Пиарщики снова пишут (сборник) - Андрей Травин

Порою кажется так мал,

Что рандеву с твоей мечтою

Ты примешь за самообман.

Нам мало надо – мы не боги…

Себя раскрыть, прочесть, познать

Тогда смогли б в любые сроки

Мы необъятное – объять.

******

Что сделано? Что прожито?

В чем смысл? И где ответ?

Вопросы настороженно

Слагаются в сонет.

В поэмы и рассказики,

И нет тому конца,

Секунды и мгновения

Слагаются в года.

Судьбы предначертание

Ты должен пережить

И жизни песню долгую,

Как водится, сложить.

Испить всю чашу допьяна,

Знать все и ничего…

И жизнь тогда закончится

И будет – все равно…

Белый лист

Вижу белый листок пред собою.

Что теперь ему ждать от меня?

Стать ли цепью меж мной и тобою

Или камнем, летящим в тебя?

Станет, может быть, лучшим твореньем,

Что мне в жизни создать довелось,

Иль всего лишь секундным виденьем

Тех высот, что достичь не пришлось.

Станет, может быть, чьей‑то песней,

Серенадой любовной в тиши,

Иль прологом мечты интересной…

Или частью моей души.

******

Превращая мысли в форму,

Настроение – в стихи,

Зная меру, помня норму,

Стоит нанести штрихи

На картину вдохновенья

И пейзаж моей любви,

И поймать себя на мысли,

Что Веласкес и Дали

Были Гении, бесспорно,

Но конечно не могли,

Знать того, что мне известно

О твоей ко мне любви…

Беленский экстрим

Пресс – секретарь – профессия интересная, сложная, опасная, и я бы даже сказала, с привкусом авантюризма. Никогда нельзя предугадать – что может случиться в следующую минуту. Причем, даже тогда, когда все должно идти, по строго запланированному и расписанному сценарию. А все потому, что основа нашей работы – это, прежде всего, общение с людьми. А люди, как вы знаете, – абсолютно непредсказуемы.

Итак, 2005 год. Ведущая российская компания, которая строит атомные станции за рубежом – ЗАО «Атомстройэкспорт» (АСЭ), оформляет документы на тендер на сооружение АЭС «Белене» в Болгарии. Проект интересный, очень большой, я бы даже сказала – исторический, т. к. стоимость проекта – максимальная за всю историю российско – болгарских отношений. Задача – передать сформированную за несколько месяцев тендерную документацию заказчику. Кроме России в тендере принимает участие и чешская компания Skoda. Сама церемония передачи тендерной документации – чисто символическая, должна проходить в Софии в офисе Национальной электрической компании (НЭК) Болгарии. Потому что основная масса документов российской компании в объеме 3 тысяч 600 килограмм уже была передана болгарам двумя зафрахтованными самолетами. Для сравнения, хочу сказать, что объем документов чешской компании не превышал 350 килограммов. Значимость проекта и мероприятия предполагала участие в этой церемонии не только сотрудников компаний, но и представителей правительств стран, СМИ, партнеров и т. д.

Моя задача – провести информационное сопровождение всего этого мероприятия. Надо было перелопатить кучу информации – о проекте, о тендере, об истории нашей компании, о 150 подрядчиках, о российской атомной отрасли, собрать рисковые вопросы журналистов, подготовить ответы для них, определить наших спикеров, сформировать тезисы, все обработать, сформировать пресс – киты, распечатать, упаковать в наши фирменные папки и раздать журналистам, которых было аккредитовано на церемонию уже человек 200. Подготовлен план пресс – конференции, определены спикеры, розданы тезисы, определено время каждого шага… Все было готово.

А ситуация начинает разворачиваться интересная – прямо как в триллере.

Накануне торжественной церемонии передачи тендерной документации (а точнее – формулы цены проекта), мы с Виктором Васильевичем Калугиным (тогда – заместителем директора Управления внешних связей ЗАО «Атомстройэкспорт») выехали в Софию для подготовки мероприятия. В то время я была в пресс – службе АСЭ в одном единственном лице, поэтому на следующий день одна готовила всю необходимую информацию для СМИ. На столе такая гора бумаги не умещалось, и я расположилась на полу, весь пол был усыпан этими распечатками, и я в них, как ежик копаюсь. Все, кто входил, беспокоились за мой рассудок. Мол, да, не все сотрудники выдерживают… А цейтнот был всеобщий – через сутки, в 12 часов следующего дня должна была состояться торжественная церемония передачи тендерной документации.

