Обмен убийствами - Саймон Керник

– То есть все они были ее любовниками? Во дает!

Я пожал плечами:

– Похоже, что так.

– И ты думаешь, Вэймену стало известно и про Макбрайда?

Я беспомощно развел руками:

– Понятия не имею.

– Видишь ли, получается какое-то странное совпадение. За одну неделю он убивает двух своих соперников. И все из-за женщины, которая не так уж хороша собой, верно?

– Знаешь пословицу? Любовь слепа.

– Но не до такой же степени.

– Кажется, у меня еще не было такого сложного дела об убийстве. Буквально ни одной серьезной зацепки. Понимаешь? Во всей этой истории логики нет. Возьми хоть Фаулера. Если он не имеет отношения к убийству Мэттьюза, то почему исчез?

Мы долго молчали, так ничего и не придумав. – Понимаешь, – наконец сказал я, – я сегодня так устал, что больше не в состоянии шевелить мозгами.

– Может, пойдем куда-нибудь выпить пива? Заканчивай свои дела.

Я не долго раздумывал над ее предложением. Работа могла подождать.

– Почему бы и нет? С удовольствием пропущу кружечку холодного пива.

Мы пошли за угол, в «Бродячий волк», и я заказал первые порции: пинту «Прайда» для нее и пинту «Фостера» для себя. Вот еще одна черта, которая мне нравилась в Бойд: в ней не было ни малейшего жеманства. Хоть она и была выпускницей колледжа, как Беррин, но при этом оставалась своим парнем. В пабе в этот час было тихо и почти пусто: большинство посетителей, уже отяжелевших от пива, сидели снаружи, поэтому мы выбрали себе столик подальше от косых лучей вечернего солнца, бьющих в окна, и болтали, наслаждаясь тем, что рабочий день закончен и спешить нам некуда. Она заказала еще по порции пива, и я почувствовал, что мне очень нравится вот так сидеть с ней. Она была хорошим товарищем и тоже одинока. Я даже подумал, не сделать ли мне исключение из собственного запрета на какой бы то ни было флирт на службе. Я поставил это себе за правило после одной любовной связи с женщиной-констеблем десять лет назад, когда Рэйчел была еще крошечным ребенком, а у меня вдруг возникло назойливое стремление испробовать что-нибудь новое. Но та история кончилась ужасно. Девушка потребовала, чтобы я сделал выбор между ней и Кэти, и я выбрал Кэти. Отношения между мной и той девушкой, как и атмосфера в участке, где все были в курсе наших любовных приключений, угнетали меня еще целый год, пока она не попросила перевода в другое место и ей пошли навстречу, к моему огромному облегчению. Сейчас я не женат, но я по-прежнему считал необходимым придерживаться этого правила, слишком хорошо помня, что значит работать с женщиной, которую ты никогда не хотел бы больше увидеть.

Поэтому, когда Бойд спросила, не хочу ли я где-нибудь перехватить карри, меня раздирали сомнения. Но, вспомнив о мрачных событиях предыдущего вечера и одиноком торчании перед телевизором, я решил, что жизнь слишком коротка и не стоит отказываться от ее предложений. Бойд позвала меня в ее любимое кафе недалеко от станции метро «Кингс-Кросс», и, хотя я предпочитал европейскую обстановку Аппер-стрит сомнительному району в конце Юстон-роуд, я не стал возражать. Справедливости ради должен сказать, мне даже понравился ее выбор. Еда была отличной, видимо, благодаря местонахождению кафе, и я чувствовал себя раскованным и беспечным, чего давно уже не испытывал в обществе женщины.

Когда официанты убрали со стола, я рассказал Тине о реакции Каппера на мое упоминание о «Райских девушках».

– Как по-твоему, уж не заходит ли он туда расслабиться? Определенно он не впервые слышал название этого борделя.

Она скорчила гримаску.

– Лично меня это не удивило бы. Он из тех мужчин, кто посещает подобные заведения. У него вид извращенца, ты не находишь? Как у тех мужчин, которые ходят в бордели подглядывать за актом в дырочку. Уверена, он заставляет девочек стегать себя розгами.

Я засмеялся:

– И ты говоришь это про своего босса! Страшно представить, что ты думаешь про меня!

– О, куда хуже. Намного хуже.

– Не сомневаюсь. Но могу с полной определенностью заявить: меня никто не стегал и не стегает розгами. Даже моя мама была против телесного наказания.

– Все когда-нибудь происходит в первый раз, – застенчиво улыбнулась Тина.

Она явно кокетничала со мной, и я не знал, насторожиться мне или обрадоваться.

Она достала из сумочки пачку сигарет.

– Не возражаешь, если я закурю?

– Милости прошу.

Я смотрел, как она щелкает зажигалкой и затягивается, и вспомнил даже спустя год воздержания от табака, как приятно закурить после вкусной и сытной еды.

