Не такая, не такой (СИ) - Хаан Ашира

Но когда это случилось, и мы отгоревали положенный срок, и сняли платки с зеркал, мама моментально узурпировала телевизор, включила погромче — и с тех пор, кажется, не выключала. Спать я уходила под криминальные хроники и романтические сериалы, просыпалась под программу «Здоровье» и кулинарные шоу.

Какие паззлы, какие гости…

Вдобавок она просто никогда не уходила к себе, кроме как на ночь. Продолжала сидеть в большой комнате, даже когда ко мне приходили гости. А моей мамой в компании с Малаховым и Малышевой можно устраивать стресс-тесты кандидатам в спецназ, и не все их пройдут. Мои гости, например, не проходили.

Прямо сейчас в каком-то ток-шоу люди орали друг на друга, выясняя, имеют ли право экстрасенс мужа и гадалка жены вступать в брак между собой, или это будет нарушением этических норм. Как обычно, децибелы крушили мозг, визг ведущих ввинчивался в виски тупым железным буром, и у меня начинала кружиться голова после трех минут пребывания в районе поражения телевизором.

— Мам, сделай потише, пожалуйста, — попросила я.

Мама демонстративно уменьшила громкость ровно на одно деление.

Я вздохнула.

— Юлиан передавал тебе привет. Завтра заеду за твоими лекарствами.

На Юлиане мама оживилась и даже выключила звук совсем. Тишина чуть не взорвала мне барабанные перепонки перепадом давления.

— А что он больше не заходит? Такой хороший мальчик!

— Мам, этот мальчик чуть ли не твой ровесник, — вот о ком мне не хотелось говорить совершенно. Особенно с мамой.

— Провыбираешься! Тридцать пять лет бабе — ни ребенка, ни котенка!

Филомена потерлась о мои ноги — мы обменялись понимающими взглядами. Я подставила руки, она прыгнула ко мне, и я запустила пальцы в ее густую шерсть:

— Ты моя маленькая…

— Вот только с кошками и будешь в старости! — мама поджала губы. Концепт моего будущего менялся на глазах.

— Лучше с кошками, чем как ты, — огрызнулась я.

— Такое же говно, как твой отец! — выставила мама любимый непробиваемый аргумент. Отца я не помнила, возразить не могла.

— Которого ты мне и выбрала! — но могла выставить непробиваемый свой.

Но увы, мама в этих боевых действиях была более опытной стороной. Она никогда не прекращала свое развитие:

— Вот тут вчера передача была по телевизору. Там сказали, что дети сами выбирают, у кого рождаться! Вот ты папеньку своего и выбрала, чтобы вдвоем мне жизнь испоганить! Его-то я выгнала, а ты совсем никчемная, не берет никто. Все потому что хамка!

Я молча опустила кошку на пол и пошла в прихожую. Мама завелась, это надолго. Пусть звонит подружкам, жалуется на неправильную дочь — лучше я погуляю.

— Не смей обижаться! Я за тебя беспокоюсь! — неслось мне вслед.

Промозглый март решил посоревноваться с матушкой в стервозности и моментально объяснил мне, что под ногами — слякотная мерзость, что с неба извергается холодная пакость, а если ты вдруг найдешь момент равновесия между этими состояниями, то сбоку с ветром еще прилетит мокрая гадость.

Я постояла у входа в «Шоколадницу».

Там в тепле за маленькими столиками сидели парочки, грели ладони о толстостенные чашки с горячим шоколадом, шептались, и глаза их сияли в свете золотистых огоньков. Очень хотелось тоже зайти туда, заказать какой-нибудь невероятно сладкий коктейль со взбитыми сливками, шоколадом и зефиром и посидеть часик в тишине и покое. Это лучше, чем давиться «Бейлисом» под вопли телевизора. Но свободные деньги у меня были только те, которыми «переупрямил» Юлиан. Я не решалась их тратить.

Юлиан, Юлиан, Юлиан… Куда бы я ни пошла и что бы я ни делала — везде он пролезал в мои мысли.

На следующий день я поехала за лекарствами.

