Танец с Клинком - Кирилл Корзун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мой сын должен справиться. Вы можете положиться на асигару. Верность нашей семьи принадлежит вам. – Нисимура сменил стойку, аккуратно уложив маску у ног. – И всё же после смерти стражи также приносят отдельную клятву верности всему роду Хаттори. А старейшина дал насчёт вас вполне однозначное указание. Прошу, позвольте нам сопроводить вас. Хандзосама приказал сопроводить вас к нему.
Нагината Кена устремилась лезвием в небо, а вслед за ней и оружие остальных стражей. Почётный караул, блин…
– Старейшина? Дал приказ задержать главу рода? – наигранно удивившись, развёл я руками. – Скажите своим, пусть перестанут целиться. Спина чешется от их взглядов. И уйдите с дороги.
– Если вы не подчинитесь воле старейшины, мы будем вынуждены применить Силу. – Самурай оценивающе взглянул на меня, сделав акцент на втором слове, и глубоко поклонился. – Ваш покорный слуга просит дозволения сопроводить вас к старейшине рода Хаттори.
Призраки воинов, воссозданные моим предком, ничем не уступали реальным прототипам. Мне не справиться с десятком обученных и тренированных Ветеранов. А если их будет прикрывать Учитель, мои шансы и вовсе скатываются к нулю. Но Клинок остаётся Клинком в любой ситуации. Он всегда готов к бою. В этом его предназначение…
– Ты говорил о Силе…
Обращаясь к Нисимуре, я закатал рукава рубашки. Выставив перед собой правое предплечье, я отрешился от действительности и осторожно позвал, вливая тонкий ручеёк. Сжатый кулак медленно раскрылся, кисть изогнулась, подстраиваясь под возникшую из пустоты рукоять двуручного меча. Отступив на шаг назад, я продемонстрировал часть своих навыков в фехтовании – раскрутил смертоносную вязь финтов и ударов, вынудив закованных в броню самураев отшатнуться и вновь приготовить своё оружие к бою.
– Стоять! – гаркнул Нисимура, осаживая стражей, намеревавшихся поднять меня на копьях.
– Ты говорил о Силе. Готов ли ты выступить против Жнеца Идзанами? – насмешливо поинтересовался я, расслабленно опустив руку с мечом.
– Взаимный цугцванг, – хмуро ответил Нисимура, не спуская глаз с клинка, украшенного узорами из цветов хиганбаны. – Любое развитие событий оборачивается трагедией. Неужели вы готовы убивать тех, кто посвятил своё посмертие роду Хаттори?
– Мне лишь нужно пройти. И каждый, кто встанет на моём пути, будь это хоть сам Будда… – С удовольствием процитировав деда, я небрежным вращением меча нанёс несколько секущих ударов, с лёгкостью разрезавших каменную брусчатку дороги. – Каждый будет сражён. Таков Путь.
– Таков Путь, – смиренно согласился Нисимура и отошёл в сторону, давая мне пройти, – но это не Путь воина.
– Это Путь ронина…
Бесстрастно парировав его словесный выпад, я перестал раскручивать клинок и быстрым шагом вырвался из кольца стражей.
Распахнутые ворота из толстых дубовых балок, обитых железом, медленно затворились за моей спиной, стоило мне перешагнуть незримую черту и ступить на территорию замка. Затворились, отрезав пути к отступлению. Но я и не собирался отступать. Сердце вело вперёд. Вело, указывая на прямую дорожку, вымощенную белым камнем и укрытую сенью смыкавшихся над ней крон кусуноки-кёдзю.
Но моё внимание привлекала небольшая стела, установленная у истоков дорожки. Скромный каменный столб, обвитый змеиным телом дракона и покрытый искусной резьбой. В свете заходящего солнца клинопись иероглифов тускло мерцала залитым в вырезанные углубления золотом и серебром. Спираль драконьего тела как будто закрывала некоторые символы, но оставшихся вполне хватало, чтобы прочесть высеченное на камне предупреждение:
«Ступивший на Дорогу Совести должен пройти её до конца».
Прочитав послание золотых иероглифов, я задумчиво нахмурился и позволил Жнецу Идзанами вернуться в ножны: преследовало стойкое ощущение его бесполезности.
Глаза соскользнули на следующий столбик символов, тускло отливающих серебром в лучах заходящего солнца.
«Дорога Совести укажет ему на ошибки. Дойти до конца или погибнуть. Таков Путь».
– У предков было отменное чувство юмора, – выдохнул я, ступая на белые камни дорожки, и посмотрел на свою цель – изящный дворец, выстроенный на вершине холма. – Ты продумал всё до мелочей, старик. Время уроков прошло. Настал черёд испытаний.
* * *
Он встретил её у ворот замка. Высокий, седовласый, в расшитом золотом кимоно цвета ночи. Аккуратно подстриженная бородка, тёмные любопытные глаза, чуть округлое лицо. Редкие морщины только подчеркивали его почтенный возраст. Завидев его, Алекса ни на секунду не усомнилась в том, кто стоит перед ней. Стоит ли говорить, что она ошибалась?
Прекратив вращать педали, девушка по инерции проехала последние метры и плавно зажала рукоять тормоза, останавливаясь в двух шагах от старика.
– Моё почтение, Хандзо-сама, – сказала она ровным, ничего не выражающим голосом, и, не покидая седла, низко склонила голову. – И да пребудет с вами мир и покой.
– Ты умна, хоть и поспешна в выводах, – нехотя констатировал старик, – и как истинная женщина чрезмерно любопытна. Зачем ты пришла, Проклятая? Тебе здесь не место!
– По праву крови! – с вызовом ответила Алекса.
– Ты ещё не часть рода Хаттори. Одной крови недостаточно, – категорично отрезал её собеседник, укоризненно качая головой. – Твой поступок заслуживает наказания. А от тебя за десяток ли пахнет предательством. Этот благоухающий аромат невозможно спутать ни с чем!
– И чем же пахнет предательство? – поинтересовалась девушка, установив велосипед на подпорку, и одёрнула мундир.
– Миндалём.
Её лицо, прикрытое тенью и козырьком военного кепи, по-прежнему не выражало никаких чувств. Но тяжёлый, пахнущий кровью взгляд, обращённый ему в глаза, неожиданно заинтересовал язвительного старика.
– Люди называют меня Ватацуми-но ками, – представился он, вытянув руки и накрывая левой ладонью подставленный кулак. – Хаттори-сама не счёл необходимым обращать на вас внимание. Впрочем…
– Дракоша! Как же я рада тебя видеть! Ты столько раз спасал Леона! – неожиданно воскликнула Алекса, сбросившая маску отчуждённости, и, приблизившись, порывисто обняла дракона, скрывающегося под личиной человека. – Я так давно желала познакомиться с тобой! Но Леон говорил, что ты сильно пострадал в битве с наёмником из клана Луэн. Ты уже восстановился? Как ты себя чувствуешь?
Седовласый старик вздрогнул и даже недовольно скривился. Подобная фамильярность между человеком и духом-хранителем всегда казалась недопустимой и внушающей ужас. Но на деле…
Ватацуми поддался эмоциям и неуверенно заключил девушку в краткие объятия… И чуть было не задохнулся от затопившей его волны удовольствия. Он вздрогнул ещё раз, когда её губы мазнули его по щеке, а глубокие тёмные глаза оказались напротив. Глубокие, тёмные, доверчивые и в то же время бездонные, они таили в себе непонятную для духа угрозу.
– Дракоша!
