А и Б сидели на трубе… - Алика Смехова

Несколько дней спустя, вечером, они большой компанией поехали в караоке-клуб. Сидели за одним столом: Борис, Арина, вездесущий Жеребцов, Гита и два помощника. Борис потягивал свой любимый «Людовик XIII», Арина заказала «Реми Мартэн»: из всех алкогольных напитков лучше всего для ее голоса подходил коньяк. Она в тот вечер приготовилась петь, но ее об этом не попросили. Из общего хора вырывался рваный тенор Жеребцова, который пел очень громко и всех заглушал. Борис одной рукой обнимал Арину, а другую положил ей на колени. При всем внимании, которое он уделял, Арине вдруг стало грустно: она остро ощутила, что сотрудники Бориса относятся к ней не просто не дружески, но – враждебно. Подняв на него глаза, она увидела, как он заинтересованно смотрел на двух девушек, что сидели за соседним столиком и пели веселые песни. Это было очень обидно. Сняв руку Бориса со своих колен, Арина сказала с улыбкой:

– Я вижу, ты хочешь отвлечься. Отпускаю с миром. Иди, пообщайся с девочками!

Ей почему-то казалось, что Борис в ответ рассмеется и останется с ней, но он встал и, слегка пошатываясь, пошел к соседнему столику. Несколько минут они с девушками шептались, и Арина с горечью подумала, что с ними ему спокойно и комфортно. Он стоял, а они сидели, он смотрел сверху вниз, они – снизу вверх, и это было именно такое положение, при котором Борис чувствовал себя особенно уверенно. Да, он действительно хотел, чтобы на него смотрели снизу вверх, а Арина так не умела.

Борис похлопал одну из девушек по обнаженному плечу и направился к выходу. А к столику тем временем подскочил его помощник и стал записывать телефоны. Как они рады услужить! Неужели и в этом они ему помогают?! Господи, как унизительно! Подбежать, записать телефончик, подложить девушку и получить премию за преданность!

Настроение испортилось окончательно, она встала из-за стола и направилась к выходу. Ей навстречу из мужского туалета вышел Борис, и она не смогла сдержаться. Он стоял, снисходительно улыбаясь, а она, уязвленная и тем, что произошло, и этой его улыбкой, резко объявила, что не может здесь оставаться и хочет домой, что она возмущена его демонстративным интересом к девушкам, а еще больше – услужливостью его «шестерок»-помощников. Ей было больно, и говорила она в сердцах и зло… Вдруг глаза Бориса сузились, а рука сжалась в кулак, и Арина импульсивно съежилась, испугалась, что он сейчас ударит. Мелькнула догадка: так резко с ним не говорили, должно быть, со времен карагандинского детства, которое он ненавидел и хотел забыть. Своими обвинениями Арина возвращала его туда, где все решали за него, где он был полностью зависим от чужой воли, а такого сегодняшний Борис не мог позволить никому. Все это молнией пронеслось в голове, и Арина замолчала, оборвав фразу на середине. Развернувшись, чтобы уйти, она наткнулась на того самого помощника, который взял у девушек телефон. Он спокойно стоял рядом и слушал ее монолог.

– Да пошли вы все… – зло сказала она и вышла вон.

Ночью Борис не пришел к ней в спальню, утром не зашел поцеловать, днем не звонил из офиса, а вечером вернулся очень поздно. Арина его дожидалась.

– Давай поговорим, – предложила она.

– Не о чем! – отрезал Борис.

– Я прошу, пожалуйста, давай поговорим!

– Говори.

– Прости, я была не права. Ты еще ни разу не заставлял меня ревновать, я потеряла голову. И потом, мне показалось таким обидным то, что твой помощник подбежал к ним номер телефона для тебя записать!

– Значит так, – ответил Борис, – телефон он записал для себя. На первый раз я тебя прощаю, но одного моего прощения мало. Завтра же ты попросишь извинения у моего помощника. И вообще, отныне я запрещаю тебе плохо отзываться о моих людях, что бы они ни делали. Они знают меня, а я – их. Ты человек новый, а мы вместе прожили жизнь, и они мне дороги! – И он улыбнулся. Это означало: конфликт исчерпан. Борис был доволен, что Арина признала свою вину, он обнял ее, поцеловал и, выпив на кухне какие-то таблетки, прошел в спальню.

– Опять ты пил свое китайское зелье? – нежно спросила она, когда он лег и требовательно развернул ее к себе.

– Ну да, а почему ты спрашиваешь?

– Ты легко переходишь от одного настроения к другому, словно переворачиваешь страницу.

– Китайская медицина меня держит, с моей нагрузкой без этого не выжить. Ты тоже должна попробовать.

– А как ты узнал об этом докторе?

– Его нашла моя служба безопасности. Он был военным врачом в китайской армии. Завтра я тебя к нему отправлю, чтобы ты больше не бросалась на людей.

И хотя ночь прошла в теплых объятиях, горькая печаль не покидала Арину. На следующий день она поехала к Борису в офис, попросила извинения у бесстрастно его принявшего помощника, а потом ее отвели к китайскому доктору. Там ей делали массаж, пичкали какими-то таблетками, постоянно меряли пульс, но никаких изменений ни в самочувствии, ни в настроении не произошло.

«Может, Борису они дают что-то другое?» – вспомнила она его реакцию на таблетки.

Борис принимал их по схеме, и если прием таблеток совпадал с приемом алкоголя, становился неадекватным. Арина заметила, что чаще всего именно тогда они и ссорились. В один из таких дней, в воскресенье, Борис сообщил о неожиданном звонке и неотложной встрече. Вернулся он ночью, пьяный и злой, и сказал, что на встрече ему показали секретные файлы, где среди прочих знаменитостей была Арина, занимающаяся сексом с агентом ФСБ. Это было нелепо и даже комично, но Арина видела, что он страдает, и растерялась. Она не знала, как реагировать, а он кричал и плакал. Оправдываться было бы нелепо, да ее бы и не услышали. Наконец он успокоился, сказал, что прощает все, что было до него, и что он дал миллион долларов за то, чтобы файл стерли, а ее досье уничтожили. Это было бредом сумасшедшего. Арина не на шутку разозлилась. Опять миллион! Что, миллион – эталонная мера всему на свете?! Но почему? Почему не пятьсот тысяч – или не десять миллионов, в конце концов! Немного успокоившись, она попыталась объяснить Борису, что бурной сексуальной жизни у нее не было и она может по пальцам перечислить своих любовников, но тот не захотел ничего слушать. Не раздеваясь, он лег прямо на пол, на кухне. Арина тщетно пыталась его успокоить, уговорить лечь в постель. Тогда она поднялась в комнату Алеши, который те дни проводил у Толика, и заснула на его кроватке, а когда проснулась, Бориса дома не было.

Глава 17. В раю

На День всех влюбленных они полетели в Караганду. Накануне вечером Борис сказал:

– Я лечу в Караганду, по делам. Хочешь со мной?

И Арина с радостью согласилась.

– Ты покажешь мне дом, в котором жил с мамой?

– Там посмотрим, – ответил Борис.