Если враг не сдается - Михаил Нестеров

Что-то очень знакомое, но что?

И тут, когда чайник на плите засвистел боцманской дудкой и словно дал команду «Полундра!», Геннадий Алексеевич вспомнил, кто такой этот Батерский. Точнее, поначалу припомнил его мать — истеричную особу. Три года назад и годом позже она дала жару всем работникам военкомата. Приходила с жалобами, просьбами и заклинаниями не одна, а в составе коллег из какого-то местного «материнского клуба», борющегося за права призывников и военнослужащих.

Вот из-за кого сыр-бор...

Успокоившийся было военком подумывал над тем, чтобы сейчас же, через дежурного, совершить радиообмен с полковником ГРУ Артемовым и, что ли, успокоить его. Однако информация, полученная руководителем оперативно-следственной группы, будет неполной и вряд ли удовлетворит его. «Ему подавай, — рассудил Ляшников, — полную картину дел». То бишь предстояло выяснить, встречался ли Батерский с неким сержантом Литвиновым. И сам он разве не понимает, что его «срочно» весьма условно? Нет, он ждет радиограмму не раньше того самого разгара рабочего дня, о котором подумал военком Ляшников.

Успокоившись окончательно, он вернулся в спальню и, на удивление себе, но не своей половине, крепко заснул.

Глава 9

Террористы

22

14 апреля

Еще неделю назад покров податливого водянистого снега в лесу порой достигал полуметра, а на участках, заросших кустарником, можно было провалиться по пояс. Лишь на возвышенностях солнечные лучи растопили снег, обнажая островки-проталины, которые серовато-зелеными цепочками разбегались во все стороны. Террористы, месяцами скрывавшиеся в лесах и горах, настоящие егеря и мастера своего дела, умело обошли бы и такие места, которые хорошо хранили следы и могли выдать группу. Как на болоте, ступая с одной кочки на другую, с одного бугорка на другой, можно было продвигаться темпом два-три километра в час. Теперь же в лесу снега почти не осталось, а лишь небольшие серовато-белые подтаявшие шапки, топорщившиеся сухими стеблями прошлогодней травы, сучьями и желтоватой еловой шелухой, напоминающей луковую.

Большинство из боевиков Адлана Магомедова словно вернулось в родную стихию, в лесисто-горную местность Чечни, где в хорошо оборудованных лагерях они оттачивали свое мастерство, где их первобытную необузданную дикость, жажду крови и мести умело укрощали, контролировали и нацеливали в нужном направлении инструкторы-наемники с Ближнего Востока и местные командиры «диких дивизий».

В эту ночь с воскресенья на понедельник задувший с востока ветер вначале разогнал, как остатки сна, последние обрывки облаков и обнажил высоко стоящую на юго-западе луну.

В трехстах метрах от минерального источника группа террористов сделала первую остановку. В двух направлениях — в сторону села и дороги, по которой зимой в основном ездили бойлеры — был выставлен дозор, а к северо-востоку выдвинулась группа разведчиков в составе пяти человек, возраст которых колебался от двадцати трех до двадцати восьми лет. Лишь принявшему ислам Алексею Косицину, сыну ставропольского адвоката, слегка перевалило за тридцать. Впереди шел Зия Могуев, за ним следовали Казбек Халидов, Руслан Беноев и Аслан Черкесов, Косицин замыкал шествие.

Однако до минерального источника, «соленой воды» — на языке местных жителей, боевикам пришлось подходить с подветренной стороны, как требовали того элементарные правила, — то есть пройти по заградительной от лесных пожаров распашке вдоль железной дороги пару километров и круто сворачивать на северо-восток. То, что вставало перед чеченскими боевиками, вряд ли обрадовало их: эта обширная часть местности представляла собой сплошной бурелом. Многие сотни обгоревших и поваленных несколько лет назад деревьев лежали друг на друге. Столько сучьев, что не представлялось возможным поставить ногу на землю, не наделав шума. Идеальная природная сигнализация, безупречные «ловушки». После недолгого совещания боевикам пришлось возвратиться назад и обойти бурелом с восточной стороны.

Поверх обуви со стельками из войлока чеченские разведчики надели чехлы из плотной ткани, чтобы прослойка воздуха внутри бахил не давала ногам мерзнуть; как и предыдущей ночью, на почве были заморозки. К тому же бахилы не оставляют на земле четких отпечатков.

