Обмен убийствами - Саймон Керник

– Вы встали сегодня не с той ноги или всегда такой милый и вежливый?

Мне показалось, что сейчас он меня просто столкнет вниз. Не такой уж я хлипкий, и росту во мне порядка шести футов, но я не сомневался, он запросто со мной справится. Его крошечные пронзительные глазки, самая привлекательная часть его длинной физиономии с бульдожьей челюстью, сверкнули от ярости.

– Видно, вы еще кое о чем забыли, а именно: инспектор по званию выше сержанта, а потому сержант обязан разговаривать с инспектором с почтением и называть его сэр. И извиниться, если ему случилось об этом забыть.

Он произнес эту длинную фразу, злобно шипя сквозь зубы, которые выглядели стершимися, как будто он постоянно скрипел ими от злобы, и хотя все это мне совсем не нравилось, он был прав. Я утешил себя мыслью, что такой грубый, жестокий и, безусловно, вспыльчивый человек, как инспектор Берли, вряд ли доживет до старости, окруженный любящими родственниками, которые ловят каждое его мудрое слово.

– Я лишь выполнял свою работу, сэр, – сказал я. сделав ударение на обращении и смело выдерживая его испытующий взгляд, зная, что стоит уступить и тебя запросто запугают. Этого я не намерен был допустить.

– В таком случае вы делаете ее довольно паршиво. Как я понимаю, вы знаете, чье это тело?

– Так точно. Это Крейг Макбрайд. Вчера мы допрашивали его в связи с убийством.

– Но ведь он живет не здесь?

– Да, эта квартира принадлежит Джин Тэннер. Мы приехали сюда поговорить с ней, но не застали ее. Зато обнаружили его.

– А почему она вас интересует?

Хотя он явно того не заслуживал, я коротко обрисовал ему ситуацию в связи с убийством Мэттьюза. Когда я заканчивал отчет, подошел Беррин. Берли круто повернулся к нему:

– Что это с вами, черт побери? Вы похожи на привидение. Видно, не привыкли к жмурикам?

– Со мной все в порядке, – храбро заявил Беррин.

– Так вот, сообщаю вам: теперь заниматься этим делом будем мы. Убийство произошло на нашей территории, и мы отвечаем за его расследование. Благодарю покорно за то, что вы повесили на нас еще одну подозрительную смерть, но больше нам ваша помощь не понадобится. Поэтому, если вы нас извините…

– Минутку, – сказал я, не обращая внимания на его убийственный взгляд. – Нам необходимо допросить мисс Тэннер в связи с убийством Шона Мэттьюза. Это очень важно… сэр.

– Когда мы ее разыщем, сержант, вам предоставится возможность допросить ее, если вы будете следовать установленному порядку. А сейчас у нас и без вас дел по горло, так что поскорее уходите, пока снова здесь чего не натворили. Я сообщу вашему начальству, если нам удастся ее задержать.

– Кроме того, мне необходимо получить данные о результатах вскрытия трупа Макбрайда.

– Отчет получите, когда он у нас будет. А сейчас прощайте.

Он развернулся и тяжело затопал к квартире Джин Тэннер, оставив нас с Беррином стоять как оплеванных.

Иногда искренне задумываешься, какого черта ты занимаешься этой работой. Если даже сами полицейские не желают помогать друг другу, то получается, что ты колотишься головой о дверь. Я встречал много таких копов, как этот Берли – даже слишком много, если говорить честно, – и обычно это пожилые люди с большим стажем работы в полиции, которым не удалось продвинуться настолько, насколько, по их мнению, они заслуживают, и в душе у них накапливается злость и обила. Именно такие копы легче всего поддаются коррупции. Я мельком подумал: не слишком ли поспешно Берли избавился от нас? Кроме того, мне показалось подозрительным его весьма быстрое появление, словно он поджидал за углом дома.

– И куда теперь? – уныло спросил Беррин.

Я вздохнул, стараясь справиться с раздражением. Когда тебя подвел один след, нужно проверить другой.

– Поедем повидаться с Нилом Вэйменом, – решил я.

– Сержант, а вы уверены, что это стоит делать? – Беррин все еще выглядел слабым и испуганным.

В половине первого мы направлялись к пабу «Семь колоколов», расположенному в Барнсбери, в котором, по нашим сведениям, по воскресеньям Нил Вэймен постоянно появлялся во время ленча. Это было место, где он наверняка чувствовал себя уютнее всего, так сказать, среди своих. Барнсбэри, когда-то рабочий, а теперь частично облагороженный район южного Ислингтона, охватывающий местность между Каледониэн-роуд и Ливерпуль-роуд, к северу от Пентонвиля, был во многих отношениях настоящим домом для семьи Хольцев, поскольку именно там выросли и совершили свои первые преступления их старейшины. С тех пор многие, включая Вэймена, переехали в более солидные и претенциозные владения в пригороде, но, очевидно, у него сохранялась привязанность к этому району, к тому же там жила его мать, и он регулярно туда наведывался.

