«Ярость богов» - Елена Чалова

– Беги! Не оглядывайся!

– Откуда… откуда ты знаешь, что за нами гонятся?

– Дура! Конечно, гонятся! Закон стаи.

Они успели. Уже выскакивая в свет фонарей, Мири все же оглянулась: темные тени неслись сзади, но впереди на освещенной улице маячила полицейская машина, а дальше – автобусная остановка, и преследователи не рискнули устраивать поножовщину прямо под носом у полиции и телекамер, висевших над несколькими магазинчиками и кафе.

Рустем прыгнул в первый же автобус, купил билеты у водителя. Сидя на заднем сиденье, они старались отдышаться, не привлекая к себе внимания. Через пару остановок он потянул ее к выходу и, сделав еще две пересадки, они оказались в Варшаве на вокзале. Пристроившись в углу подле автомата с шоколадками, Рустем вынул из кармана кошелек и вытащил из него несколько купюр. Проверил, что еще есть в портмоне, и выкинул кошелек в урну. Мири в немом изумлении наблюдала за ним. Когда из кармана куртки он извлек еще одно портмоне, она удивленно пискнула:

– Это… это откуда?

– Из карманов тех зевак, что пялились на тебя, пока ты упражнялась на бильярде.

– Ты их украл?

– Было бы лучше, если бы я оказался порядочным, дал себя облапошить, а то и убить? – ощетинился Рустем. – Ты не заметила, что ребята не заплатили нам выигрыш, и мы еле ноги унесли? Не надо их жалеть… денег немного, но на билеты хватит.

Мири промолчала. Наверное, он прав, но она никак не могла отделаться от мысли, что это происходит не с ней. Кто та девушка с короткой стрижкой и ярко-зелеными глазами, мелькнувшая на секунду в зеркальной витрине? Неужели это Мириам, респектабельная молодая женщина, геммолог, специалист, который пишет статьи в солидные научные журналы и берет за свои консультации гонорары, никогда не опускаясь до трехзначных чисел? Что она делает на шумном вокзале и почему послушно идет за небритым парнем цыганской внешности, одетым в дешевый свитер? Его белые зубы блестят в хищном оскале, когда он сердится и, честно сказать, Мири его боится. Их одежда плохого качества и пропахла табаком. Где те чудесные комплекты кружевного белья, которые она взяла с собой? Любимый кашемировый свитер? Удобные замшевые ботиночки?

Рустем купил билеты, и вскоре они уже сидели в мягких креслах экспресса. Тепло и мерное покачивание сделали свое дело, и Мири быстро заснула. Рустем дремал вполглаза, чутко прислушиваясь к окружающим их звукам, и время от времени окидывая пассажиров нарочито равнодушным, но очень цепким взглядом.

Сны – странная материя. Откуда они приходят и почему иной раз бывают глупыми и никчемными, а порой важными и в тему? Честно сказать, после того как Мири едва удалось избежать гибели в заминированном самолете, она не слишком много думала о «Ярости богов». Чувство самосохранения заставляло мозг концентрироваться на вещах сиюминутных и необходимых для выживания. Но подсознание, эта тайная область, переговорная для встреч разума и души, занималось потихоньку своими делами, извлекая из тайников памяти крупицы информации, плетя сложные логические цепочки, на давая Мири забыть о миссии, возложенной на нее Павлом Генриховичем. Полно, при чем здесь Павел Генрихович? Он, конечно, человек небедный и обладающий определенным влиянием в узких кругах, но в этом деле он оказался всего лишь одним из многих орудий, пешкой, которой кто-то могущественный разыгрывал с судьбой сложную партию с неясным финалом.

Мири, свернувшаяся калачиком в мягком кресле европейского экспресса, видела странный сон. Вначале она решила, что кто-то позвал ее на бал: неверный свет множества свечей в золотых канделябрах наполнял волшебными тенями огромный зал, границы которого были туманны. Где-то там, впереди и сбоку, виднелись еще гости, только рассмотреть их толком не удавалось. Мири почувствовала, что ей зябко: сквозняк беспардонно холодил обнаженные плечи. Она чуть склонила голову и поняла, что голова привычно тяжела от волос, забранных в высокую прическу. И еще, что на ней длинное вечернее платье: кремовый шелк холодил кожу и не позволял двигаться свободно. «Как это я умудрилась купить такое неудобное платье?» – удивилась Мири. Она сделала крохотный шажок вперед, боясь запутаться в юбках, посмотрела вниз, под ноги, и увидела гладкий пол черного цвета. Мрамор… нет, скорее стекло. Темная поверхность притягивала взгляд, казалось, там движутся тени, и Мири, прищурившись, вгляделась пристальнее. Последовал момент падения: так бывает во вне, когда словно летишь куда-то вниз головой. Бесконечно долго, но всего лишь секунду. Перебой в сердечном ритме, вековой страх, короткий вздох – и все кончается. Мири перевела дыхание и вдруг оказалась лицом к лицу с невысоким, плотного сложения человеком. Одет он был в старинный мундир, расстегнутый по-домашнему. На жилете красовалось несколько плохо застиранных пятен. Мири пыталась вспомнить, где она видела этого господина с капризным ртом и внимательными глазами. На большой лоб падала непослушная прядка тонких волос. Он что-то писал, нетерпеливо дергая шеей и недовольно поджимая тонкие губы.

