Записки кельды (СИ) - "Саламандра и Дракон"

— Славный! Вырастешь большим и сильным!

Я вдруг вспомнила о своих тайных сомнениях.

— Госпожа Леля, могу я спросить?

— Да?

— С той стороны казалось, что это место очень похоже на нашу Сибирь. Но теперь я смотрю вокруг — и вижу множество отличий. Чего нам ждать? Чего бояться? Как долго продлится лето — успеет ли вырасти хотя бы часть тех семян, что мы с собой взяли?..

Она ответила… не словами. Поток образов накрыл нас…

Этот мир оказался другим. Время, как мы уже уяснили, бежало в четыре раза быстрее. Причём в районе порталов оно мягко выравнивалось для общения. Голубое полукружие у портала, буферную зону, внутри которой время было одинаковым со Старой Землёй, мы уже успели рассмотреть. Чем больше был портал, тем больше и объём «временнόго коридора» и переходной зоны.

Продолжительность дня была та же, а вот дней в году — четыреста, по восемьдесят на каждое время года. Да, времён года получилось как у древних китайцев — пять: осень, зима, весна, молодое лето и позднее лето. В каждом времени года десять восьмёрок, недвусмысленно намекающих на мистический подтекст. Короче, кто не понял — в неделе стало восемь дней. И, чтобы не заморачиваться, каждые пять недель стали месяцем (да, сорок дней), немудряще поименованным по порядку: первый, второй и так далее. Новый год — в день открытия порталов, как оказалось, это как раз был первый день молодого лета.

Не знаю, как в других местах, а у нас климат получился сильно мягче, чем в Сибири.

Лето было умеренно сухое. Жара редко переваливала за отметку +25. Кроме того, в трудный момент всегда можно попросить дождя на поля. Главное: помнить, что боги рядом… просишь — и дождь идёт!

С приходом осени лист начинал желтеть. Первые семь недель осени леса стояли, одетые в золото и багрянец, а потом начинались дни непогоды, суровых ветров и тяжёлых серых туч. Это были самые тяжёлые дни в году, не меньше двух недель, когда вам вряд ли захотелось бы лишний раз покидать жилище. За это время деревья сбрасывали всю листву, а холодный дождь сменялся мокрым снегом, а затем и постоянным. Последняя неделя осени была и вовсе похожа на зиму, разве что температуры не такие низкие.

Зима была снежная, но не так, чтоб заваливало под крышу. Морозы лишь иногда опускались до –20℃, в основном удерживаясь на уровне –10 / –12℃. Лёд на реках не всегда был прочным. А бурная широкая река, протекающая вблизи от места нашего входа, вовсе никогда не замерзала, всю зиму продолжая биться и швырять крошки шуги в свои каменистые берега.

Весна наступала дружно, вызывая местами подъём воды в речках. Ко второй неделе весны уже вовсю зеленела молодая трава и пробивались почки на деревьях, а лес просвечивал нежной дымкой багульника. Две-три недели ручьёв и весенней непролазни — и вот уже над первыми цветами медуницы начинали кружиться деловитые пчёлы. Ближе концу весны уже вовсю цвели яблони, а за ними — и сирень.

А потом — длинное, длинное тёплое лето…

Образы схлынули, и нашей гостьи у костра уже не было.

— Вовка!

— Олька! — мы начали говорить одновременно и вместе закончили, — Это — офигенно!

Я судорожно начала считать.

— Получается сегодня…

— Второй месяц, седьмой день. Уже, наверное, восьмой, — Вова, как всегда, считал быстрее меня.

— Если хотя бы соток пять расчистим — будем уже с урожаем!

— Сто десять дней как минимум у нас есть!

Я вдруг вспомнила про соседнюю поляну.

— Вова, я те сейчас один вещь скажу… Ты меня до конца послушай, а потом скажешь — так или нет…

09. СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ВЕЖЛИВОСТЬ

ПРАВОСУДИЕ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Почти час мы обсуждали, что делать с уголовниками. Потом Вова встал и ушёл, а я пошла искать Степана и того мальчишку-эльфа, которого я первого лечила (его, как выяснилось, зовут Марк). Пошла на звук.

