Время «мечей» - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оперативники зашевелились.
– А что, правильно…
– Если они согласятся этим заниматься…
– Да и что нам это даст?
Вампир поднял палец, и шумок смолк.
– Во-первых, в этом селе живут несколько десятков человек, все родственники, поэтому вряд ли там есть агенты. Разве что вербануть собаку или овцу, да и то она вряд ли что-то расскажет. А во-вторых, нам это действительно ничего не даст и новых знаний не добавит! Давайте лучше послушаем Сорокина. Он как раз вернулся из командировок…
Лейтенант вскочил.
– Убитый в Нарьян-Маре пенсионер Докукин – специалист по мирным ядерным взрывам, в молодости работал…
Сорокин сделал паузу.
– …работал он на проекте «Тайга», в ходе которого использовались ядерные боеприпасы. И как оказалось, от двух до трех зарядов остались в шахтах до настоящего времени…
Нижегородцев уже знал о результатах командировок, на всех остальных сообщение произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
– Как остались в шахтах?!
– Не может быть, Саша! Ты что-то напутал!
– Бред какой-то…
Вопросительные взгляды оперативников обратились к начальнику.
– А теперь мы послушаем Ивана Васильевича Кислова, и пазл сложится полностью, – голос Вампира не выражал эмоций.
Майор Кислов поднял над головой карту с нанесенной на ней жирной красной линией.
– Это «Большая тектоническая дуга». Наши две точки находятся именно на ней. И если взорвать в этих и других точках дуги два-три мощных заряда, произойдет катаклизм – колоссальное землетрясение, цунами, огромная волна прокатится по всей России и соседним государствам! Людские потери составят не менее ста двадцати миллионов человек…
В кабинете наступила гробовая тишина. Кислов сел на место.
– В иранской пустыне на точке «Большой дуги» готовился мощный взрыв, но по случайному стечению обстоятельств приготовления не дали довести до конца, – заговорил Нижегородцев. – На вторую точку убитый Дауд закодировал детонатор ядерного фугаса. Похоже, что еще одна группа террористов, используя Докукина, собиралась извлечь ядерный заряд в тайге и заложить его в третью точку дуги, но что-то не сложилось и он был убит! Вот такая вырисовывалась картина, коллеги!
– Но как так может быть?! – воскликнул старлей Трунов. – Как можно было бросить без охраны ядерные заряды? Просто взять и оставить?!
Нижегородцев махнул рукой:
– Вы люди молодые, и вам это трудно понять… Распалась страна, рухнула эпоха, жалеть было нечего, бояться некого… А о терроризме тогда даже и не слышали!
Сибирская тайга
«Интересно, какими верстами староверы пользуются? – думал Мончегоров, снова погрузившись в прокуренный, ставший почти ненавистным вездеход. – Есть старая русская верста, есть просто старая, есть новая… И между ними разброс: от 650 до 870 саженей. Впрочем, разница небольшая при той приблизительности, с какой определил расстояние Силантий: сто или двести!»
Окружающая обстановка начинала его утомлять. Чем дальше экспедиция углублялась в тайгу, тем нагляднее становились изменения в поведении спутников. «Шайка» отчаянно дымила и резалась в карты, окончательно перейдя на блатной лексикон, обильно разбавленный нецензурщиной. Рустам просматривал какие-то записи в блокноте. На Мончегорова никто не обращал внимания, как будто его здесь и не было. Скорей бы все это закончилось! Но продвижение шло медленно. Из-за бездорожья вездеход сильно трясло, иногда он подпрыгивал и проваливался вниз – значит, преодолел очередное поваленное дерево…
Через два часа ненадолго остановились размять ноги и оправиться. Тайга погустела, как бы сдвинулась вокруг, нависая над проникшими в нее букашками. Казалось, что из окружающих зарослей за ними следят чьи-то враждебные глаза… Потом снова медленное движение и изматывающая тряска, потом Володя выругался: сломался термостат и двигатель начал перегреваться. Снова остановились и выбрались наружу. Водитель полез в моторный отсек, Карим с Рустамом отошли метров на тридцать и о чём-то тихо беседовали, «шайка» развалилась на еловых ветках и перекусывала всухомятку.
Мончегоров снова оказался предоставленным сам себе. Он прогулялся назад, по глубоко вдавленным в мягкую землю отчетливым отпечаткам протектора, несколько раз попробовал позвонить, но здесь не было сети. Отойдя метров на пятьдесят, он почувствовал себя неуютно и поспешил вернуться, убеждая себя, что руководит им не страх перед дикой природой, а разум: здесь вполне можно встретить медведя. Достал термос с травяным чаем, которым запасся у Силантия, с расстановкой выпил, потом подошел к Володе, протянул термосную крышку:
– Чай староверский будете?
– Ну, если меня от него в скит не потянет, – запачканной рукой Володя взял стакан, отхлебнул и поставил на броню.
– Горький какой-то!
– Наверное, от элеутерококка…
– Чего?!
– Растение такое – сибирский женьшень. Бодрит, стимулирует организм. Только он горчит…
Некоторое время Иван Степанович молча смотрел, как водитель разбирает термостат. Потом снова попытался наладить контакт:
– А вы, наверное, бывший военный?
Он неплохо знал военных и подозревал, что будет послан в пеший эротический поход по очень конкретному адресу, куда отправляют не в меру любопытных штатских.
Вопреки его ожиданиям Володя только усмехнулся:
– Почему? Раз на БРДМ[10] и в танкаче, так сразу военный?
– В чём?
– В комбинезоне танковом!
– Да нет, не только… У вас выправка, разговор… И потом, Карнауха вы лихо вырубили. Вот я и решил…
– А с какой целью интересуетесь? – водитель достал какую-то деталь из кармана комбинезона и принялся прилаживать внутрь термостата.
– Да просто так, – обескураженно ответил Мончегоров, который действительно не преследовал своим вопросом далеко идущих целей. – Подумал, вы с Каримом, наверное, служили вместе, вот и помогаете ему…
Но тут Иван Степанович вспомнил, что в Володе-то Ефросинья не определила душегуба, а следовательно, развела его с Каримом в разные стороны…
– А вы тоже с ним служили? – с издевкой спросил водитель. Очевидно, работа завершилась успешно, потому что он вновь собрал термостат и принялся устанавливать его на место.
– И помогаете ему исключительно из дружеских отношений, совершенно бескорыстно? А деньги вас, конечно, не интересуют?
– Ну почему же? – Мончегоров почесал затылок. Как это ему объяснить?
– Не только… То есть совсем не по дружбе. Но не всё же деньгами измеряется…
Он говорил искренне. Денежный гонорар сыграл для него не основную роль. Главными стали востребованность, давно забытое ощущение своей нужности, желание отблагодарить за помощь и окунуться в воздух своей молодости… Но эти чувства находились за пределами понимания очень многих людей.
– Вы мне ещё про патриотизм расскажите! – хохотнул водитель, закрывая моторный отсек.
– Карим! Можно ехать!
– В машину! – скомандовал Карим, и Мончегорову ничего не оставалось, как вместе со всеми полезть в чрево вездехода.
Путешествие продолжилось. Еще два часа вездеход пробивался через тайгу, потом путь ему преградила довольно широкая – метров двести река. Володю водная преграда не смутила. Броневик медленно заполз в реку и поплыл, покачиваясь на легкой волне. Только к транспортным шумам добавился плеск по левому борту да звук взбиваемой винтом воды. Ощущение было не очень приятным: казалось, что тяжелая, не приспособленная к плаванию закрытая коробка вот-вот пойдет ко дну…
Тайга открыл верхние люки, забрался на стол и высунулся наружу. Мончегоров последовал его примеру. Открытое пространство успокаивало. Противоположный берег хотя и медленно, но приближался, что говорило о надежности их транспортного средства и вселяло уверенность в благополучном окончании переправы. Но снизу их дергали другие члены «шайки», пришлось уступить им места и потом меняться, по очереди выглядывая на воздух. Рустам безучастно сидел на прежнем месте и, судя по всему, никаких тревог не испытывал. Через полчаса вездеход тяжело выбрался на твердую землю, и все успокоились.
Снова привычные звуки продвижения через тайгу: треск сломанных бортами сучьев и тонких деревьев под колесами, толчки преодоления толстых стволов…
– Иван Степанович! – вдруг позвал Карим, заглянув в салон, и его мощный голос перекрыл рев двигателя. – Можно вас пригласить?
Мончегоров удивленно выбрался из-за стола.
– Сядьте, пожалуйста, сюда, – Карим показал на кресло рядом с водителем. – Похоже, начинается знакомый вам район. Так что командуйте дальнейшим движением!
Иван Степанович занял командирское место. Он был приятно удивлен: Карим вернулся к прежнему, подчеркнуто-уважительному тону и открыто признал его компетентность…
Осмотревшись через лобовое остекление, он обнаружил, что действительно начались знакомые места, хотя они существенно изменилась: старый лес с широкими просеками для прохода техники был вырван вместе с корнями и отброшен далеко в сторону, образовав огромные полусгнившие завалы высотой с четырехэтажные дома. Впрочем, дорога, ведущая к рабочему городку, сохранилась. Она, как и предполагал Мончегоров, заросла, но не сильно. Деревьям здесь было не больше двадцати лет, и для БРДМ они серьёзного препятствия не представляли. Многие имели неестественную форму, их черные ветки тянулись к вездеходу, как изломанные и высохшие руки мертвецов…
