Право на страсть (СИ) - Кофф Натализа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я вновь сорвался, меняя темп с неспешного на абсолютно дикий, жадный, стремительный.
Я подводил ее к экстазу, наслаждаясь затуманенными страстью глазками, ее едва различимыми стонами и ответными поцелуями припухших губ.
Эта женщина разбивала мою выдержку и возносила до небес за считанные мгновения. Каждая близость была несравнима с предыдущей, Русенька, словно намертво, клеймила меня собой, заявляла на меня права. Я был счастлив принадлежать ей.
И не собирался отказываться от нее. Пусть она думает, что хочет, а я не откажусь. Даже если мне придется связать ее, похитить, увезти на край земли.
Громова принадлежит мне, пусть хоть миллион раз твердит о фиктивном браке. Наш брак будет самым настоящим.
Руслана вцепилась в мой затылок тонкими пальцами, а я впился жадным поцелуем в ее манящий, сладкий рот. Моя девочка содрогалась в экстазе, пока я витал на тех же облаках, что и она. Это, мать ее, не просто секс. Это — любовь. Осталось убедить в этом Руслану. Но зная характер Громовой, я не сомневался, что убеждать придется долго и качественно.
— Какой же ты придурок, — прошептала Русенька, когда я, не удержавшись, придавил ее своим телом.
Я попытался перевернуться, но Руся лишь крепче обняла меня руками.
— Лежи уже, мамонт, — прошептала она, а я готов был поклясться, что в ее голосе сквозило удовлетворение и нежность.
— С добрым утром, — пробормотал я, утыкаясь носом в ее макушку.
— Угу, будет, когда ты уберешь дурацкую розу из-под моей задницы! — проворчала Руслана.
Торопливо вышвырнул смятый цветок. Я и не заметил, как он оказался под нашими телами. Чертов я идиот!
Руслана возмущалась, ругалась, грозила оторвать мне все стратегически важные органы. Но я все равно устроил обнаженное тело Русеньки так, чтобы было удобно изучить все повреждения.
Их оказалось немного. Со стебля флористы срезали все шипы, но все равно в нескольких местах кожа на обожаемой мною попе покраснела. Или не от цветка? Не исключено, что я слишком сильно сжал упругую часть тела пальцами. Но тут они сами виноваты. И попа, и ее хозяйка. Ведь нельзя же быть такими красивыми и сексуальными по утрам! Так моя крыша улетает еще быстрее.
Заботливо покрыл поцелуями все пострадавшие участки кожи. Член после таких манипуляций вновь ожил и напомнил, что утренний секс — самый важный ингредиент завтрака.
— А ты не занималась сексом на кухонном столе, Русь? — пробормотал я, прикидывая, что если приготовить омлет, сварить кофе и поковырять холодильник, то останется куча времени, чтобы устроить и второй раунд в ближайшее время.
— А ты? — пробормотала Руслана, не открывая глаз.
— Я первым спросил, — хмыкнул я.
Округлые ягодицы были настолько аппетитными, что я не удержался и оставил на каждой из них по жадному поцелую. А заодно и пробрался под гибкое тело ладонями, на всякий случай, чтобы Руся не вздумала сбежать от меня. Она такая, может и умчаться в душ, обломав мои лечебные процедуры.
Просунул ладони чуть выше, сжал обожаемую мною грудь. Руслана шумно выдохнула, а я понял, что до кухни просто не доберусь. Как можно вообще оторваться от этого тела? Это ведь преступление!
— Реми, ты формулируй вопрос конкретнее! — выдохнула Громова.
Я водил приоткрытым ртом по упругой попе, перескочил на спину, поднялся к шее. Руки уже двигались по изученному маршруту: пальцы правой — теребили сосок, извлекая короткие стоны-выдохи, а левой я скользнул к животу.
Руслана вновь дышала часто, я чувствовал, как ее тело напрягается, раскрывается навстречу моим движениям, а влажные складочки обжигают мои пальцы.
Меня накрыли абсолютно нелогичные и абсурдные мысли. Сколько партнеров было у Русланы до меня? Инстинкты собственника вопили: нужно отыскать каждого и размазать в лепешку. Пусть видят, что Громова — моя.
