Свидание у карусели - Морис Периссе

Конечно, многих деталей к мозаике комиссару еще не хватало, но он уже перестал сомневаться, что узнает, почему и как были убиты Бертран Абади и Жюльен Комбрэ и почему этих двух людей, которые даже не были знакомы и которым скорее всего не суждено было встретиться, постигла одна и та же участь. Конечно, может случиться и так, что нити запутаются и эти два абсурдных убийства так и останутся безнаказанными, как и многие другие во Франции и во всем мире.

Держа в руке пустой, но все еще заиндевевший бокал, Венсан почтительно старался не прерывать размышлений комиссара. Хотя на террасу уже давно надвинулась тень, воздух оставался душным от того, что керамическая плитка на полу, разогретая солнцем за день, продолжала источать тепло.

– Ну, так как? – спросил Жардэ. – Вы покажете мне свою стройку?

Венсан с готовностью встал. Вот уже несколько недель, как Верпо совершенно иссохла, а над редкими лужицами, где застоялась вода, роились мелкие стайки комаров. Жардэ оставил пиджак и галстук на спинке кресла на террасе и в своей голубой рубашке с закатанными рукавами сразу стал мало похож на чиновника. Стараясь употреблять как можно меньше технических терминов, инженер объяснил комиссару, в чем суть гигантских работ, в результате которых уже через месяц должна быть укрощена река, склонная к внезапным и разрушительным паводкам. Огромные железобетонные блоки, отлитые на месте и ощетинившиеся мощными крючьями, были навалены как попало, образуя панцирь, неподвластный даже самой буйной воде. Большая часть блоков со стороны Гренуйер уже разместилась в положенном месте. Оставалось лишь скрепить их особым цементом.

– Вы не боитесь, что потоки воды быстро расправятся с цементом и потащат блоки в реку, а может, даже в поля? Такое случалось, правда, с блоками поменьше.

– В этом месте мы отрабатывали свою технику. Здесь риск, в сущности, исключен, потому что Верпо, даже невероятно разбухшая, остается практически прямой и не имеет препятствий на своем пути. За исключением, пожалуй, зоны Гренуйер, где, как вы понимаете, невозможно было выправить изгиб. Пойдемте, увидите сами.

Когда они достигли цели, Венсан продолжил:

– Вот здесь, видите, мы укрепили дамбу. И навалили блоков не только по берегам, но и на дне. Метод себя оправдал в других местах. Так что Верпо придется подчиниться и стать послушной как овечка!

– Гренуйер находится там? – Жардэ ткнул пальцем перед собой.

– Да.

С этого места скопление домов, домишек и сараев, образовывавших усадьбу, выглядело разбросанным. Но у главного входа, наоборот, ряды строений образовывали строгий ансамбль с помпезным центральным зданием – массивным, по самую крышу утонувшим в пышной зелени кубом из красного камня – и двумя гармонично примыкающими флигелями. Совершенно очевидно, что остальные здания строились вразброс, без всякого плана, по мере надобности. Решетка, высоко взметнувшаяся перед фасадом и надежно защищающая владение, менее внушительно выглядела с боков. Незарешеченные окна зданий выходили прямо на виноградники, огороды и теплицы. Чтобы полностью обнести изгородью такое поместье, наверно, понадобилось бы целое состояние.

– Что удивляет, – прервал молчание Жардэ, – так это то, что часть зданий, похоже, пустует.

– Наверно, когда-то там жили наемные сельхозрабочие, теперь же рабочая сила приходит со стороны.

– И так во всех хозяйствах?

– Это зависит. Но мне говорили, что с момента приезда во Францию Делакур не пожелал, чтобы работники жили в усадьбе.

Комиссар, не выдавая неожиданного прилива интереса, продолжал разглядывать унылые дома, поражаясь обветшалости некоторых из них – изъеденные солнцем ставни давно лишились всяких следов краски. Многие строения, запертые двери и ставни обросли мохом и дикой травой. Из этого набора явно выпадал маленький домик – шале, недавней постройки, окруженный клумбами цветущих роз.

– Странно, – прищурился Жардэ, – мне редко доводилось испытывать подобное чувство запустения. Никаких признаков жизни в этой части Гренуйер!

– Я же вам говорил, мне это тоже бросилось в глаза, хотя и недавно. Однако хозяин поместья – здесь, я видел его не далее как сегодня утром среди виноградников.

– Вернемся, – предложил Жардэ.

Держась течения Верпо, они не спеша вернулись к дому Венсана.

– Не исключено, что на днях я вызову вас в комиссариат, – сказал, прощаясь, Жардэ. – Вы не собираетесь взять несколько дней отдыха в ближайшее время?