Участок сероватого снега, серебрившегося под луной, привлек внимание Зии Могуева. Чеченец подал знак товарищам и внимательно рассмотрел цепочку вмятин на снегу. Близко расположенные друг к другу, они походили на давнишние следы, оставленные крупным животным. Но шедшим иноходью, как лошадь. Опытный следопыт Могуев точно определил, что здесь ступал человек, — основательно подтаяли места в районе носка и каблука его обуви примерно сорок второго — сорок пятого размера, и прошел он не далее как двое суток назад — это учитывая и погожие дни, и несильные ночные заморозки. Следы вели в том направлении, куда продвигалась и диверсионная группа Адлана Магомедова.

Что это, оплошность одного из бывалых разведчиков? Или же следы оставлены намеренно — для менее опытных спецназовцев? Отметины на снегу были едва ли не единственным доказательством продвижения группы условного противника, и Могуев, сместившись в сторону, вскоре нашел другие признаки продвижения нескольких человек: следы на податливом днем грунте и стеблях были зафиксированы, или закреплены, ночными заморозками. Округлые вмятины ничего бы не сказали простому человеку, но стреляному боевику они поведали о многом. Зия отбросил первый вариант и остановился на втором: след одного человека на снегу оставлен намеренно.

Могуев не знал, что такое сардоническая улыбка, в противном случае его губы искривила бы усмешка, — он, как ночной морозец, остался холоден и укрепил сей факт в своей голове. Именно с этой минуты, когда были обнаружены и следы, оставленные группой спецназа, и их направление, террористы могли безошибочно определить базу спецназовцев, подойти к ней незамеченными, предварительно убрав дозорных. Если таковые были выставлены, не без основания предположил Зия.

По его знаку от замершей в десяти шагах группы разведчиков отделился Руслан Беноев и неслышно, как тень, присоединился к товарищу.

— Руслан, — шепнул ему на ухо Могуев, — возвращайся к Адлану. Пускай по четыре-пять человек собирает отряд здесь. Мы продвинемся еще дальше. Потом тебя сменит Казбек, понял?

Руслан кивнул: таким вот способом, поочередно меняя разведчиков, можно продвигаться довольно большим отрядом.

В свете пока что неполной луны (до полной фазы ей оставалось всего пару дней) и зазолотившегося на востоке горизонта Зия проводил взглядом товарища, подал знак Казбеку Халидову, который был ближе к нему, и разведчики возобновили движение по ночному лесу. Они не опасались спугнуть ночных птиц — здесь их почти нет, а спящих при такой организации и опыте спугнуть почти невозможно. А вообще пернатых хватало. Сороки, вороны, воробьи — как бы не в счет. Например, прилетевшие в эти края скворцы, выискивающие себе жилища, и жаворонки, кувыркающиеся в небе; утки и гуси, которые с гоготом садятся на залитые талой водой лощины; белые красавцы лебеди, давно облюбовавшие себе Лебяжье озеро.

Могуев сделал несколько шагов, остановился, прислушиваясь, продвинулся вперед еще немного и снова весь превратился в слух. На руку чеченским разведчикам был даже ночной воздух, пропитанный дымом, — то местные жители жгли накануне прошлогоднюю траву, наводя порядок во дворах и палисадниках; освобождались от сорняка и соломы поля. Порой дым от таких костров простирается на многие десятки километров.

Вслед за разведгруппой вперед выдвинулись пять человек: Шамиль Гуляев, Султан Зурабов, Хамзат Тенишев, Василий Червиченко и сам командир отряда. А когда Руслана Беноева сменил Казбек Халидов и пятерка террористов, доукомплектованная Русланом, продвинулась по разведанному маршруту еще на полкилометра, их место заняла третья группа: Эльвира Мусаева, Лиля Газманова, Грета Брасас, сестры Джабраиловы и араб Али-Хасан; последний среди женщин, которых командир отряда намеренно пустил в середине, виделся евнухом гарема. А наиболее опытный из всего отряда ливиец Азиз встал во главе походного охранения. По мере продвижения отряда наемник отсылал то одного, то другого в боковые дозоры для осмотра подозрительных и опасных участков местности. Опытный полевой командир Магомедов никогда не пренебрегал охраной флангов и тыла. Наверное, поэтому был жив до сих пор, а не поплатился за беспечность, как некоторые его воинствующие соплеменники. И еще потому, что при продвижении группой, как сейчас, всегда следовал в голове ядра группы; однако управлял дозорами и регулировал скорость движения не он, а его помощник и ориентировщик Зия Могуев, поставив работу так, что связь дозоров с ядром группы осуществлялась как бы в полуавтоматическом режиме, она была не постоянной, но периодической настолько, что связь терялась лишь на короткое время. В этом смысле у полевого командира Магомедова была своя тактика, даже почерк.