Полное собрание сочинений. Том 8. Мир за нашим окном - Василий Песков

Все, что родится, неизбежно должно состариться и умереть. Таков закон жизни. В природе, лишенной сознания, старость не так драматична, как у людей. До глубокой старости в природе и не все доживают. Хищник, скорее всего, догонит того, кто ослаб, потерял силы. Суровое время: морозы, бескормица, засуха, опять же «отсеют» ослабевшие организмы. До глубокой старости живут те животные, у которых в природе нет или мало врагов, и те, кто находят покровительство у людей.

Я видел в Африке старого льва. Ему было лет восемнадцать. Мы подъехали к зверю вплотную, шагов на пять. Одинокому старику трудно было даже подняться. Глаза у него слезились, потертая грива была всклочена. Он все-таки встал и попытался нас испугать ревом. Но знаменитого львиного рева не получилось. Лев хорошо чувствовал свою слабость и трусливо, с оглядкой попытался бежать, но хребет у зверя не гнулся.

Пробежав метров сорок, лев опять лег. Охотиться зверь был уже не способен, не было сил у него и отнять добычу у кого-нибудь послабее.

И никто в степи не мог пожалеть старика.

Шакалы, обычно ждавшие объедков на пиршестве льва, теперь кружили в низкой траве, ожидая минуты, когда можно будет без риска напасть на бывшего благодетеля.

Мир природы к слабостям равнодушен. Сострадание, забота о старости ближних свойственны только людям. И если есть нарушение этой высшей из моральных обязанностей, мы говорим: «Не человек — зверь». О моральных достоинствах человека без ошибки можно судить по тому, как он относится к старикам. То же самое можно сказать об обществе в целом.

Забота и внимание к старости является показателем здоровья общества, показателем его человечности…

А теперь, возвращаясь к природе, приведу несколько записей, сделанных в разное время.

Эти факты не нарушают закона о «жестоком нраве природы», однако они не вполне находятся с ними в согласии. В Воронежской области охотник Василий Анохин рассказал мне о паре неуловимых волков, убивавших овец загадочным образом, — часть из них была просто задушена без малейших укусов, а на месте волчьего пиршества находили куски оторванного, но не съеденного мяса. Когда волков на облаве настигла картечь, все стало ясным. Матерый волк жил в паре с молодой волчицей. Волк потерял зубы, но не утратил силу и опыт жизни.

Мудрость и молодая выносливость образовали союз. Содружество помогало успешно охотиться, избегать опасностей и ловушек. Молодая волчица во время еды отрывала для беззубого друга куски мяса.

Любопытный, такого же рода союз образуют слоны. Старый слон объединяется с молодым. Эта пара живет обособленно. Обостренные чувства молодого слона способны вовремя обнаружить опасность, но юноше недостает опыта, он не знает, как поступить в критическую минуту: спасаться? Нападать? Выждать? Решение принимает старик. Он хорошо знает, каких мест следует избегать, где хорошие пастбища, где найти воду. В заповеднике Амбосели я снял любопытную сцену, когда молодой слон перед нашей машиной продолжал беспечно валяться в пыли. Убежавший вовремя старый слон вернулся, ударом хобота образумил товарища, и оба немедленно удалились. Союз выгоден и молодому, и старому. И если история с волками — явление необычное, то у слонов такие сообщества — норма жизни.

У слонов и дельфинов мы наблюдаем качества, которые резко выделяют их в мире природы и вызывают наши симпатии. Дельфины стараются оказать помощь раненому или ослабевшему товарищу — подпирая его с двух сторон, поднимают на поверхность воды, чтобы тонущий мог глотнуть воздуха. То же самое у слонов. Слоны спешат на помощь раненому, стараются увести его или, защищая, переходят в атаку.

Любопытна кончина слонов. У этих животных нет в природе врагов, и они доживают до естественной смерти. Существует много рассказов о слоновых кладбищах в Африке. Сейчас их считают легендами, хотя допускается: ослабевший от старости слон может искать уединения где-нибудь в тихом месте возле воды и до конца этого места не покидает. Вместе с тем наблюдения последних лет показали: умирающий слон не всегда ищет уединения. Бывает, что старость застает его в кругу слоновой семьи. Вот фотография из только что полученного немецкого журнала «Штерн». Хорст Мунциг сделал серию редких снимков одного из таинств природы.

