Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут - Марина Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Славик страшно не любил проколов в работе, репутация была ему дороже всего, и вот теперь он вынужден сидеть на лавке в темном дворе и скрежетать зубами от злости – его обвела вокруг пальца молодая деваха с двумя детьми! И еще этот труп в кафе… Разумеется, Конь разведет, если что, но все равно неприятно – оставил за собой грязь, а так нельзя.
– Слышь, ты, – обратился Славик к понуро сидящему рядом Алимову. – А ты в натуре бывший муж Грачевой?
– Тебе же сказали! – огрызнулся тот.
Вадима бесил этот противный парень. Собственно, он даже мог объяснить, почему. Смертельно раздражала его привычка постоянно ковырять в ухе длинным ногтем мизинца. Вадима начинало подташнивать всякий раз, когда он это видел.
В том, что Алена ускользнула из-под носа, виноват был исключительно Славка – нечего было устраивать этот цирк с разговорами, нужно было просто подождать, пока Алена соберется домой, пойти следом и прямо на стоянке затолкать ее в машину. Но пижон Слава решил разыграть все как в кино. «Вот тебе теперь кино – объясняйся с Конем, а тот точно фильм ужасов устроит», – злорадно подумал Вадим.
Вадим Алимов оказался в коневской бригаде совершенно случайно. После того случая с Аленой, когда грачевские охранники едва не насмерть забили его и бросили на пустыре, Алимов, чудом выживший, долго пробыл в больнице, а потом еще почти месяц отлеживался дома. Оправившись немного от травм, он решил все-таки поискать работу, устав выслушивать материнские упреки и причитания. Однако ему, привыкшему сидеть дома и делать только то, что хотел он сам, пришлось туговато. Работать по специальности он не хотел – не устраивала крайне низкая зарплата на режимном предприятии, а больше ничего толкового не предлагали. Встав на биржу труда, Вадим принялся ждать подходящего места. Однажды, слоняясь по городу, столкнулся с одноклассником Ленькой Сявриным, или просто Сявой. Сява, худосочный, низкорослый и неприятный внешне, сейчас вдруг приобрел какую-то вальяжность, уверенность в себе. На тонкой шее висела золотая цепь сродни велосипедной, безымянный палец правой руки украшала печатка с черным камнем, спортивный костюм был явно не китайского пошива, как и ослепительно-белые кроссовки. Да и машина, из которой он вышел, была отнюдь не «Москвичом». Покручивая на пальце ключ с брелоком сигнализации, Сява вошел в пивбар и ленивой походкой направился к стойке. Вадим сидел с кружкой пива возле небольшой сцены и, когда ленивый взгляд Сявы скользнул по нему, моментально узнал бывшего одноклассника и приветливо улыбнулся. Сява напряг мозг, пытаясь припомнить, где именно видел улыбающегося блондина с утиным носом:
– Вадька? Алимов?
– Да, я.
– Здорово, братан, не ожидал тебя здесь увидеть! – Сява протянул Вадиму руку.
Рукопожатие оказалось неожиданно крепким и сильным, хотя в школьные годы слабее Сявы в классе были только девчонки, да и то не все. Заметив удивление Вадима, Сява ухмыльнулся и пояснил:
– Спорт, Вадюха, чудеса творит! Как сам-то?
Сява сел за столик, жестом подозвал официантку и заказал пиво и немецкие сосиски.
– Да что сам… работы вот нет, второй месяц болтаюсь, – соврал Вадим, которому почему-то вдруг стыдно стало признаться, что он вынужден просить денег у матери даже на дешевое пиво, не говоря уже ни о чем другом.
– А что умеешь? – поинтересовался одноклассник, довольно оглядывая принесенный заказ.
Вадим пожал плечами. Он неплохо знал компьютер, мог починить любую оргтехнику, но сейчас эти знания ценились не особенно высоко.
– Хреново, – прокомментировал Сява, выслушав. – Но ничего, с этим тоже можно что-то сделать. Хочешь, помогу?
– А можешь?
– За не фиг делать! – заверил Сява, расправляясь с сосисками и запивая их светлым баварским пивом. – Я работаю в службе безопасности крупной фирмы, занимающейся недвижимостью. Сам понимаешь – оргтехники там полно, да и система видеонаблюдения имеется, должен же ее кто-то обслуживать? А то нам постоянно приходится вызывать человека, то-се… Словом, если ты согласен, я могу переговорить с шефом.
На том и расстались. Сява взял у Вадима номер телефона, попутно удивившись, что у него до сих пор нет мобильного, и обещал позвонить через пару дней.
И действительно позвонил и предложил подъехать завтра часам к десяти. Назвал адрес в центре. Положив трубку, Вадим испытал легкое волнение – а ну как работодатель откажет? Но потом подумал – уж если этот хлюпик Сява работает в службе безопасности, то он, Вадим, обязательно получит работу, ведь не директором банка устраивается, подумаешь – компьютеры чинить!
Всю ночь перед встречей он не спал, волновался, курил, метался по своей комнате. Утром болела голова, только чашка крепкого кофе помогла справиться.
