданно для себя, он вдруг обзавелся костюмом от Версаче, парой галстуков от Лили Шнайдер и бразильскими туфлями из крокодиловой кожи.