Может, идея повидаться с ним была и не очень удачной. Ведь я не ожидал, что он вдруг выложит нам все известное ему о смерти Шона Мэттьюза и Крейга Макбрайда, а также расскажет о местонахождении его предположительной подружки Джин Тэннер. Как несколько раз уже подчеркивал сегодня Беррин, он мог ничего об этом не знать, но я так не думал. Джин была связана ним через человека, который теперь мертв. Она встречалась другим мужчиной, тоже уже умершим. По меньшей мере одни из этих покойников, а скорее оба скончались не от естественных причин, а теперь пропала и сама Джин. У меня не было определенного представления о роли Вэймена в этих событиях, но я считал, что своим внезапным появлением мы застанем его врасплох, особенно если сделаем вид, будто знаем больше, чем на самом деле.

– Честно говори, понятия не имею, что из этого получится, но у нас нет другого выхода. Кого еще мы можем допросить? Мы имеем дело с расследованием убийства, где все имеющие к нему какое-то отношение умерли или исчезли. Ты думал об этом? Фаулер пропал, словно под землю провалился, Макбрайд дает показания, а через сутки погибает, а теперь бесследно исчезла и Джин Тэннер. Слава Богу, хоть Вэймен еще может что-то сказать.

– Я не спорю, сержант, ноне кажется ли вам, что лучше было бы сначала согласовать это с Кап пером?

– Послушай, мы только по-дружески побеседуем с ним, попытаемся нащупать след. Проявим небольшую инициативу, вот и все.

Мы остановились перед пабом. невысоким старомодным зданием с узкими окнами и облезшей дверью, которое очень Удачно вписывалось в тихую бедноватую улицу, застроенную жилыми домами сразу за южным концом Каледониэн-роуд. Окна паба были открыты, и до нас доносились гул голосов и позвякивание стаканов. Мне всегда нравились эти манящие звуки, но у меня возникло предчувствие, что нас вряд ли примут здесь с радушием. Из-за жары мы с Беррином скинули пиджаки, но теперь снова их надели, чтобы придать себе более официальный вид.

– Говорить буду я, – сказал я, подумав, что Беррин напоминает студента-практиканта. – А ты стой рядом и постарайся выглядеть посолиднее.

– А они нас не вышвырнут? – спросил он с наивной тревогой.

Порой мне казалось, только нехватка детективов в нашем подразделении помогла Беррину занять эту должность при полном отсутствии у него опыта. Досадно сознавать, что на переднем крае борьбы с преступностью слишком много вот таких зеленых юнцов.

– Может, он и отъявленный негодяй, Дэйв, но он все-таки бизнесмен. Он не станет делать ничего, способного привлечь к нему внимание полиции. Ну, идем.

В сопровождении Беррина я вошел внутрь. Помещение казалось обманчиво просторным и было вытянуто в глубину, как и почти все лондонские пабы. Внутри оказалось два бара, в правом сидели за столиками несколько стариков в морских фуражках, которые курили трубки и, как обычно, больше молчали. Только двое из них, те, что играли в криббедж, подняли голову при нашем появлении.

Второй бар, напротив, заполняли посетители более молодого возраста, хотя их насчитывалось не так уж много в связи с ранним часом. Музыкальный автомат проигрывал одну из пластинок дуэта «Райтес бразерз», исполнявшего «Раскованную мелодию» для трех или четырех компаний, в основном состоящих из мужчин. Большинству посетителей было от тридцати до сорока лет, а в дальнем конце бара, охраняемый Джеком Мерриуэзером и двумя здоровенными амбалами, стоял Нил Вэймен. Он разговаривал с двумя пожилыми мужчинами и их юными спутницами-блондинками, которые ловили каждое его слово. Вэймен широко улыбался, и мне показалось, даже шутил.

Как только появились мы с Беррином, все разговоры вокруг затихли, не слышалось ни звука, кроме голоса певца, грустно рассказывавшего о чем-то, и все присутствующие неприязненно на нас уставились. Скорее всего потому, что сразу распознали в нас колов. Бармен старательно делал вид, будто не замечает нас, а я на несколько секунд застыл, с опозданием поняв, что, явившись сюда, кажется, совершил грубую ошибку.

Уверенность, напомнил я себе. Самое главное – это уверенность. Вы заставите уважать себя хоть целую банду гангстеров, если сумеете войти как следует. Поэтому, стараясь не обращать внимание на свой страх, я в сопровождении Беррина небрежно направился через толпу посетителей, пока не подошел к Нилу Вэймену. Его охранники насторожились, но не пытались нас остановить. Только Джеки Слэп скривил губы, словно одно присутствие полицейских вызывало у него тошноту, что вполне могло быть и на самом деле. Между тем Вэймен смотрел на меня со смесью легкого презрения и ленивого любопытства, а его синие глаза весело сверкали. Я буквально спиной ощущал пристальные взгляды присутствующих и боялся, как бы не подвел меня Беррин, если, не дай Бог, упадет в обморок.