Ровно в десять Вадим стоял перед дверью кабинета директора агентства недвижимости. Приветливая секретарша провела его внутрь, и Вадим оказался в огромном помещении, посреди которого стоял внушительных размеров стол. За столом возвышался хозяин кабинета – широкоплечий шатен в сером костюме. Лицо его было слегка мрачноватым, маленькие голубые глаза сразу впились в вошедшего посетителя. Если бы не свернутый набок нос, мужчина мог бы быть привлекательным…
– Вы Вадим Алимов? – низким, хриплым голосом спросил хозяин кабинета.
– Да, здравствуйте, – теряясь под его пристальным взглядом, проговорил Вадим.
– Мне вас рекомендовал Леня Сяврин. Вы специалист по оргтехнике?
– Да, у меня диплом политеха…
– Прекрасно. Зарплата в тысячу долларов вас устроит на первых порах?
Вадим подумал, что ослышался… Тысяча долларов казалась ему такими же нереальными деньгами, как и все золото Форт-Нокса.
– Со временем сумма возрастет. Если вас все устраивает, можете идти, – подвел итог хозяин кабинета и нажал кнопку внутренней связи. – Ксения, проводи.
Секретарша довела Вадима до комнаты с надписью «Отдел кадров», там пожилая женщина сунула ему несколько бумажек, велев заполнить их дома и принести завтра к девяти утра. Все оказалось просто и легко…
Но выяснилось, что у всякой деятельности есть и другая сторона… Через два месяца Вадима вызвал директор агентства, Сергей Иванович Абрамченко, которого за глаза все сотрудники звали Конем. Глядя на Вадима, он спросил, может ли тот помочь в одном деле, за которое ему будет заплачено отдельно. Вадим пожал плечами и согласился, даже не узнав, что предстоит делать. Вечером за ним приехали трое парней в спортивных костюмах, молчаливые и хмурые. Они долго колесили на машине по городу, потом вошли в какое-то многоэтажное здание и открыли дверь кабинета на пятом этаже. Кивнув Вадиму на телефонный аппарат, старший из троицы протянул полиэтиленовый пакет с небольшим устройством:
– Вот эту хрень вставь в трубку, только так, чтобы было незаметно, что ее вскрывали, усек?
– Но… это ведь… незаконно, – возразил Вадим, чувствуя, как вспотели ладони.
– Чего? – удивился старший. – Незаконно? А ты кто – прокурор? Конь сказал – надо сделать, а тебе за то и платят, чтобы ты делал, а не про законы трындел! Так что бери и делай, законник!
– А… если не стану?
– Сдохнешь, – тихим голосом ответил старший, и Вадим понял, что он не угрожает и не шутит.
«Прослушку» он установил, за что получил две тысячи долларов, однако понял, что агентство недвижимости – всего лишь предлог, прикрытие, а на самом деле контора Абрамченко занимается совсем другим… Со временем Вадим перестал думать об этом – его услугами Конь пользовался редко, хорошо их оплачивал, а потому угрызения совести отошли на второй план. И только пять дней назад…
Кто и когда успел доложить Коню, что он, Вадим, в свое время был женат на Алене Грачевой, было непонятно. Но когда Конь велел помочь Славику выкрасть ее вместе с детьми, Алимов испытал очень неприятное чувство. Дело было не в Алене – он уже давно перестал думать о ней, дело было в самом Граче и в его врезавшихся в алимовскую память словах… И если теперь с Аленой и ее детьми что-то случится, Грач наверняка приведет свою угрозу в действие. Однако и отказ ничего хорошего не сулил – перечить Коню тоже было делом опасным для здоровья и жизни.
Дневник.«Надо же, я почти два года не доставала эту тетрадку… Времени не было, хотя происшествий хватало. Вот сейчас я сижу на кухне в маминой квартире и пытаюсь справиться со своими эмоциями. Танька погибла… из-за меня, черт, из-за меня! Если бы мы поехали в другое место, если бы вообще не встретились, она была бы жива! И Алимов… он-то как там оказался? Господи, ну почему это происходит со мной? Я ведь хочу просто жить и растить сыновей, ничего больше! Мне не нужны ни большие деньги, ни будущие перспективы моего мужа – мне ничего этого не надо, я хочу просто жить…»
…Вчера, подъехав к подъезду дома, где жила мать, Алена заглушила двигатель и бессильно уронила голову на руль. Внутри все дрожало от пережитого ужаса, очень хотелось курить, но сигарет не было. Если бы не Танька… Если бы не подвыпившая Танька, отвлекшая на себя внимание человека, пришедшего за ней, Аленой, то она и не сидела бы уже здесь, под окнами материнской квартиры, где спокойно спят сыновья. В голову Алене пришла мысль о том, что она должна будет помочь Татьяниной матери и больной сестренке, потому что теперь они лишились кормилицы. Да, обязательно… И тут она осеклась, вспомнив, что своих денег у нее почти нет, а пользоваться грачевскими не хочется. Оторвав от руля налившуюся болью голову, Алена глянула в зеркало и заметила отпечаток кожаной оплетки на лбу – ровную красноватую полоску.
