Жизнь меняется - Элис Шарп

Она наклонилась и поправила ему волосы на лбу. Джек открыл глаза, поймал ее руку, поцеловал. Роксанна прильнула к нему.

Так и должно быть, думал Джек, когда они возвращались назад. Это то, чего заслуживает Джинни. Это то, как он всегда представлял себе брак.

Эта мысль и обрадовала его, и принесла боль: он понимал, что это не продлится долго. Роксанна уедет через несколько дней.

С одной стороны, он хотел бы дать волю чувствам и посмотреть, хочет ли она того же. Он даже подумал об отношениях на расстоянии. Но он был достаточно взрослым, чтобы понять, что это не сработает. Поэтому о таких отношениях не могло быть и речи. Также невозможен был переезд его семьи в штат Вашингтон. А Тангент со своим тихим течением жизни, видимо, не был подходящим местом для Роксанны. Что же ему делать?

А может, пойти на пылкий короткий роман?

Лично его это устроило бы. Ему мучительно было даже смотреть на Роксанну, так сильно он желал обладать ею. Прикасаться к ней стало для него пыткой. А каждый ее взгляд действовал на него как электрический разряд.

К тому же у него было ощущение, что Роксанна хочет того же, что и он. Джек решил спросить ее, что она думает. Самым лучшим было не умничать с современной женщиной, а раскрыть перед ней все карты. Может быть, они смогут заниматься любовью всю следующую неделю, пока не перегорят.

Да, правильно.

Итак, необходимо что-то предпринять. Дальше так продолжаться не может.

Вечером, после телефонных переговоров с пациентами, Джек сидел на своем любимом кресле и смотрел на рыбок в аквариуме. Джинни забралась к нему на колени и разглядывала картинки в книжке.

Пока Сэл купала Джинни после прогулки, Роксанна готовила тако, которые получились не так уж плохо. Даже Грейс признала кулинарные успехи Роксанны, хотя ее оценки могли быть завышенными, так как молодые женщины становились близкими подругами и часто вместе проводили вечера.

Вот и сейчас он слышал их смех.

Наконец Роксанна появилась в гостиной. После ужина она приняла душ и переоделась в светло-голубое платье без рукавов с узенькими бретельками. Платье было длинным и прямым, оно подчеркивало каждый изгиб ее тела. И шелест, который оно издавало, заводил Джека. Волосы были распущены. Загар выровнялся. Джек не мог отвести от нее взгляд.

— Грейс не терпится вернуться на кухню, — сказала она, сев на диван напротив него. — Она устала лежать. И представляю, как ей надоела моя готовка.

— Тако были великолепны, — отозвался Джек.

Сэл взглянула на Роксанну поверх очков и хмыкнула. Роксанна улыбнулась. Между двумя женщинами не было мира. Но скоро эта проблема разрешится. Сэл положила книгу.

— Пойдем, Джинни, — сказала она. — Тебе пора спать.

— Но…

— Никаких «но», — сказал Джек, целуя дочь. — Ступай с Сэл. Я скоро приду пожелать тебе спокойной ночи.

— И я тоже желаю вам спокойной ночи, — проговорила Сэл.

Джинни подбежала к Роксанне и обняла ее. Роксанну удивил и очень обрадовал такой порыв девочки. Она поцеловала лобик Джинни. Сэл взяла малышку за руку, и они вышли из комнаты.

— Сэл не может дождаться, когда избавится от меня, — прошептала Роксанна. — Но я сумела посмотреть на ее шею сегодня утром. Ты был прав, никакой родинки.

— Говорил же я тебе. А почему ты думала, что у нее есть родинка?

— У Долли Аамес была родинка.

— У тебя богатое воображение.

Он покачал головой.

— Я прекрасно провела день, Джек.

— Я тоже.

Он нервничал. Он хотел поговорить с Роксанной, но гостиная была не самым подходящим местом. А где?

— Грейс сказала, что у тебя в кабинете есть птицы.

— Зяблики.

— Могу я их посмотреть?

— Сейчас?

— Да, сейчас, — сказала она, мило улыбнувшись.

Это было сказано так, словно Роксанна знала, о чем он только что думал.

— Конечно, — проговорил он.

Она последовала за ним. Джек открыл дверь своего кабинета. Он оставлял свет немного приглушенным, чтобы не испугать птиц, которые жили в большой клетке в углу комнаты. Роксанна закрыла за собой дверь.

— Какая уютная комната, — пробормотала она, оглядевшись вокруг.

Он так часто бывал в этой комнате, что перестал замечать, какая она. Сейчас Джек посмотрел на нее глазами Роксанны. Кожаная мебель темно-коричневого цвета, шкаф, уставленный книгами, огромный стол, старинный восточный ковер и французские двери, которые вели в отдаленный уголок дворика. Он не мог с ней не согласиться.

— Мой отец обустроил эту комнату. Я только добавил компьютер, птиц и несколько дюжин книг.

— Сколько книг! — воскликнула Роксанна, проведя рукой по корешкам.

— На нижней полке семейные фотографии.

— Можно посмотреть их?

— Сейчас?

— Когда-нибудь.

— Конечно. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь. Но это старые фотоальбомы. Новые снимки, на которых есть Джинни, — в гостиной.

Они пристально смотрели друг на друга несколько секунд. Затем защебетали птицы. Джек подошел и остановился около клетки.

— Разве они не милые? — проговорила Роксанна. — Как их зовут?

— Мирна и Лой. Мирна — самка, Лой — самец.

— Где их птенцы?

— Я их раздал, — сказал он. — Почему ты спросила про птенцов?

— В этом городе я только и слышу, что о детях. Кто из них самец? Они выглядят одинаково. Как ты отличаешь их друг от друга?

Почему они говорят о птицах?

— Самец строит гнездо, поет для самки, прыгает вокруг нее с травой в клюве, а самка просто сидит и скучает.

— Она не скучает, — сказала Роксанна, подойдя ближе.

— Нет?

— Нет. Она польщена, и ей весело.

Он посмотрел ей в глаза.

— Теперь ты эксперт по птицам?

— Нет. Но я женщина.

Это уж точно. Она женщина.

В комнате становилось душно. И слишком темно, несмотря на включенный свет. Он подошел к столу, включил лампу и сел в кресло. Нужно соблюдать дистанцию.

О чем он только думал? Еще мгновение назад он готов был заняться с ней любовью. Но когда она так близко, он убегает?

Роксанна тоже подошла к столу. Бешеный стук сердца отдавался у него в голове. Она выключила лампу.

— Роксанна…

— Слишком много света для птиц, — мягко сказала она. — Ничего, если я присяду? — Не дожидаясь ответа, Роксанна села к нему на колени. — Обними меня, — прошептала она.

Он почувствовал, как она дрожит. Понимая, что она нервничает так же сильно, как и он, он улыбнулся.

— Роксанна, я начинаю верить, что ты хочешь меня соблазнить.

— Что заставляет тебя так думать? — спросила она, целуя его в лоб.

Ее грудь касалась его лица. Ее теплота была приглашением, и он боролся с желанием сорвать с нее одежду и взять ее здесь и сейчас.