– Отдыха? Когда предстоит столько доделать? Надо бы вдвое увеличить бригады, чтобы поспеть в срок! А почему вы спрашиваете?

В ответ Жардэ только улыбнулся. Он направился прямо к себе домой, не заезжая в комиссариат. Рафаэль, с ног до головы вымазанный в масле, ковырялся в моторе своей малолитражки.

– Звонил Бакконье, – сообщил он. – Просил срочно с ним связаться.

Жардэ закрылся в кабинете и набрал номер комиссариата. В трубке раздался громовой голос с неповторимым певучим акцентом Бакконье.

– Я не глухой, – вздохнул в трубку Жардэ и, сразу умолкнув, стал слушать, кивая время от времени головой, но не перебивая инспектора. А когда Бакконье закончил, просто сказал:

– Выезжаю. Будем готовить большое наступление.

Он повесил трубку, явно взбудораженный услышанным. Завтрашний денек обещал быть трудным.

Мэтр[11] Сильвэн Фонтэно сидел, обхватив ладонями подлокотники своего рабочего кресла. Совещаться с комиссаром Жардэ по итогам расследования – дело не из легких. Вот и сегодня собеседник явно не собирался облегчить ему жизнь. Впрочем, удивляться не приходилось: методы Жардэ были не всегда ортодоксальными, зато часто, надо это признать, чертовски эффективными. Однако на сей раз ему казалось, что комиссар вознамерился идти чересчур быстро и слишком далеко.

– Я не уверен, что вы полностью отдаете себе отчет в том, что вас ожидает. Тот, кто поднимет руку на империю Делакур, рискует своими перышками. Хочу, чтобы между нами была ясность: я не утверждаю, что ваши умозаключения ошибочны. Увы, может статься, вы даже правы! Но вам известно лучше, чем кому-либо, что презумпция не есть доказательство вины. А никакими доказательствами вы не располагаете! Я имею в виду подлинными, солидными, неопровержимыми уликами!

– Например, признанием?

Судья не отреагировал на нарочитую иронию комиссара:

– Вот-вот, признанием! Во всяком случае улики и признание позволили бы вам избежать крупного риска. Думаю, что вы меня плохо поняли, поэтому повторю: я не утверждаю, что вы заблуждаетесь или идете по ложному следу, но представим на мгновение, что маленькая песчинка попадет в отлаженный механизм, которому вы во что бы то ни стало хотите дать ход: что станется тогда с комиссаром Жардэ? Конец продвижению, конец прекрасной карьере! Захолустье до скончания ваших дней, зачуханный городишко на севере, где никогда ничего не происходит и где взыскать штраф за нарушение уличного движения – целое событие!

– Вам давно уже известно, господин судья, мое мнение на этот счет. Я уверен в том, что делаю, уверен, что правда о смерти Бертрана Абади и Жюльена Комбрэ находится там, где я вам сказал. Нельзя забывать: погибли двое молодых людей, а их убийца или убийцы все еще на свободе. Мое сознание протестует при мысли об их безнаказанности. Бездействовать сейчас равносильно прекращению дела.

– Не пойму, то ли вы вдруг стали слишком пессимистичны, то ли проявляете чрезмерную скромность. Если я правильно понял, вы желаете, чтобы я дал вам зеленый свет и даже на первых порах закрыл глаза? Не очень-то красиво получается. Скажу прямо, на нынешней стадии расследования я не прикрою вас, если будет хоть малейшая задоринка. И вообще мой вам совет: не выходите за пределы своих обязанностей… С учетом сказанного, каков ваш план?

Беглая, заговорщическая улыбка объединила двух стражей закона. Комиссар набрался вдохновения и подробно объяснил судье, как он собирается действовать, чтобы попытаться поколебать надменное величие обитателей Гренуйера, служившее им удобным прикрытием. Да, он поставит на это свою карьеру, но такое в его жизни уже случалось. Силу свою он видел как раз в том, что не маялся честолюбием и ничего для себя не ждал от повышений, разве что для Рафаэля. А посему осознанно готов был идти на любой риск.

– Предупреждаю вас, – снова заговорил судья, – у Делакура связи в самых высших сферах. Он президент не знаю скольких обществ, вхож в весьма влиятельные круги. Ему ничего не стоит в своем положении прибегнуть к помощи своих знакомых.

– Господин судья, некоторые недавние скандалы показали, что и высокопоставленных людей бросают друзья, а иногда даже убивают!

– Ну ладно, Жардэ, коль уж вы так в себе уверены, действуйте… Но я вам повторяю…

Комиссар остановил его жестом руки:

– Знаю, знаю… зачуханный городишко на севере, бараки, минус двадцать…