– Нужно иметь в виду, – сказала она, выпуская струйку дыма, – если Каппер посещал или по-прежнему является клиентом этого заведения, то он может знать Фаулера.

– Я уже думал об этом, но не очень рассчитываю на такое совпадение. Он слишком хитрый и наверняка ходит туда украдкой.

– Верно, – согласилась она, затягиваясь. (Просто поразительно, как элегантно иногда выглядит курящая женщина!) – Но из-за этого он может оказаться в компрометирующем положении. Если кто-нибудь узнает, что он коп, это могут использовать против него. А вдруг кто-то тоже хочет найти Фаулера?

– И кто, ты думаешь, это может быть?

– Бог его знает, – пожала она плечами.

Я задумчиво покачал головой, уж слишком все это было сложно.

– Нет, скорее всего он обычный извращенец.

Она выпустила вверх струйку дыма.

– Я тоже так считаю, но ведь люди меняются? Может, стоит понаблюдать за ним.

Я кивнул, думая, как странно, когда болтаешь с другим копом, пусть это даже симпатичная женщина, в конце концов все сводится к разговорам о работе. А сегодня мне хотелось о ней забыть. Я надеялся побеседовать о самой Тине, узнать, чем она интересуется, чем восхищается, что она ищет в мужчинах, а главное, действительно ли она кокетничает со мной.

Но момент был упущен, и вскоре она потушила сигарету в пепельнице и заметила, что ей пора уходить. Мы пополам заплатили по счету и вышли на улицу. Было уже очень поздно, и обитающие в «Кингс-Кросс» преступники с наступлением темноты выползли из своих щелей и осматривались в поисках клиентов и жертв. Я предложил Тине вдвоем нанять такси, но она заявила, будто прекрасно доберется домой и на метро.

– Не забывай, Джон, я все-таки офицер полиции, – на прощание произнесла она.

– Не стоит говорить это так громко.

– И не надо идти дальше. – Она улыбнулась. – Послушай, мы с тобой приятно провели время, верно? Нужно будет как-нибудь повторить.

Я кивнул.

– Обязательно.

Мы слегка смутились, хотели было попрощаться за руку, но не решились, и тогда она просто сказала: «До свидания» – и направилась к станции метро, а я стал оглядываться в поисках такси, чтобы вернуться на Тафнел-парк.

Я все думал: нужно было ее поцеловать или каким-то другим способом дать ей понять, что она меня интересует, но, с другой стороны, какое-то чувство подсказывало мне, это маленькое огорчение может спасти меня от большего разочарования в дальнейшем.

Айверсон

– Ну и как же ты познакомился со своей бывшей женой? – спросила Элейн.

Было воскресное утро, мы сидели обнаженными в ее кровати и пили кофе. Часы на столике показывали половину одиннадцатого, правой рукой Элейн поглаживала меня по бедру, словно подавая надежду, что она еще не скоро меня выгонит.

– Я работал в фирме, которая занималась производством и установкой в домах стеклопакетов.

Элейн рассмеялась:

– Хотелось бы мне тебя видеть!

– Это случилось сразу после того, как я уволился из армии. Если честно, то работа у меня была ерундовая. Нас учили всяким приемам, чтобы заинтересовать клиента и заставить его заполнить бланк заказа, но я просто возил эти стеклопакеты с места на место. Понимаешь, некоторые загорались идеей поменять рамы, кто-то плевал на это новшество, а я их не очень-то и уговаривал. Так вот, моя бывшая жена работала секретаршей в фирме, и почему-то я ей понравился.

– Что ж, ты же симпатичный, Макс.

– Спасибо на добром слове.

– Не стоит.

– Ну, мало-помалу мы стали с ней встречаться и в конце концов поженились. Бог его знает, как это получилось. Мне кажется, мы не любили друг друга по-настоящему, просто это вышло само собой. Но долго это не продлилось. На медовый месяц мы поехали на Майорку, и там, представляешь, каждый день шли Дожди. Как-то раз, когда я что-то сказал о ее матери, она прямо взбесилась, и с тех пор все пошло под откос. Думаю, нам удалось с ней более или менее нормально пожить не больше четырех месяцев. А тут еще меня уволили из фирмы, и она восприняла это тяжелее меня. Я-то даже обрадовался увольнению, но для нее это оказалось вопросом чести. Она стыдилась перед сослуживцами, что ее муж не сумел справиться с такой ерундовой работой, и не уставала мне твердить об этом. В конце концов я понял, что мы все равно с ней не поладим и вполне можно пойти на разрыв. Поэтому в один прекрасный день, когда она была на работе, я собрал свои нехитрые пожитки и ушел. С тех пор я виделся с ней только один раз, в суде, когда нас разводили. Ей присудили половину моего имущества, что означало – ровно ничего. А я вернул себе свободу. Мне кажется, это была справедливая сделка.