Оба обнаружились на другой стороне лагеря, у большого костра. Да там вообще все обнаружились! Даже Вася! Даже Акташ! Пока мы тут серьёзные разговоры разговаривали, они устроили такое веселье, с песнями и плясками, что любые высокие эльфы удавились бы от зависти! Кто-то играл на гитаре, распевая залихватскую песенку, хор нестройных и не вполне трезвых голосов дружно орал последние строчки куплетов. Наша бабушка и Степан с Валентиной не очень понимали, что празднуется, но тоже веселились и скакали от души — сбрасывали стресс, видимо.

Я сперва подошла к Стёпе.

— Степан Петрович, ты, помнится, на этих ýрок посмотреть хотел — не передумал?

Лицо у мужика сразу стало жёсткое.

— Где?

— Туда иди, — я показала направление, − Вова там как раз уже должен костерок запалить, увидишь. А, может, и услышишь.

Стёпа успокаивающе махнул жене и размашисто зашагал в лес.

Марка среди мелькающих и хохочущих эльфов было узнать сложнее, но я справилась (здесь требуется гордый смайлик).

Объяснила ему ситуацию, парень согласился сразу и замахал рукой. От костра отделилась Маша. Глаза её сияли.

— Госпожа кельда, спасибо вам!

— Ты это где услышала — так меня называть?

Маша сделала круглые глаза:

— Эта дама так сказала, в зелёном…

— Леля?

Теперь закивали оба:

— Ну, да.

— Так-так, понятно… Машенька, мы с Володей, Степаном и Марком должны отлучиться. Вы нас не теряйте, мы постараемся к утру вернуться. Если кто будет спрашивать — объясни.

— Хорошо, — Маша по-пионерски кивнула.

— Всё, иди скачи.

Я продублировала сообщение для мамы, и пошла вместе с Марком к злополучной поляне.

За кругом костра земля была исполосована резкими серо-синими тенями. Голоса и музыка становились всё тише.

— Госпожа кельда…

— Да?

— Можно спросить…

— Ну?

— Как вам удалось?

— Что?

— Ну, с глазом?

— А что такое?

— Я не думал… Я не знал, что орган можно восстановить.

Я резко остановилась.

— Что?..

Марк, едва не налетев на меня, растерянно затоптался рядом.

— Марк, объясни мне — что значит «восстановить»?

— Госпожа кельда, вы разве не видели? — лицо парня скривилось в болезненной гримасе воспоминания, — Мне же лицо порезали сильно, глаз вытек…

Я схватила Марка за руку и попыталась рассмотреть в сплетении линий его внутреннего плана… нет… ничего я уже не разгляжу. Привстала на цыпочки, стараясь в свете луны обычным зрением рассмотреть его лицо. Действительно, тоненький, едва заметный шрам проходил прямо через глаз. Да, больше мы ничего не увидим.

Я чуть отшагнула назад, разглядывая встревоженное мальчишеское лицо.

— Знаешь, Марк, в этом мире ещё столько удивительного. Скажем спасибо, что всё получилось именно так! Ты рад, что у тебя два глаза, а не один?

— Конечно!

— Ну вот, скажи спасибо Эйре! А я… подумаю над этим…

НОВЫЕ ВВОДНЫЕ

Новая Земля, Дорога к порталу — Иркутский портал — Остров, 08 число второго месяца 0001 года по нашему новому календарю // СтЗ, всё ещё второй четверг августа, представьте себе! Как раз середина дня

Что я вам скажу, ребятушки. Всё с уголовниками получилось, как в «Острове сокровищ»: «Завтра те из вас, кто останется в живых, будет завидовать мёртвым». Возможно, они сильно завидовали. Не знаю. Я пришла уже позже, заранее попросив мужиков, чтоб прикрыли их каким-нибудь тряпьём. Залечила до вменяемого состояния, не парясь над шрамами, не прикасаясь. На местах татуировок остались бугристые рубцы.

Мужики вылили на ýрок по ведру воды.

Дальше я не смотрела и не слушала, всё было договорено заранее. Володя предложил уголовникам выбор: рабство или медленную, мучительную смерть. Снова. Только на этот раз — окончательно.

Как вы думаете, на что они согласились?

Идти ночью по расчищенному нами следу оказалось не так невозможно, как я предполагала. Одна из лун как раз забралась высоко и заливала дорогу (уже дорогу!) голубым светом. К серебристому, мягко светящемуся зеркалу портала мы подошли в предрассветных сумерках. Наши будущие сопоселенцы, судя по всему, спали. Вова ткнул пальцем в какую-то кочку в стороне и бросил бывшим зэкам: