Крутые повороты - Александр Борин

Через месяц я узнал, что на следующем собрании, созванном по инициативе партбюро, было решено предоставить новую, выделенную заводу квартиру матери и дочери покойной Валентины Васильевны Сомовой.

Прошло немало времени, а я то и дело, по разным поводам, вспоминаю эти очень точные слова парторга Веры Андреевны Казаковой: «Пусть поработают душой».

Мне кажется, из всех работ, которые мы ежедневно и ежечасно выполняем, работа душой — самая трудная, ответственная и необходимая.

Именно она чаще всего рождает прекрасные человеческие поступки.

Убежден: с трудной душевной работы началась борьба подполковника Сегала за квартиру для инвалида Громова. Помните первый наш рассказ? И спасению коллекции драгоценных семян в годы войны тоже, уверен, предшествовала нелегкая душевная работа ленинградских ученых. И многотрудные обязанности директора института экспериментальной медицины, академика Наталии Петровны Бехтеревой — результат напряженной деятельности ее ума и сердца.

Но сколько же раз встречал я, наоборот, людей, которые готовы были день-деньской кружиться белкой в колесе, каменные глыбы ворочать, исполнять самые хлопотные, изматывающие обязанности, лишь бы не остаться один на один с самим собой, в трудном диалоге со своей душой и совестью.

Почему?

А потому, наверное, что наедине с самим собой, перед собственной душой и совестью, человек чувствует себя — по крайней мере, должен чувствовать всею незащищеннее.

От коллег и сотрудников можно, на худой конец, отговориться, от начальства при большом желании можно увильнуть и спрятаться. А от себя самого спрячешься разве? Уйдешь?

Да нет, не получится.

И знаете, что я думаю? Вот эта незащищенность от самого себя и есть, в сущности, первое условие нашей нравственной позиции.

Характер у человека может быть разный: ты — добр, а другой, наоборот, скуп, прижимист. Темперамент может быть какой угодно: ты живешь пылко, страстно, а другой — сух и холоден… Однако нравственный спрос с самого себя всегда и для всех один! Если нельзя чего-нибудь, то нельзя всем: и добрым, и недобрым, и холодным, и пылким…

Но сколько же путей и способов изобретено человеком, чтобы притупить и обойти нашу великую и прекрасную незащищенность от самого себя! Самолюбие, самодовольство, самонадеянность, самовнушение, самообман — все это лишь разновидности упорной, закоренелой самозащиты человека от самого себя.

И если кому-то такая самозащита в конце концов удается, если он в силах оказывается побороть, уговорить себя, — о, страшная тогда может произойти трагедия… Что там пасквиль, написанный из зависти! Что проданная дружба или погубленное дело!.. Такой человек убить может. Да, да, взять и убить. Если сумел он защититься от самого себя…

Простой выход

Когда-то, до революции, этот город назывался Каинском. Четыре тысячи триста двадцать один житель, пять кабаков, десять публичных домов. И библиотека — триста книг на сорок читателей.

Сегодня город Куйбышев Новосибирской области — крупный, быстро растущий промышленный центр. Население исчисляется десятками тысяч. Политехнический техникум, педагогическое и медицинское училища, одиннадцать клубов, Дворец культуры. Постоянно гастролируют театры из Москвы, Ленинграда, Новосибирска. Сибирский народный хор показал свою новую программу перед поездкой во Францию. Не так давно открылась первая городская выставка цветов. Георгины, астры, тюльпаны, редкие черные гладиолусы, болгарские розы, пионы. Выставку посетили тридцать тысяч человек. В книге отзывов писали: «Не верится, что все это может вырасти в Сибири, там, где прежде росли одни ели с медведями между ними».

В городе шестьсот пятьдесят личных автомобилей, пять тысяч пятьсот мотоциклов.

Несколько лет назад здесь, в городе Куйбышеве, убили учительницу географии четвертой средней школы Надежду Ивановну Варлакову. В одиннадцатом часу вечера, в двух шагах от дома, выстрелом из обреза. Совершено было дикое, страшное, неожиданное преступление. И непонятное. Необъяснимое. Необъяснимость этого преступления потрясла жителей города не меньше, чем само случившееся.

В этот день Варлакова задержалась на собрании. Муж пошел к школе ее встречать. Вместе они возвращались домой. У спуска к калитке он сказал: «Осторожно, Надя, здесь скользко. Я пойду первым». Стал спускаться. И тут кто-то отделился от забора и выстрелил Надежде Ивановне в затылок.

Муж закричал, бросился стучать к соседке, звонить в «Скорую помощь». Приехал врач. Но было уже поздно. Не приходя в сознание, Надежда Ивановна скончалась.