Умирает слониха-мать. Много лет она была вожаком в стаде. И вот с ней происходит что-то для слонов непонятное: у слонихи обвисли уши, опущен хобот. Она стоит неподвижно. Потревоженное стадо не может ни кормиться, ни куда-нибудь двигаться… Слониха в конце концов падает. Стадо сгрудилось вокруг. Трубные звуки, тревожно распущенные в стороны уши, самки оттесняют в сторону испуганных, но любопытных малышей. Слониху пытаются поднять хоботом, поддержать бивнями. К ней подходит слоненок и трогает хоботком сосцы, в которых давно уже нет молока — инстинктивная попытка пробудить материнское чувство. Но слониха остается лежать неподвижно. Полдня встревоженное стадо топчется и печально трубит. Потом отходит. Но еще целые сутки возле слонихи дежурит слон…

Как видим, в природе тоже не все равнодушны к уходу из жизни своих соплеменников.

Фото из архива В. Пескова. 8 мая 1971 г.

Равновесие

(Окно в природу)

В последние годы, когда речь заходит о законах природы, часто употребляется слово равновесие. Что оно значит?

Начнем беседу с этого снимка. На нас внимательно смотрит сом. Занятная физиономия рыбы с четырьмя парами длинных, как антенна, усов получила неожиданную известность. Американские журналы печатают портрет сома рядом со снимками киноактеров и знаменитых преступников. В какой же роли прославилась рыба в Америке? Этот сом — благодетель или злодей? Увы, злодей. Америка не знает, как избавиться от сома.

У себя дома, в Юго-Восточной Азии, сомик ничем особенным не прославился, хотя есть у него два любопытных свойства: может долго жить без воды и путешествовать посуху. Возможно, как раз эти качества заставили любознательного торговца рыбой привезти на родину несколько сомиков. Знал бы торговец, какую беду привез он штату Флорида! Таиландский житель быстро начал плодиться и расселяться.

Сейчас многие водоемы Юго-Восточной Америки полны этой рыбы. Вы скажете: много рыбы — это же хорошо! Не очень хорошо, если рыба не ценная и если она пожирает все живое в воде. Другим рыбам рядом с пришельцем места для жизни не остается.

Бродячий сом (таково название рыбы) поставлен в Америке вне закона, но с ним бороться не просто. На новой родине у сома не оказалось ни врагов, ни конкурентов. Сам же он, как пишут, «кровожадней знаменитых пираний». Пытаются отравлять водоемы, но сом «выходит сухим из воды» — почуяв отраву, он покидает озера и ищет новую воду. Передние твердые плавники служат «аквалангисту» хорошей опорой в ходьбе, а подобие легких, расположенных рядом с жабрами, дает рыбе возможность двигаться посуху много часов. Любопытно, что и на суше сомик в обиду себя не дает.

Приводится случай, когда воинственный путешественник «укусил даже собаку»…

В водоемах Таиланда бродячий сомик имеет естественных врагов. Они-то и заставляют сомов держаться на своей «полочке». В новом районе существовало свое равновесие. Появление чужеземца резко его нарушило.

Рассмотрим еще один снимок. В поле зрения объектива попала без малого сотня кроликов — во время засухи зверьки собрались к водопою. Из всех млекопитающих (не считая крыс и мышей) кролик — самое распространенное на земле существо. Но такой фантастической плотности поголовье зверьков достигло только в Австралии.

Австралийская кроличья эпопея известна всем. Сто лет назад из добрых побуждений европейцы пустили на континент две дюжины кроликов.

Все, что случилось потом, называют биологическим взрывом, похожим на цепную реакцию.

Сом.

Стаи кроликов.

Двадцать четыре зверька за короткое время дали миллионы голов потомства. Австралия застонала. Поедая траву, кролики угрожали погубить овцеводство основную статью дохода на континенте. Началась длительная война. Кроликов загоняли в ловушки, стреляли, травили, через весь материк протянули забор длиною в две тысячи километров. Но кролики продолжали расселяться и множиться. Завезли в Австралию лис. Но уязвимыми оказались не кролики, а местные звери, совершенно не знавшие хищников. Лисы, не принеся пользы, вторично нарушили равновесие.

Кроликов все-таки победили. Микробиологи вызвали у зверьков эпидемию, и болезнь в короткое время извела грызунов. Овцеводы облегченно вздохнули. Но радость была недолгой. Равновесие, успевшее сложиться за сотню лет, опять резко нарушилось. Дикие собаки динго, процветавшие при обилии кроликов, нападают теперь на овец. Фермеры чешут затылки: что хуже — кролики или собаки? — за один год динго зарезали полмиллиона овец!