Идти по центру города было немного неуютно — то тут, то там встречались знакомые ориентиры: «Юлиан грел мои ладони у себя под курткой» или «Юлиан отвел мои волосы от лица и долго смотрел в глаза, пока я не начала смущаться». Но переулок, ведущий к «Старой Деревне», я так и не нашла. Или не узнала.

Зато быстро нашла вход в «Лагиан» — огромное кирпичное здание середины прошлого века, добротное и старомодное. Даже аптека на первом этаже была в этаком ретро-стиле то ли добротных шестидесятых, то ли облагороженных восьмидесятых.

Я немного смущалась, но на «Соню» аптекарша отреагировала моментально — сразу вынесла две коробки. Упаковок по пятьдесят. Вообще-то я не ожидала такой щедрости и думала, что мне достается запас, ну, на пару месяцев; тут же было на пару лет.

Коробки были не то чтобы тяжелые — скорее неудобные, и даже приблизительно не помещались в пакетик, который предложили в аптеке. Я пыталась пристроить их одну на другую и так нести, или обе под мышки, но все было неудобно.

— Давайте помогу, — ко мне подскочил какой-то мужчина, моментально отнял их у меня и понес к выходу из офиса. Я еле поспевала за его широкими шагами. — Где ваша машина?

Да уж, если я из аптеки их вынести не смогла, то как я собиралась тащить коробки в метро?

— Я… такси вызову! — нашла я выход. Это не очень вписывается в мой бюджет, но мы на этих лекарствах так здорово сэкономим, что можно и шикануть.

— Ерунда, я сейчас свободен, давайте подвезу? Далеко ехать?

Я, наконец, обратила внимание на того, кто мне помог, и тут же смутилась.

Потому что я была вся взмыленная и растрепанная, а его темные волосы как бы небрежно падали на лоб, чуть раскосые черные глаза смотрели с легким ироничным прищуром, а белоснежная рубашка была расстегнута на одну пуговицу больше, чем требуют приличия.

А какие у него были скулы!

А какие руки — с напрягшимися жилами и длинными пальцами!

А…

Я даже онемела. Но он уже развернулся и направился к припаркованной у входа машине. Закинул коробки на заднее сиденье и открыл мне дверь спереди:

— Садитесь. Так что, далеко ехать?

Я назвала район, ожидая, что сейчас он сморщится и предложит подбросить к метро, но он только кивнул, садясь на водительское место.

— Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — он протянул ко мне руку, и я замерла, ожидая и опасаясь прикосновения, но он только вытянул ремень безопасности и защелкнул его на мне.

— Соня… — еле выдавила я. Вот бы уметь непринужденно и ловко флиртовать, когда вся кровь долбится в виски, а во рту пустыня.

— Софья, значит? Можно Софи? — улыбнулся он. — Приятно познакомиться, Софи, я Влад.

Юл: Предатель семьи

Что бы я ни думал про Ольгу, а на юбилей бывшего тестя явиться надо. Вот так в юности сделаешь одну маленькую глупость — кстати, где Влад? — и потом всю жизнь связан родственными узами с совершенно чужими тебе людьми.

Семьдесят пять лет — не баран чихнул. Но корейские старцы, даже из «русских корейцев», живут долго, так что за здоровье отца Ольги я нисколько не волновался. Меня к нему еще на столетний юбилей привезут. В инвалидной коляске. Хотя я вряд ли его узнаю уже.

И тот юбилей, как и этот, устроит, разумеется, Ольга.

Как всегда — безупречно.

Идеальная отличница. Такой была в школе, такой была и в институте. Это я, балбес, вступительные завалил и готовился уже идти в армию.

Но она сказала, что все устроит.

Что — все?

Тогда, кажется, даже за взятку невозможно было откосить.

Не знаю даже, мы о об этом не думали, потому что на взятку денег у нас не было. Притворяться психом или ломать позвоночник не хотелось. Лучше уж отслужить как все.

Но Ольга сказала — не отпущу.

И не отпустила.

За несколько месяцев до призыва явилась ко мне со справкой из консультации.

Что она во мне нашла? Что я в ней нашел?

Типичный первый неудачный роман… был бы, если бы не рождение Влада.

После его появления мне как-то резко стало понятно, для чего мне вообще жить и к чему стремиться.

Тогда я и пошел работать — сначала куда брали, грузчиком, разнорабочим, просто чтобы прокормиться.