Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов - Валерий Большаков

Весь разъезд был забит платформами, товарняк с боеприпасами отогнали в тупик.

– Зенитки-то мы выкатим, – рассуждал Медведев, уперев руки в боки, – и трехтонки спустим, бревна выдержат. А танки?

– Придется землю нагребать, – решил Судоплатов. – На слой земли – слой бревен, опять земля, опять бревна. Только так.

– Мороки будет… – затянул Муха.

– Мороки! – фыркнул Володя. – Зато – танки!

– Ну да, вообще-то…

Павел оглянулся – ночь скоро – и решил «Татру» послать «на гору», чтобы помощников побольше, да и поесть не мешало бы. Уезжать всем и сразу не хотелось, уж больно много подарков привалило, надо было это богатство распределить. Скажем, парочка-другая зениток неплохо прикроет саму базу от нежелательных гостей с неба, а танки…

Его размышления были прерваны грубым голосом, скомандовавшим по-немецки с ужасающим акцентом:

– Вафн хинлэгн! Эргип дихь! Бай флухтферзух вирт гэшосн![11]

– Это кто там такой шибко грамотный? – заорал Муха, живенько укрывшись в кузове «Ганомага».

В ответ ударила очередь из «ручника». Тот же сиплый голос, что недавно коверкал язык Гёте, заорал уже по-русски:

– Прекратить огонь!

– Мальцев, ты, что ли? – прокричал Иволгин, залегший за бревнами, рядом с Судоплатовым.

После минутного замешательства сиплый крикнул:

– Витька? Они тебя в плен взяли?

– Ты что, совсем дурак? Это же наши!

– Ага! В немецкой форме! Продался, гад?

– Ну, ты и дурачина!

Сухо выпалил «Наган», пуля, посланная вверх, состригла ветку с дерева.

– Знакомый? – Судоплатов повернул голову к Иволгину.

– Да Репнин это, с соседней заставы! Упертый, сволочь…

– Лейтенант?

– Капитан.

– Капитан Репнин! Говорит майор госбезопасности Судоплатов. Выходите и представьтесь, как положено. Иначе я буду вынужден отдать приказ об уничтожении вашей группы, мешающей выполнению особого задания!

– Ага, щас!

В «стане врага» послышалась возня, гулко выстрелила винтовка, а чуть позже донесся срывающийся голос Шатова:

– Товарищ майор! Повязали мы этого горластого! Куда его?

– Сколько их там?

– Семнадцать человек!

– Восемнадцать… – просипел Репнин.

– А ты уже не в счет!

Медведев с Королевым включили трофейные фонарики, и в их свете предстал пограничник в грязной и рваной форме, без фуражки, с обмотанной грязным бинтом головой.

Оглядев его, Павел спокойно сказал:

– Это замечательно, что вы не прячетесь в лесу, как трусы и дезертиры, а ведете войну с врагом. Вот только не надо путать чужих со своими. Вас что, не учили вести разведку? Разве тут звучала немецкая речь? Кто-нибудь хоть раз крикнул: «Хайль Гитлер!»? Что же вы так-то?

Репнин засопел.

– Мы увидели немцев, – пробубнил он, – смотрим, а гансы целый состав уперли. Ну и решили прояснить, кто в доме хозяин…

Судоплатов вздохнул.

– Капитан Репнин, – устало сказал он. – Скоро мы окажемся в тылу врага, а под немцами щеголять в советской форме будет только дурачок. Вы находитесь на секретной базе НКВД, и я не знаю, стоит ли вас отпускать.

Капитан вскинул голову, скривясь от боли.

– Мы не предатели! – просипел он.

– Верю. Стройте свой отряд.

– У нас двое лежачих…

– Будут лежать по стойке «смирно».

– Отряд, стройся!

К удивлению Павла, перед ним стояло всего четверо погранцов, остальные были в комбинезонах танкистов или техников с аэродрома.

– Танкисты, что ли?

– Так точно, товарищ майор!

– Замечательно…

Судоплатов подошел ближе.

Трое крепких парней, белобрысых и похожих, сразу подтянулись.

– Родня? – поинтересовался Павел.

– Так точно! – осклабился тот, что стоял посередине. – Братья мы. Кричевцовы наше фамилие. Я – Минай, а это Елисей и Константин.

– Ага… «Т-34» знаете?

– А то!

– Замечательно. Вот что, бойцы. Наш отряд создан для борьбы с немцами в тылу врага. Танкисты нам пригодились бы. Спрашиваю всех: согласны служить в отряде осназа?

– Так точно! – вразнобой гаркнул отряд.

– Служат у нас добровольцы, люди проверенные и перепроверенные. И вам я тоже под честное слово верить не буду. До утра побудете здесь, на нашей станции, запрем вас во-он в том складе. Раненым поможем, всех накормим. Карасев, распорядись. Ты же у нас командир…

– Слушаюсь, товарищ майор!

Вышедшие из леса бойцы отряда «Олимп» живо смешались с товарищами, вернувшимися из рейда.

– Данила, привет! – пропищала Ася.

Улыбаясь, Судоплатов поднялся на бревенчатый «перрон» и глянул в сторону запада. Оттуда неумолимо перла чудовищная, злобная, опасная сила. Ничего, усмехнулся Павел, сила действия равна силе противодействия!

Сводка Совинформбюро от 28 июня 1941 года:

«В течение 28 июня наши войска, отходящие на новые позиции, вели упорные арьергардные бои, нанося противнику большое поражение.

В боях на Шауляйском направлении наши войска захватили много пленных, значительное количество которых оказалось в состоянии опьянения.

На Минском направлении войска Красной Армии продолжают успешную борьбу с танками противника, противодействуя их продвижению на восток.

По уточненным данным, в боях 27 июня на этом направлении уничтожено до 300 танков 39-го танкового корпуса противника.

На Луцком направлении в течение дня развернулось крупное танковое сражение, в котором участвует до 4000 танков с обеих сторон. Танковое сражение продолжается».

Глава 14

Новый порядок

«В прошлой жизни» немцы заняли Минск 28-го числа. Нынче красноармейцы сдерживали наступление 3-й танковой группы Гота с северо-запада и 2-й танковой группы Гудериана с юга вплоть до 30 июня. 43-я истребительная авиадивизия генерал-майора Захарова силою двух полков прикрывала Минск с воздуха. Немецкие бомбардировщики шли без истребительного прикрытия – «Мессершмиттам» не хватило бы топлива долететь. Видимо, немцы рассчитывали на то, что все аэродромы РККА будут разбомблены, и их бомбовозы некому будет сбивать. Тут они малость просчитались – и десятки «Юнкерсов» догорали на земле.

Оборону Минского укрепрайона «Линии Сталина» держал 44-й стрелковый корпус, двумя дивизиями – 64-й и 108-й – по линии Дзержинск – Заславль – Стайки. Бои шли круглые сутки, красноармейцы из 64-й уничтожили за три дня более 300 танков, бронеавтомобилей и грузовиков противника[12]. Так и не сумев прорваться на этом участке, немцы двинулись в обход Минска на Острошицкий городок. Их «горячо» встретила 100-я стрелковая дивизия. Уничтожив более сотни танков, дивизия перешла в наступление, отбросив фашистов на 15 километров.