Неуловимый - Валерий Еремеев

Полярник рассказал, как подчиненный Расулова, вместо того чтобы доставить двойника Светлова в целости и сохранности, покусился на награбленные деньги и хотел его убить, но вместо этого сам нарвался на пулю, выпущенную последним оставшимся в живых бандитом, и сгорел синим пламенем. Расулов расстроенно кивнул.

— Он всегда любил деньги. Мой недосмотр, каюсь.

К истории похищения Полярника он отнесся куда более скептически.

— На что ты надеялся, когда отправился с ними в банк?

— Тянул время. Думал, что смогу убежать по дороге. Что, собственно, и вышло, только не так, как я рассчитывал. Меня спас налет.

— Что-то мне не очень верится, что человека могли запросто похитить почти в центре большого города, так что никто, кроме него самого, этого не заметил. И завалили при этом трех профессионалов.

— Если кто и был профессионалом, так это похитители. Не слишком ли много недосмотров, Усман Ахмедович? Может быть, вам пора подумать о пенсии?

Расулов вспыхнул.

— Да кто ты такой, щенок, чтобы меня учить! Ты под стол пешком ходил, а я уже дворец Амина штурмовал в семьдесят девятом.

— Наслышан, как же. А в девяносто первом во время августовского путча вы охраняли дачу Горбачева. Настолько успешно, что Горбатый остался без страны.

— Заткнись!

— Как скажете. Мои слова и проверить можно. Если вы за мной постоянно следили, то должны были засечь место, где меня держали. Думаю, я провел там около трех часов.

— В том-то и дело, что следили не всегда, — вздохнул Расулов, поглядев мимо Полярника на своего помощника, который наконец-то пришел в себя и теперь сидел на земле, глупо вращая глазами и потирая лоб.

Полярнику снова стало жутко. Он подумал о том, что Расулов тянул время за разговорами специально для того, чтобы дождаться, когда очнется помощник, который и должен проделать все грязную роботу, потому что пачкать собственные руки Усман Ахмедович не собирался. Но у Расулова на Полярника оказались несколько иные планы.

— Поедешь с нами. К Виктору Сергеевичу. Там ему все еще раз расскажешь. Может, он и поверит.

Полярник вспомнил слова Гектора о том, что он якобы делает Полярнику одолжение, избавляя от ожидания смерти. Вспомнил и о платежке с реквизитами своего собственного счета. Нет, оставлять его в живых они все-таки не собирались. Изначально.

— Передай Виктору Сергеевичу, пусть он идет куда подальше! — повысив голос, почти прокричал он. — И ты можешь отправляться вместе с ним. Только учти. Ты все равно не сможешь забрать мои органы! Мало вам одного Брахмана. Теперь ты пришел за мной! Хрен вам!

Расулов опешил.

— Ничего не понимаю. Какой еще Брахман? Какие органы? Ты чего несешь? Или от страха совсем башню снесло?

Но понимать Расулову было совсем не обязательно. Для Полярника было главным, чтобы его понял Боксер, который уже некоторое время внимательно следил за происходящим через щелку приоткрытой двери. Напоминание о печальной участи Брахмана подействовало на Боксера магически. Колебавшийся до этого момента, он выскочил в коридор и, размахивая бруском с гвоздями на конце, кинулся на Расулова. Услышав за спиной шум, Расулов обернулся с проворностью балерины, уклонился от бруска и прямым ударом ноги в живот отбросил Боксера назад в комнату. Снова повернулся, чтобы обезопасить себя со стороны Полярника. Но Полярник нападать не думал. Успев поднять пистолет, он теперь целился в Расулова, рот которого скривился в ухмылке.

— Ты же пацифист.

— Кончился пацифист. Наставники хорошие были. И не думай, что я не знаю, как снимать ствол с предохранителя.

Расулов осторожно покосился на напарника, который все еще пытался сообразить, на каком свете находится.

— Ну, и что дальше?

— Два шага назад, вот что.

Не переставая презрительно улыбаться, Расулов попятился к дверям, в которых снова замаячила фигура Боксера. Теперь вместо деревянного бруска он держал кусок ржавой трубы и, как только Расулов оказался в пределах досягаемости, шарахнул ею противника по голове.

— Бежим! — скомандовал Полярник Боксеру, но тот кивнул в сторону комнаты, крикнув в свою очередь:

— Туда! За мной, быстро!

Перепрыгнув через скорчившегося по полу Расулова, Полярник оказался в комнате. Боксер уже выламывал закрывающую окно фанеру и снова удержал Полярника, когда тот запрыгивал на подоконник.

— Осторожнее, прямо за окном яма. Замаскированная. Давай вправо. Вон туда.

