До наступления первого Дня - Афет Сариев

Когда вернулись к себе, Сергей спросил у Виктора:

— Ты считаешь, что нужно пойти с воинами на тех дикарей?

— Сам разве так не считаешь? — удивился Виктор. — Там томятся такие же женщины, как наши Мила и Катя. И мы, как те пердуны, должны закрыть на это глаза?

— Я только спросил. Завтра с утрянки пойдем.

Сергей поднялся и обычным трубным зовом позвал Катю. Та вбежала, на всякий случай, держа в руках циновку.

— Вот что, милая. Принеси-ка мне мою кольчугу. И Милу найди. Скажи ей, пусть достает своему любимому такую же.

Катя печально кивнула и убежала. А Сергей повернулся к Виктору.

— Чем же ты воевать собрался?

— Ну-у… — затянул Виктор, — а острога не подойдет?

Сергей от души захохотал.

— Нет, не подойдет. Рогатка тоже не подойдет. А лук нельзя рассекречивать. Да и дальнобойное оружие в лесу не очень.

— Остается копье? — неуверенно спросил он у Сергея.

— Вроде да. Но я бы посоветовал нечто подходящее для ближнего боя. Например, мачете.

— Тогда, два. В каждой руке, — обрадовался идее Виктор.

— А ты справишься с непривычным делом?

Виктор хмыкнул:

— Сомневаешься?

Вопрос решился. Выбор пал на два коротких клинка. Надо было срочно идти к кузнецам.

Они, не теряя времени, отправились в мастерскую.

Как только вошли, старший мастер тут же отложил работу и посеменил к ним, постоянно прикладывая палец к повязке.

— Есть у тебя, отец, короткие клинки? — первым спросил Виктор, опасаясь, что Сергей опять запоет песню про Гитлера и о его задании.

Мастер задумчиво потер подбородок, потом кивнул и побежал к своему тайному загашнику. Потому что долго рылся в углу, возле наковальни. Достал оттуда обернутый кожей сверток, снова подбежал к ним.

Перед ними он на полу развернул сверток. Виктор увидел в нем штук двадцать различного размера и веса боевые клинки.

— Они самые лучшие. Их я изготовил, как учил меня мой мастер, из черного песка, — гордо заявил он.

— Где ты брал черный песок? — тут же заинтересовался Сергей. И Виктор увидел, как глаза его загорелись.

— Там где западная река встречается с болотом. Но это очень долгое и трудное дело для меня.

— Понятно, — задумчиво проговорил Сергей. Потом, как будто проснулся. — Давай посмотрим на твое оружие.

Надежное оружие — обнадежил их мастер. — Берите, какие захотите. Для Духа войны мне ничего не жалко.

Друзья опустились на корточки и внимательно перебрали поделки. После долгой критической оценки, подобрали, хоть и не совсем одинаковых по размеру, но самых больших, почти, что желаемые мечи, два ровных обоюдоострых клинка.

— Они ваши, — торжественно заявил мастер. Стал обратно заворачивать остальные.

Сергей, тем временем, подошел к своей булаве и небрежно вскинул ее на плечи.

— Спасибо, отец, — поблагодарил мастера за клинки Виктор. — Придет время, взамен отдам еще лучшее.

Они вышли из мастерской с чувством сделанного важного дела.

Вернувшись назад к Сергею, они обнаружили внутри обеих женщин. Каждая держала в руках по плетенке. У Милы еще на плече лежал отстиранный спортивный костюм.

Виктор, не раздумывая, сразу переоделся в него, хотя был он немного сыроватым. А сверху стал примерять плетенку, которая, по точному глазомеру Милы, оказалась как надо впору.

Хитросплетения жгутов местами расширялись, местами суживались, образовывая толстый панцирь в уязвимых местах тела, одновременно, не закрепощали движения. Ее рукава доходили до локтей, а снизу четырьмя свободными кусками прикрывали ноги с обеих сторон.

Надев кольчугу, Виктор остался доволен изделием местных мастериц. Но попросил Милу приладить за спиной из жгутов же, две ножны под его клинки, да так, чтобы их рукояти выглядывали из-за спины.

Она долго приставляла клинки к его спине, чтобы точно выяснить, как именно он хочет, чтобы они закреплялись. Отметив указанные места, попросила его снять плетенку. Что он тут же сделал.

Сергею не нужна была примерка. Он уже давно имел специально для него плетенную из самых толстых, надежнейших жгутов. Поэтому, пока Виктор занимался своей обновой, сидел в углу и чиркал что-то гусиным пером на бумаге.

Когда женщины ушли, Виктор обратился к своему генералу.

— Не пора ли объявить всеобщую мобилизацию?

— Пора брат, пора, — закивал Сергей, с неохотой откладывая перо.

Виктор не ожидал, что у такого неотесанного громилы в душе неожиданно может проснуться поэт. И сколько же неожиданностей собирается преподнести ему главнокомандующий?

Сергей встал, скомандовал:

— Взвод, подъем!

Виктор вскочил, дал честь, и они пошли к Белому Дому руров.

При их приближении появился воин. Быстро козырнув им пальцем, отстранился от входа.

Они вошли; увидели, как всегда, сидящих рядком у стены, старшин. Посредине пустовало место главнокомандующего. Но Сергей не захотел восседать с ними, а прямо от входа рявкнул:

— Хайль Гитлер!

Старики спешно зажали рты, хотя такую формулировку имени Духа войны слышали впервые.

Виктор опять засмеялся. Эта комедия становилась все привычнее в присутствии Сергея. А главнокомандующий, улыбаясь, продолжал:

— Только недавно говорил с ним. Гитлер приказал атаковать восточные границы неприятеля.

Один из стариков недоуменно возразил:

— Лес не на востоке…

Но Сергей не дал ему возможности развить свою мысль до конца. Он просто нагло заявил, что Гитлеру виднее, где тут лес. Завершил свою краткую речь приказом:

— Утром у ворот должны стоять все свободные от охоты воины!

Собираясь уже уходить, повернулся к затихшим старикам и добавил:

— Да. Мастера и их ученики остаются.

Затем он круто развернулся и вышел не прощаясь.

Глава 11

Рано утром полностью готовыми к войне Виктор и Сергей вышли из своих домов на улицу.

У ворот поселения уже заканчивались сборы мужчин.

Женщины с детьми стояли поодаль от них. Некоторые провожающие плакали. Не все ведь вернутся назад.

Появление главнокомандующего и его помощника вызвала в толпе ажиотаж. Воины с обожанием смотрели на своих героев.

Сергей прошествовал к самым воротам. Он ждал, когда все до единого воинства соберутся на площади.

Под конец, появились старцы. Они в первую очередь приблизились к Марак и долго молились ей. Потом песнопениями прошли к Сергею, каждый из них коснулся его плеча. Это, видимо, означало их благословение перед боем. Затем они также, проходя гуськом, коснулись плеча Виктора, и отошли на задний план.