В полночь мы встретили в аэропорту Владимира Владимировича Парыгина (тогда – начальника Управления по сооружению АЭС в Болгарии). Как всегда элегантный, подтянутый. В руке – металлический чемоданчик. Не хватало только стальной никелированной цепочки и наручников. Мы говорим: «Владимир Владимирович, номер для вас забронирован, можно ехать в гостиницу». Он отвечает: «Нет. Я в номер не пойду, сначала – в посольство поехали. Я этот чемоданчик в номере не оставлю, здесь очень важная документация, здесь наша формула цены, достаточной цены проекта, очень важная информация, которая не подлежит разглашению, и я очень за неё беспокоюсь. Поэтому поехали в посольство». В 12 часов ночи выезжаем в посольство. И Владимир Владимирович оставляет там свой «ядерный чемоданчик». Мы это так называли. При этом основная масса сотрудников Атомстройэкспорта, во главе с Президентом компании Сергеем Ивановичем Шматко и нашими партнерами должна была прилететь в Софию завтра утром в день передачи тендерной документации.

Отправляемся в гостиницу, прощаемся. Виктор Васильевич мне говорит: «Ира! Завтра встречаемся в холле гостиницы в 9 часов утра. В спокойном режиме в 9 часов утра выедем, в 10 будем в офисе, до начала церемонии – 14.00 времени полно. Все успеем». На следующий день в 8 часов утра во время завтрака мне звонит Виктор Васильевич и говорит: «Ира! Срочно спускайся вниз. Сейчас за тобой приедет Ваня Галата (сотрудник российского посольства в Болгарии). «А что случилось?» – говорю. А он мне тоном врача: «Ты спускайся, спускайся, ничего страшного не произошло, но ты спускайся». Я думаю: «Точно что‑то случилось».

Вообще то, вся процедура передачи тендерной документации на строительство станции – это то, что взял и передал, очень длительный и трудоёмкий процесс. Все эти три с половиной тонны бумаги постепенно доставлялись в болгарское представительство ЗАО АСЭ в Софии. Переводилось все на болгарский и английские языки, подчищалось, редактировалось, структурировалось, паковалось в коробки, перевозилось в НЭК – т. е. работа в болгарском офисе шла колоссальная.

Несколько месяцев документы туда свозили, несколько месяцев это всё обрабатывалось, туда – сюда мы ездили, представители НЭК связи налаживали со всеми аудиторскими компаниями, а я заодно – со всеми журналистами. В общем, это был жесткий, систематизированный процесс. Стояла огромная доска в офисе болгарского представительства, где Володя Кухто (заместитель Парыгина) нарисовал план перевода этих документов, их передачи, и все работали в соответствии с этим жестким графиком. Зачёркивали, заштриховывали отработанные клеточки. Очень классная система, между прочим, японский метод – технология комплексного контроля и управления качеством. Она позволяет отслеживать, как продвигается решение поставленных задач, выделять из множество факторов, влияющих на качество, главные и отрабатывать их, учитывает их взаимосвязь, предвидит реакцию других, и так далее и прочее.

Когда я приехала, все жаловались: «Ах – ах! Нас тут всех замордовали своим японским методом!» И все были такие очумевшие… Но очень воодушевлены, все старались, желали победить, и у всех был очень боевой настрой и эмоциональный подъем. В воздухе витал командный дух, который объединял и вдохновлял всех.

Так вот на той церемонии передавались обобщающая документация по тендеру, содержание, описания документов и формула цены проекта. Словом содержание кейса Парыгина – того самого «ядерного чемоданчика. Это был ответственный очень момент. Толпы журналистов, телекамеры, фотовспышки, пресс – брифинг. Вечером – коктейль, куда приглашаются все участники процесса: наши конкуренты, правительство Болгарии, представители министерства, российских компаний, болгарских. Как бы такое пролонгированное в ночь шоу. Но, на самом деле, все было очень строго – как на боксерском матче: опоздал на церемонию, не пришел – засчитывается поражение. Если бы такое случилось – это было бы поражение России в тендере на сооружение атомной станции в Европе – первой за последние 20 лет! Неужели все было зря! Допустить такого мы не могли!

Итак, в восемь часов утра я вышла в холл гостиницы, сижу, жду и думаю: «Так. Ну что же могло произойти? Что могло произойти?». Вбегает Ваня Галата – в чёрном плаще, как ужас, летящий на крыльях ночи. Он ещё высокий такой, идёт быстрым шагом. Видит меня и кричит: «Родина в опасности, а ты здесь прохлаждаешься?! Быстро за мной!». Я на каблуках семеню за Ванькой. Выбегаем мы на улицу, садимся в машину, я говорю: «Ваня! Что случилось?». Он говорит: «Тебе всё Виктор Васильевич объяснит». Вбегаем в посольство, там встречает нас Виктор Васильевич, я к нему присаживаюсь в машину. Говорю: «Виктор Васильевич! Что произошло?» Он мне: «Всё в порядке, пока всё хорошо». Он же всегда такой, улыбается – само спокойствие. «Ты знаешь, – говорит Виктор Васильевич, – Президент не прилетел. И вся российская делегация задерживается. Придется нам на церемонии своими силами обходиться».