Девочка-медведь - Софи Андерсон

— Ух ты! Избушка привечает тебя. — Елена, сияя улыбкой, выходит на крыльцо, на голове у неё таз, под мышками шерстяные одеяла, в руках поднос с дымящимся чаем. Она разгружает поднос на крыльце, оборачивает мне грудь и спину согретыми у очага одеялами. Судорога проходит, моё тело оживает.

Я недоверчиво смотрю на Елену, не зная, бояться её или благодарить. Она уже утеплила меня и теперь протягивает мне кружку горячего чая. Я мотаю головой. А вдруг чай отравленный? Вдруг она для отвода глаз дружелюбно улыбается мне, а сама заманивает в ловушку?

— Что приключилось с твоим лосиком? — спрашивает Елена, берёт с крыльца таз и корзинку с грибами, подходит к Юрию, ласково треплет ему шею и ставит перед ним корзинку. И прежде чем я успеваю предостеречь его, он уже смачно чавкает.

— Тебя волки подрали? — Елена снимает покрывающую таз скатёрку и начинает промывать Юрию раны. Он уже не стонет и, похоже, совсем успокоился, а меня терзают подозрения, уж не применяет ли Елена какое-нибудь ведьминское колдовство.

— Не бойся, она нам не опасна, — шепчет мне в ухо Мышеловчик, — может, я даже молодец, что привёл нас сюда.

Крыша избушки кивает.

— Ваша избушка… — не подумав брякаю я, но сразу умолкаю. Кто его знает, можно ли вообще заговаривать с ягами?

— Избушка у нас особенная, — улыбается Елена, — ты прости, если она напугала тебя. Молоденькая она ещё, только в разум входит.

Она поднимается на крыльцо и подсаживается ко мне на ступеньку.

— Матушка сердится на неё, потому что нам положено таиться в лесу, а избушка вечно выдаёт нас. Слишком добрая она и любопытная не в меру.

— Так вы ведьмы? — вопрос сам собой срывается с губ, прежде чем я успеваю одёрнуть себя.

— Да нет же, — качает головой Елена, — ну, то есть да, но совсем не такие, как вы думаете. И людей мы не едим. — Она подмигивает мне. — Честное слово!

Я перевожу взгляд на изгородь из черепов и костей.

— Ой, да кости эти совсем древние, — смеётся Елена, — типа реквизита для нашего дела, их из поколения в поколение передают. Чтоб мёртвых приманивать.

— Приманивать мёртвых? — Ужас сковывает меня ледяными пальцами, и я жалею, что отказалась от горячего чая, хотя бы могла руки о кружку согреть.

Елена оглядывается на дверь и придвигается ко мне.

— Мы провожаем мёртвых к звёздам, — шепчет она, — но это тайна, смотри не проговорись моей матушке, что я её тебе выдала.

Нерешительно киваю. Я пока не поняла, что означает «провожать мёртвых к звёздам», но бесхитростная улыбка Елены не даёт заподозрить что-нибудь совсем плохое.

Из избы доносятся звуки — волнующие переборы струн и ритмичный топот танцующих ног. Изба пускается вприсядку, и в такт музыке изгородь перестукивает костями, а черепа раскачиваются. Из распахнувшегося окошка избы плывут ароматы сытной наваристой пищи, и в животе у меня урчит от голода.

— Тоже есть хочешь? — участливо спрашивает Елена и указывает на поднос. Помимо чая, там котелок с грибным бефстрогановом, два рыбных рулетика и толстый ломоть ржаного хлеба.

— Сниму-ка я пробу с этой снеди, — шепчет Мышеловчик и вспрыгивает на поднос.

— Ой, ласка! Твой питомец? — Елена отламывает кусочек хлеба и кладёт перед Мышеловчиком.

— Ничей я не питомец, — огрызается он.

— Какой миленький! — Елена явно не поняла писка-визга Мышеловчика. И тянется погладить его по спинке, но Мышеловчик скалит зубы, переступает через кусочек хлеба и хватает с тарелки рыбный рулетик.

— Пойдёт, — бормочет он с полным ртом, — давай, поешь.

Но я всё ещё не решила, безопасно нам здесь находиться или нет. Из двери выскакивает собака и присаживается у ног Елены.

— Волк! — взвизгивает Юрий.

— Не волк, а собака… — поражённая, я разеваю рот, — собака Анатолия! Нюся.

Я мгновенно подбираюсь, готовая к схватке, пронзённая страшной догадкой, что яга сожрала Анатолия — я-то знаю, что он никогда не расстаётся со своими собаками, никому их не доверяет.

— Что вы сделали с Анатолием? — грозно вопрошаю я.

Нюся закатывает глаза.

— Ничего такого они с Анатолием не сделали. — Она кладёт голову Елене на колени. — Елена и её матушка дружат с Анатолием.

— Ты знаешь Анатолия? — удивляется Елена, почёсывая Нюсю за ухом и наклоняясь чмокнуть её в морду.

— А как же, он мой… — я пытаюсь, но не могу подыскать правильного слова. — А ты откуда его знаешь? — возвращаю я Елене вопрос, всё ещё терзаясь подозрениями. — Анатолий никогда не говорил, что у него в лесу друзья.

— Анатолий дружен с матушкой, сколько я себя помню. И когда в лес отправляется, всегда оставляет на нас своих собак. Он ходит собирать лесные предания для своей малютки… — глаза Елены округляются, — это же ты, да? — Она переводит взгляд на мои медвежьи ноги и вспыхивает от смущения. — Как я сразу не догадалась? Сначала ты упала, потом изба задвигалась, потом лось твой, вот это и сбило меня с толку… Тебя зовут Янка! — Елена сияет. — Всегда мечтала с тобой познакомиться. Анатолий столько о тебе рассказывал, что ты нам прямо как родная.

Я недовольно насупливаюсь.

— А мне он о тебе ни словом не обмолвился.

— Ой, ну нельзя ему, понимаешь? Матушка взяла с него честное слово, чтоб он о нас ни гугу. Яги, которые в избушках живут вроде нашей, должны таиться от людей. Ну, из-за этой канители с проводами мёртвых… Но хоть сказки-то лесные он тебе рассказывал, а? — Глаза Елены весело вспыхивают.

Я киваю, припоминая рассказы Анатолия, где говорилось об избе на курьих ножках. Уверял же он, что в них есть правда!

— Я бы не прочь послушать одну из них. — Елена наливает свежую кружку чаю и протягивает мне. — Хочешь, скажу тебе, что там правда, а что нет?

На этот раз я принимаю от Елены чай, отпиваю глоток и блаженно вздыхаю, когда живительное тепло разливается по моим жилам.

— Есть там одна история про Царь-Медведя и ягу. — Я смотрю на Елену, стараясь угадать, знает ли она про людей, которые превращаются в медведей.

— Нет, такой я ещё не слышала. — Елена улыбается и устраивается поудобнее, прислонившись к стойкам перил.

Мышеловчик доедает рыбные рулетики, облизывает усики и сыто рыгает. Нюся, Юрий и выходящие на крыльцо окна избушки в ожидании поворачиваются ко мне. Я начинаю рассказ, как это всегда делает Анатолий: «Давно ль это было, недавно ли…»

ЦАРЬ-МЕДВЕДЬ И БАБА-ЯГА

Давно ль это было, недавно ли, а только набрёл однажды Царь-Медведь, владыка Снежного леса, на развалины замка старого, среди высоких сосен таившегося.

Крыша куполом, когда-то золотом крытая, а теперь совсем облупившаяся, залы