Жизнь меняется - Элис Шарп

Элис Шарп

Жизнь меняется

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Трехчасовой путь совершенно измотал Роксанну Сэльер. Этот переход был похож на дорогу в ад.

Машина ее сломалась, когда Роксанна резко свернула, чтобы не наехать на кролика, и она опрометчиво решила продолжать путь пешком. А теперь — одна в калифорнийской пустыне — Роксанна понимала, что ей неоткуда ждать помощи. Ее льняной костюм и сандалии никак не защищали от песка, который забивался всюду.

Словом, начало ее поисков было весьма печальным.

Внутренний голос твердил ей: то, что она называла поиском, на самом деле безумная, совершенно бесперспективная затея.

Она старалась отогнать эту мысль, вглядываясь в простершиеся на многие мили песчаные холмы и смутно видневшиеся в отдалении горы. То тут, то там маячили одиноко стоявшие телеграфные столбы, напоминавшие о существовании цивилизации, но не было ни зданий, ни телефонных будок — ничего.

Кто-нибудь когда-нибудь ездит по этой проклятой дороге?

Впервые Роксанна ощутила не только раздражение, но и страх. Случалось ведь, что люди умирали в пустыне. Становилось все труднее дышать, в горле пересохло. Но ничего другого не оставалось, как продолжать путь. Потом дорога раздвоилась. Одна шла прямо, другая резко сворачивала на запад. Обе они не выглядели проезжими. Какой-то кошмар, подумала она. Как в стихах Роберта Фроста.

Интуиция подсказывала Роксанне, что надо идти прямо.

— Запад, — пробормотала Роксанна, немного успокоившись при мысли, что Тихий океан находится в выбранном ею направлении, хотя и за сотни миль отсюда.

Внезапно у нее порвалась левая сандалия. Какое-то время она стояла на одной ноге. В горле пересохло, горячий песок жег ногу.

Что теперь?!

Джек Уиллер нахмурился, заметив белую машину на своей дороге. Он подъехал ближе, с треском открыл дверь и спрыгнул на землю.

Подойдя к брошенной машине, он разглядел под слоем пыли номерные знаки штата Вашингтон. Кому могла принадлежать эта машина? Он никого не ждал. Джек попытался открыть дверцу водителя, но она была заперта.

Присмотревшись, он увидел на сиденье пустую бутылку из-под воды, небесно-голубого цвета жакет, мобильный телефон и пластиковый футляр с незнакомым логотипом; стилизованная капля воды с какими-то буквами внутри.

Джек почувствовал, что начинает злиться. Только бы это был не газетчик, не репортер с радио или еще кто-нибудь из журналистов.

Может, просто какой-нибудь любопытный?

Но логотип его насторожил.

Джек вспомнил последнего репортера из большого города. Эта особа пыталась сыграть на его растоптанном чувстве собственного достоинства. И хотя он сразу понял ее намерения, это не спасло его от появления публикации — полуправды, полулжи.

Но это было сразу после ухода Николь, когда любопытство публики было в самом разгаре. Кроме того, эта машина была припаркована в странном месте. До дома слишком далеко, чтобы можно было следить за ним, и слишком далеко от гор, где можно было бы спрятаться.

Он встал на колени и заглянул под машину. Лужица черной жидкости и зазубренный кусок металла объясняли многое. Осталось только понять: куда девался водитель?

У него нет на это времени, подумал Джек, взглянув на старые карманные часы.

И все-таки не в его правилах оставить кого-то, заблудившегося в пустыне. И не важно, кто это мог быть.

С другой стороны, он не мог оставить здесь машину, она закрывала проезд. Ворча про себя, он с трудом отодвинул камень и взял из багажника своего грузовика трос. Скоро ему удалось передвинуть автомобиль на обочину.

Сев в грузовик, Джек поехал на север, до развилки. Ему пришло в голову, что только тот, кто знал о месторасположении его студии, мог свернуть с дороги. Он остановился и взял в руки бинокль. Дорога, ведущая к его дому, была пуста. Но, повернувшись на запад, он заметил вдали чью-то фигуру. Если это человек из той машины, то он прошел уже миль пять вперед. Положив бинокль обратно, Джек завел мотор и чертыхнулся.

Неужели это еще один репортер, желающий пробраться в студию?

Кто бы это ни был, он пожалеет, что вторгся в его владения.

Пару минут спустя он притормозил и уставился на видение перед собой. Раздражение превратилось в удивление. Перед ним была молодая женщина — высокая, стройная, загорелая, с длинными темно-русыми волосами, собранными на макушке в хвост. На носу были солнечные очки. Шелковая белая блузка и светло-голубая юбка были покрыты толстым слоем пыли. На правой ноге красовалась кокетливая белая сандалия, столь же неуместная в пустыне, как кафе-мороженое в аду. А на левой — сумочка, длинный ремешок от которой женщина держала в руке. Она пошла к машине Джека, слегка прихрамывая.

Он выпрыгнул из грузовика, держа в руках флягу. Приблизившись, женщина попыталась улыбнуться, но это, очевидно, было нелегко. В мгновение ока Джек понял, что она очень красива. И сразу же принял защитную позу.

— Кто вы? — гаркнул он.

Она остановилась.

Джек понимал, что следует выразить сочувствие — она выглядела такой несчастной. Даже если она и была репортером, сейчас она не в лучшей форме. Но странно, он испытывал явную тревогу, и эти предательские чувства его не оставляли. В воздухе повисло какое-то напряжение. Казалось, солнце стало палить сильнее, чем всегда.

— Что вы здесь делаете? — прорычал он, отмечая про себя, что перед ним женщина явно не его типа. Ему нравились жеманницы, а эта… К тому же она наверняка репортер. А ему совсем не нравилось, когда вторгались в его личную жизнь. — Разве вы не видели знаков «Посторонним вход запрещен»?

— Это вода? — спросила она, тяжело дыша.

Он открыл флягу и протянул незнакомке. Она пила жадными глотками, вода бежала по подбородку, падала на грудь.

Джек сглотнул.

— Кто вы? — повторил он, когда она напилась.

— Роксанна Сэльер, — ответила она, с трудом переводя дыхание и вытирая рукой рот.

— Это ваша машина вон там?

Она кивнула и протянула ему флягу.

— Оставьте себе, — сказал он. — Но пейте маленькими глотками. — Джек изучал ее некоторое время, а затем уставился на ее необычную обувь. — Вы поранились?

Роксанна закусила губу, моргнула и сказала:

— Нет, туфля порвалась.

— Судорога? Головокружение? Тошнота?

— Нет-нет, со мной все в порядке. Но я очень рада, что встретила вас.

Ее голос был теплым и насыщенным, как мед, и говорила она с ним, как с другом, которого не видела тысячу лет. Что же, это совсем не удивительно. Она, очевидно, заблудилась в пустыне и видела в нем своего спасителя.