– Надеюсь, это все на сегодня? – Бонапарт нетерпеливо оттолкнул подписанные документы. – Я не могу заниматься только этими бесконечными бумагами, меня ждут генералы, чтобы обсудить планы очередной кампании против Англии. Вы хоть понимаете, что на носу очередная война?

– Да, император, – невозмутимо отозвался чиновник. – Еще только один документ – и вы сможете на время забыть о внутренней политике и насладиться внешней.

Бонапарт хмыкнул, встал, сделал несколько шагов по комнате и вернулся на место подле бюро.

– Ну, долго мне ждать? – нетерпеливо воскликнул он. – Что там? Опять донос?

– Нет, мой господин. Если позволите, я изложу вам на словах…

– Да уж сделайте милость, а то я ослепну от этих ваших бумаг раньше, чем смогу добыть Франции то величие, которого она заслуживает.

– Позволю себе напомнить вашему императорскому величеству, что в сентябре 1792 года из дворца Тюильри, с выставки, которая охранялась Коммуной, были украдены… – чиновник скосил глаза на бумажку и скороговоркой забубнил: – Золотой сундук, подаренный кардиналом Ришелье Людовику XIII; знаменитая золотая ваза весом 245 килограммов; алмазы, рубины, изумруды и другие драгоценные камни королевской сокровищницы…

– Вы что, всю опись мне читать будете? – воскликнул Наполеон. – Я прекрасно помню это дело. Сами стражники и украли, кажется.

– У императора великолепная память, – сухо заметил полицейский. – Действительно, стражники, назначенные Коммуной, были взяты под арест. На них писались доносы, но даже самые суровые допросы не дали никаких результатов. И вот в очередном из анонимных доносов был указан тайник на аллее Вдов на Елисейских Полях.

В выгребной яме на аллее Вдов были найдены драгоценнейший алмаз «Регент» и знаменитый кубок из агата и оникса.

– Да, и этот камушек сослужил нам неплохую службу, – буркнул император, от нетерпения постукивая ногой по полу.

– Невиновных стражников освободили. – как ни в чем не бывало продолжал чиновник. – А вскоре были схвачены настоящие преступники. Главарь банды с четырьмя соучастниками были приговорены к смертной казни, а остальные члены банды – к длительным срокам тюремного заключения. Теперь всплыли новые обстоятельства этого дела.

– Какие?

– Это протоколы допросов некоего Бабу. Проходимец и негодяй, он арестован как член шайки фальшивомонетчиков.

– И что? Есть же суд…

– Прошу моего императора о терпении.

– Мой бог, ну хорошо!

– В своих показаниях этот человек утверждает, что принимал участие в том давнем ограблении выставки в Тюильри. И что в качестве доли забрал некоторые драгоценности. Также он утверждает, что в то время встречался с вами лично и сделал вам подарок… и именно этому подарку вы обязаны… Прочтите вот здесь.

Чиновник ткнул пальцем в бумагу.

Император, хмурясь, начал читать:

«Уже не первый раз, – говорил Бабу, – мои показания приносят пользу обществу, и если я теперь буду осужден, то подам прошение о помиловании. Потому что без меня Наполеон не получил бы трона, и успехом битвы при Маренго французы обязаны тоже только мне.

Я принадлежу к похитителям сокровищ Бурбонов. Я помогал своим товарищам прятать в аллее Вдов алмаз «Регент» и другие сокровища, вскоре после этого найденные. Одно из этих сокровищ я продал… за гроши, так что можно сказать, что и подарил, человеку, который стал нашим императором».

– А ведь я его помню, – протянул Наполеон, отрывая взгляд от бумаги. – Точно, я видел этого проходимца. Это было… Дай бог, году в 1799-м. Я тогда только приехал из Египта и сразу понял, что надо действовать. Народ встречал меня как героя. Да-да, мы тогда готовили переворот, и я спешил от аббата Сюа домой, к милой моей Жозефине. Этот тип подловил меня подле порога.