Шумерские ночи. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подумав об этом, Креол осенил себя символом Мардука.
— Ма та у исе? — спросил какой-то прохожий.
Креол не знал языка Ханаана. Тем более, что здесь и нет единого языка, как в великом Шумере — тут по меньшей мере шесть наречий, хотя и родственных, но все-таки разных. Однако он хорошо подготовился к путешествию и теперь, улыбнувшись этому содомиту, предложил ему засушенный хвост вавилонской рыбки.
Покойный Шурукках был великим волшебником. Едва немного удивленный прохожий прожевал угощение, а Креол проглотил голову, как непонятные речи вокруг стали ясными и разумными словами.
— Так что ты там спрашивал? — поинтересовался маг.
— Что ты делаешь? — повторил содомит. — Вот это вот.
— Знак Мардука, — снисходительно объяснил Креол.
— Э-э-э!.. — расплылся в улыбке содомит. — Забудь здесь об этом, приятель! Боги здесь не видят тебя! Веселись!
Креол только хмыкнул.
— Вот, ты угостил меня, а я угощу тебя, — протянул зеленый комочек содомит. — Бесплатно, друг.
Креол уставился на гашиш. Дурман плохо влияет на магические способности. Хотя… смотря чьи, смотря какие. Шаманам и прочим духовидцам, говорят, он только помогает.
— Спасибо, — сказал маг, пряча подарок в суму.
Даже если не курить самому, можно кому-то передарить или использовать в ритуале.
Содом оказался огромным. Креол почему-то думал, что это маленький убогий городишко, однако он оказался даже обширней Ура. Пожалуй, во всем Шумере больше Содома только блистательный Вавилон, да и то не так уж намного.
Глинобитные и сырцовые дома были похожи на песочные куличики, и их было несчетно. Вне крепостной стены раскинулся бескрайний квартал рабов, внутри — свободных авилумов. Хотя на деле это разделение давно уж не подлинно, ибо как свободным и рабам жить в разных кварталах, если всякий раб принадлежит кому-то свободному? Просто вне крепостной стены обитал люд победнее, а внутри — побогаче.
И если в квартал рабов мог войти любой, кому заблагорассудится, то во внутренний город пускали уже не всякого. Стражи на воротах пристально осмотрели Креола и расспросили, кто таков, откуда родом, для каких целей явился в свободный город Содом.
— Встретиться со старым знакомым, — спокойно отвечал Креол. — Он поселился у вас полгода назад.
Стражники переглянулись. Были они почти обнажены, блестели от масла и походили скорее не на привратников, а на тех бойцов, что ради потехи сражаются в ямах.
— Десять сиклей серебра, — услышал Креол.
В маге взыграла алчность. Десять сиклей серебра только за то, чтобы въехать в город?! И это при том, что пять сиклей он уже разбросал по оазису гулей?!
Он мог просто убить этих стражников или отвести им глаза. Возможно, в другое время Креол так бы и поступил. Но сейчас он выполнял слишком важную миссию.
— Я смотрю, свободные нравы допускают грабительство со стороны стражи, — заметил только он, отсчитывая монеты.
— А за это, дорогой, с тебя еще два сикля, — ухмыльнулись стражники.
Креол перестал отсчитывать монеты. У него явственно почернело лицо.
— Я думаю, это скорее вы должны мне заплатить, — сказал он, сдерживая гнев. — Потому что излечение от проклятья стоит два сикля золота.
— Какого проклятья? — нахмурился стражник.
— Которым я награжу вас за жадность… и глупый вид. Выбирайте — Растущая Боль, Вечный Понос или Кровяное Гниение? Я думаю, нетрудно догадаться, что делает каждое из них.
Креол всегда держал в жезле два-три проклятия-мамит. Потому что мир полон неприятных людей, которых необходимо наказывать на весь оставшийся срок жизни. Но применял он их редко и только против упорствующих.
Грешников. Креол все-таки жрец Мардука и должен быть суров. Оскорблять жреца — грех, потому что оскорбляя жреца, ты оскорбляешь Мардука в его лице.
Увидев жезл, стражники испугались, но умеренно. Он, конечно, может их проклясть, но тогда на него ополчатся местные маги.
Правда, проклятым от этого легче не станет.
— Можешь не платить, — черканул что-то на клочке пергамента стражник. — Но тогда плату с тебя возьмет мудрый Гедеон.
— Именно к нему я и направляюсь, — выхватил пергамент Креол.
Внутренний город был богаче и красивее внешнего. Широкие, просторные улицы, на которых даже можно ездить в колеснице. Дома сплошь двухэтажные и многокомнатные, расписанные орнаментом в виде цветов. А окна — вот диво-то! — ведут не во внутренний дворик, а наружу, прямо на улицу! Прохожие могут видеть, что делается в домах!
В Шумере такое встречается редко.
И тут было больше тех содомитов, что в обоих смыслах содомиты. Жуя купленную по пути лепешку, Креол то и дело ощущал на себе сальные взгляды. Юноши с жеманными улыбочками говорили тонкими голосами, ходили в пурпурных одеждах и носили высокие прически с золотыми украшениями. За большинством следовал хотя бы один раб, а за самыми богатыми и знатными — целые вереницы.
Цвет содомского общества, аристократы древних фамилий. Именно их обычаи задали тон устройству всего города, и именно их обычаи стали притчей во языцех в окрестных землях.
Бросив брезгливый взгляд на целующихся мужчин, Креол проехал на самую вершину холма — туда, где высится великий Библиос. Единственная вещь в Содоме, что заслуживает похвалы — крупнейшая в Ханаане библиотека.
У народов этой страны тоже есть Гильдия Искусства, но она куда малочисленней шумерской. У них, как слышал Креол, едва ли наберется сотня обученных магов, и из них едва ли пятеро могут называться магистрами. Слово же «архимаг» у них означает Верховного мага, потому что архимаг у них один-единственный.
Его имя — Гедеон. Креол никогда с ним не встречался, но слышал, что покойный Шурукках очень его уважал. И живет он, говорят, в Содоме, хотя сам родом не отсюда, а из пустынных земель к северу, и принадлежит к иудеям.
Иудеев Креол недолюбливал со времен войны с куклусами. Он сам не мог твердо сказать, почему, просто засела внутри какая-то глубинная неприязнь. Хотелось почему-то при виде иудея выстрелить чем-нибудь посмертельнее — и слава Мардуку, что в Шумере они встречаются редко.
Но Креол успешно подавлял это желание, так что вполне спокойно заговорил с мудрым Гедеоном. О, сколько же у того оказалось книг! Резиденция архимага Ханаана не находится в Содоме, но в Содоме находится Библиос — великая библиотека, крупнейшее в мире собрание книг