И за долю секунды до того, как мозги осознали, вопрос я уже произнес:
— Сколько у тебя было мужчин до меня, Русенька?
Я ощутил, как Руслана застыла в моих руках. Она убегала, ускользала, закрывалась.
Но я не пустил, глубже проник пальцами, а коленом раздвинул ее бедра, устраиваясь удобнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Дурак! — выдохнула Руслана, цепляясь пальцами за простыню, комкая ее и одновременно вздергивая свою сумасшедше красивую попку вверх, словно умоляя о новой порции ласки.
Я и сам уже дошел до той грани, когда хочется вонзиться в истекающий соками тугой жар и забыться. Но меня уже понесло так, что не остановить.
— Просто скажи, сколько! — прохрипел я, подхватывая мочку милого ушка и прикусывая ее зубами.
— Так и знала, что никогда не вспомнишь, — с упреком в голосе произнесла Руслана.
Расценил ее ответ, как попытку настоять на своем. Пришлось действовать жестче, убедительнее. Рукой подхватил под плоский живот, приподнял послушное тело и замер, упираясь во влажный вход своим налившимся возбуждением членом. Терпеть уже и сам не мог. Но хотел подразнить Руслану.
— Сколько, Руслана?! — прохрипел я, балансируя на грани, понимая, что если она шевельнет своей попкой еще раз, то я просто взорвусь. Ей-богу!
— Пять лет назад, Реми, — выдохнула Руслана со стоном в голосе. — Ты был пьян в хлам. А я пришла с подругами в клуб. Ты даже и не заметил бы меня, если бы не облил пивом. Потом извинился. Но, очевидно, перепутал с кем-то из своих шлюх, Реми. И спустя десять минут выключился, попытавшись сунуть мне в трусы оплату за услуги. Больше никого не было.
Я застыл, чувствуя, как вся кровь ударила в голову. Никого? Совсем? То есть — только я? Это как вообще такое возможно?!
Руслана дернулась мне навстречу, грозя:
— Если ты не трахнешь меня сейчас и остановишься, я тебя задушу!
— Ох нет, малыш, мы не трахнемся, — прохрипел я, заводясь мгновенно, да так, что снесло не только крышу, но и все предохранители. — Я буду тебя любить!
Каждое движение — точно по оголенным нервам. Каждый выпад — как прогулка босиком по каленому железу. Каждый стон — чистейшее наслаждение. А поцелуй — как клеймо и обещание.
Руслана задрожала в моих руках, кричала, звала, до боли сжимала мой член тесным пленом, словно присваивала меня. И я не возражал. В моей голове все еще не укладывалось, как такое вообще реально? Как я мог переспать с девчонкой, а потом забыть об этом?
Но я помнил, каким беспечным мажором и прожигателем жизни я был пять лет назад. И как маячившие на горизонте контракты, слава и деньги затмили все настоящие ценности. К тому же пять лет назад я кутил с приятелями так, что потом сутками приходил в себя. Неудивительно, что я даже не рассмотрел Руслану.
Просить прощения было, разумеется, поздно. И я произнес то, что действительно чувствовал, пусть и рано, пусть Громова пока и не готова к таким признаниям, но тем не менее я шепнул ей на ухо, не требуя ответа:
— Обожаю тебя!
Пусть не верит, это ее полное право. Я докажу, что мои чувства искренние.
Руслана приоткрыла рот, силясь что-то произнести в ответ. Но я вовремя впился поцелуем в ее манящий рот. Не сейчас. Сейчас я не хочу слышать ничего, кроме ее стонов. Тем более извинения за отсутствие взаимных чувств.
***
Глава 25
Чертов кретин Реми! Убью его! Прямо сейчас!
Нет, сейчас нельзя. Сейчас слишком много свидетелей. Куча репортеров, фотографы, парочка знаменитостей, с которыми дружит Тим Реми. Львовские в полном составе. Отец Прохора. И, разумеется, мои родители.
Нет, убивать Реми никак нельзя. Но ведь хочется до зуда в ладонях!
Не знаю, прочел ли Прохор мои мысли по взгляду, направленному на него. Надеюсь, что прочел. Но все равно, светить белоснежной челюстью не перестал.
Проредить бы ему эту звездную улыбку!