Утром о случившемся узнал весь город.

А к вечеру того же дня мужа покойной, Василия Ивановича Вакорина, арестовали.

Это вызвало в городе не изумление — гнев. К прокурору явились возмущенные учителя четвертой школы, сослуживцы Надежды Ивановны: «Что вы делаете? Хватаете невиновного, чтобы настоящего убийцу не искать? Позор! Да если б вы знали, какая это была идеальная, примерная семья!» Явились сотрудники городского торга, где Вакорин работал мастером по строительству: «Человек в безумном горе, а вы его добиваете чудовищным подозрением. Стыдно!» Вся улица собралась коллективно писать в прокуратуру: «Немедленно отпустите Василия Ивановича на похороны его любимой жены».

По городу, правда, скоро прошел слух. Оказывается, у Вакорина была женщина, маляр Галина Далевич, работала у него в подчинении. Связь эта длилась уже несколько лет.

Многие слуху просто не поверили. Теперь, после всего случившегося, не то еще пойдут чесать языки. Другие допускали: ну, хорошо, женщина. В жизни всякое бывает. Но что это объясняет? Если б Вакорин захотел расстаться с Надеждой Ивановной, развелся бы — и только. Убивать-то для этого зачем?

Зачем убивать?

Из показаний Г. Г. Матвеева, племянника В. И. Вакорина. В апреле дядя Вася достал мне болотные сапоги. Я за ними приехал к нему на работу. Мы выпили, закусили. Дядя Вася стал жаловаться на свою жизнь с Надеждой Ивановной. Мол, ставит об этом в известность меня, первого из родственников. Я предложил: «Разведитесь». Он сказал, что развестись не может, надо от нее избавиться. Я спросил: «Как?» Он ответил: «Ножом или стрельнуть». И поинтересовался, не возьмусь ли я за это дело. Я отказался и посоветовал поговорить с моим приятелем Володькой Монастырских…

Из показаний В. А. Монастырских. Гена Матвеев сказал, что нас приглашает его дядя, Василий Иванович Вакорин. Мы приехали. В кабинете у Вакорина стояла водка, закуска. Мы выпили, Василий Иванович стал плакать и говорить, как плохо он живет со своей женой. Жену его я почти не знал. Видел, может быть, раз или два. Вакорин спросил, не совершу ли я ее убийство. Сказал, что это можно сделать просто: подкараулить или прямо на дому, выстрелить через окно. Он обещал заплатить, сколько я попрошу, а главное — купить мне мотоцикл… Так постепенно за выпивкой мы втроем и договорились об убийстве его жены. Уходя, я попросил у Вакорина десять рублей на водку. В магазине взял две бутылки, и в сквере, за углом, мы с Матвеевым их распили…

Из показаний В. И. Вакорина. Я уговорил Монастырских убить мою жену…

О Вакорине пойдет главный разговор. А кто эти двое?

Матвееву тридцать два года. Штукатур Барабинской ГРЭС. Окончил восемь классов. В школьной характеристике записано: «Любимых предметов не имел». В производственной сказано: «Особых замечаний по работе не было». Люди, близко его знавшие, отмечают: груб, угрюм, деспот. Отпетый пьяница.

Монастырских тридцать четыре года. Окончил десять классов. Когда трезв молчалив, вежлив, рассудителен и спокоен. Замкнут. Со вкусом одевается. Электрослесарь Барабинской ГРЭС. «Имеет способности к слесарному делу, внес три рационализаторских предложения» (из характеристики). В 1969 году продал мотоцикл — надо было покрыть недостачу, допущенную его женой, заведующей винным магазином «Ручеек». Продажу мотоцикла сильно переживал. В семье начались разлады, пьянки. В 1971 году был осужден на два года лишения свободы за злостное хулиганство в пьяном виде. По возвращении из заключения пьянки продолжались. По нескольку дней не приходил домой, ночевал у Матвеева. Общее собрание цеха вынесло решение: «Так как Монастырских заверил, что изменит свое поведение, ограничиться предупреждением».

…Нет, видно, не ошиблось следствие, арестовав Вакорина и его сообщников. Заступникам Вакорина прокрутили магнитофонную пленку с их показаниями, заступники замолчали и развели руками.

Но мучительное недоумение не рассеивалось. Вопрос оставался: зачем? Зачем понадобилось Вакорину убивать жену? Может, с ума сошел?

Из акта судебно-медицинской экспертизы. Сознание ясное. Бредовых идей не высказывает. Мышление логичное. Эмоционально-волевая сфера не изменена. Находясь в отделении, читает, играет в настольные игры. Ест и спит хорошо. Заметно беспокоится о собственной судьбе. Вменяем.