Полярник вылез в указанном направлении. Боксер — следом. Пересекли густой ряд кустов, перелезли через дыру в заборе, пробежали через узкий проход между двумя гаражами. Сзади сначала послышался треск, вслед за которым утреннюю тишину разорвал громкий вопль боли и возмущения.

— Сработала ловушка, — на ходу сообщил Боксер. — Я ее сделал, чтобы в окно всякие не лазали. И чтоб не преследовали, если бежать придется. Вот как сейчас.

— Предусмотрительный, — тяжело дыша, похвалил Полярник. — А заостренных кольев в дно ямы воткнуть не догадался?

— Зачем? Я ж не изверг.

— Жаль, что не изверг.

Через полчаса они остановились в тихом проходном дворике. Полярник сел на бордюр. Его легкие разрывались от долгого бега.

— Куришь много, — сказал Боксер с упреком. Сам он практически не выглядел уставшим.

Полярник, посидев еще несколько минут, поднялся.

— Спасибо тебе. Крутой ты, оказывается, мужик.

Боксер внимательно на него посмотрел.

— А про Брахмана и органы — это ведь ты просто так сказал.

— Просто, не просто, а выхода у тебя все равно не было. Что-то мне подсказывает, что эти люди собирались меня убить. Свидетеля убийства, сам понимаешь, они в живых не оставили бы. Но все равно спасибо.

Выражение лица Боксера говорило о том, что «спасибо» Полярника вряд ли ему пригодится. Полярник задумался. Стоявший перед ним человек спас ему жизнь и теперь вынужден срываться с места, покидая какое-никакое, но все-таки насиженное убежище. Его мнение о Боксере изменилось. Теперь он думал о нем как о толковом и совершенно незлобном человеке, а помощник ему мог пригодиться.

— Если хочешь, могу взять тебя с собой. Найдем где отсидеться. Что скажешь?

— Еще не известно, кто кого берет с собой, — загадочно ответил Боксер. — Пошли, я сам найду, где спрятаться.

Глава 7. Беспокойные гости

Шли долго. Всякий раз при виде приближающейся машины такси Полярник поднимал руку, но таксисты, на ходу оценив внешний вид кандидатов в пассажиры, только прибавляли газу. Остановились возле пятиэтажного дома с зеленой, местами осыпавшейся штукатуркой.

— Если мне не изменяет память, нам сюда, — сказал Боксер, рассматривая окна. — Только бы он был дома.

— Он — это кто?

— Есть тут один знакомый.

— Тоже йог?

— Почему? Коллега мой бывший. Вольдемар Сорокин. Помнишь, я тебе про желтую газету говорил, в которой я начинал? Так вот, я оттуда давно слинял, а Вольдемар до сих пор там трудится. Только не назови его случайно Володей, обидится.

— Вольдемар так Вольдемар. Лишь бы пацан был надежный.

— Он надежный.

Звонок не работал, и Боксер принялся стучать в обитые потрескавшимся черным дерматином двери.

Стучать пришлось долго и даже кричать, пока наконец с другой стороны по половицам заскрипели медленные шаги, словно в квартире обитала гигантская ленивая черепаха.

— Не тормози, Вольдемар! Это Шурик! Открывай калитку!

«Надежный пацан» был небрит и пьян. Пропуская гостей, он оперся на стену и тупо смотрел перед собой. Из одежды на нем была только голубая, с винными разводами то ли рубашка, то ли кофта.

— Да уж, надежный, — сказал Полярник вместо приветствия. — Буйным бы не оказался.

— Все нормально. Просто зашли неудачно. У Вольдемара вахтовый метод. Пять дней — с головой в работе, пять — в запое. Но репортер он хороший. И безотказный. Редактор ночью позвонит и скажет, мол, ехать надо на какое-то дерьмо — поедет.

— Редактор позвонит, а он лыка не вяжет.

— В том-то и дело: когда появляется работа, он на глазах трезвеет. Не поверил бы, если бы собственными глазами не видел. Как дежурный хирург в больнице: полсмены бухает, а потом раз — и срочная операция. В операционную он уже трезвым входит.

Полярник не очень хотел бы оказаться на столе у такого хирурга, но развивать эту тему не стал. К тому же то, что хозяин квартиры был пьян, избавляло от необходимости что-либо ему объяснять. Полярник быстро заглянул в две смежные, «трамвайчиком», комнаты, на балкон, на кухню, в санузел и решил: пойдет. Квартиру можно было бы назвать даже уютной, если бы в ней хоть иногда вытирали пыль и снимали свисающих с потолка пауков. В очередной раз столкнувшись с Вольдемаром, он нашарил в глубоком кармане брезентовых штанов бутылку, от которой отказался Боксер, и протянул хозяину.