Джироламо Кардано. Гений времени и места - Рафаил Самойлович Гутер

при папском дворе, но покровительствовал Болонскому университету, для которого добился разрешения и средств на строительство нового здания. Кардиналы договорились с властями университета о месте для Миланца. 23 марта 1562 года он был избран на должность профессора медицины Болонского университета, но к занятиям приступил лишь в конце года.

В Болонью, в Болонью, в Болонью…

Подробный рассказ Кардано о событиях, сопутствующих его переезду в Болонью, свидетельствует о том, что нервное потрясение не прошло для него бесследно. Везде ему чудились интриги и происки врагов. Конечно, недоброжелателей у Кардано всегда хватало, но все же кажется, что большинство «заговоров» рождено скорее его болезненным воображением. Впрочем, рассказ о том, как он добивался отставки в Павии и что он тогда пережил, кажется правдоподобным.

Сенат Павийского университета, в общем-то, очень неохотно расставался с Кардано, но конкурентам не терпелось поскорее от него избавиться. Сначала было решено осрамить престарелого профессора во время публичного диспута. По наущению ректора по фамилии Дельфино – главного и наиболее злобного врага Миланца – молодой коллега прославленного медика решил показать «миру и граду» беспочвенность его нападок на некоторые рекомендации Галена. На диспут было отведено три дня, но, как утверждал Кардано, ему хватило и дня, чтобы разгромить оппонента.

Далее события приняли криминальный оборот. «Не рассчитывая на то, что сенат сам уволит меня, хотя я и просил об увольнении, враги возымели намерение убить меня, но не оружием, опасаясь огласки и наказания со стороны сената, а хитростью, ибо мой конкурент видел, что он не сможет занять первое место, если я не уступлю его сам». В середине апреля Миланцу доставили письмо якобы от его зятя Сакко, в котором тот, ссылаясь на грязные слухи сексуального характера, объявлял родство с Кардано постыдным для себя и заявлял, что сенат и коллегия ожидают, что он будет признан недостойным выполнять обязанности преподавателя. Спустя несколько дней Джироламо получил письмо и от своего бывшего ученика Фиораванти: тот умолял Кардано принять меры против публичного шельмования его имени, ибо ему было стыдно считаться учеником миланского профессора. Джироламо догадался, что инициатором заговора был не зять, всегда относившийся к нему уважительно, а Фиораванти или тот, кто стоял за его спиной. Бывший ученик путался, врал и, наконец, сознался, что писал по настоянию Дельфино. Увидев, что дело может кончиться для него большими неприятностями, экс-ученик поспешил отказаться от своих слов.

В июне Джироламо получил долгожданную отставку. Он отправился в Милан, чтобы забрать некоторые свои вещи и рукописи, но вскоре вернулся в Павию в связи с тяжелой болезнью внука. В Милане, куда он приехал в начале августа, ему пришлось вновь крепко поволноваться. Некий врач, находившийся в фаворе у герцога Сессы, просил Кардано взять в ученики своего сына. Когда Джироламо отказался, злопамятный коллега нашептал правителю, что Миланец в своих книгах непочтительно отзывался о нем. Только вмешательство друзей – фламандца Андриана и испанца Антонио Пезано – спасло Джироламо от преследований. Он уже собрался отправиться в Болонью, когда прибыл делегат от сената Болонского университета и сообщил, что условия договора с ним изменены: «Размер жалования был уменьшен, помещение для преподавания не обеспечивалось и не давалось никаких подъемных денег». Джироламо решил повременить с отъездом и начал практиковать в Милане. Но вскоре к нему явились представители городских властей и заявили, что в сенате города слушалось дело по обвинению его в очень тяжелых оскорблениях, и лишь возраст и положение Кардано в обществе спасли его от тюрьмы. Ему запрещалось читать лекции и предписывалось покинуть город. Не без помощи влиятельных друзей обвинения были сняты, но имя Кардано так и не появилось в списке тех, кому разрешалось в Милане заниматься преподавательской деятельностью.

Наконец, 16 ноября вновь прибыл представитель Болонского университета и на этот раз подтвердил первоначальные условия договора. Кардано с сыном Альдо и внуком Фацио отправился в Болонью (внучка умерла в год казни старшего сына). Среди студентов Джироламо быстро приобрел популярность, благодаря импровизационной манере чтения лекций. Власти университета относились к нему доброжелательно, чего нельзя сказать о коллегах-профессорах. «…Когда я уже приступил к преподаванию, у меня отняли аудиторию, назначив мои лекции в самый час завтрака и предоставив другому профессору читать в тот же час или немного ранее. Сколько было у меня из-за этого огорчений и слез!» Не исключено, конечно, что Кардано зря обижался на своих коллег: новое здание университета только строилось, а старое находилось в плачевном состоянии, и распределение аудиторий, пригодных для занятий, вызывало очевидные трудности.

Болонья (Старинная гравюра)

Более серьезного внимания заслуживает следующий инцидент: «Когда я находился в Болонье. ко мне два или три раза ночью приходили некоторые лица от имени сенаторов и судей, чтобы я подписал заявление об освобождении от наказания женщины, уже осужденной за безбожие и отравление или колдовство как гражданской властью, так и именем папы; главным поводом для ее освобождения выставлялось соображение, что, по мнению философов, никаких демонов не существует. Впрочем, все эти лица, обратившиеся ко мне, не добились ничего иного, кроме бесполезной траты времени.»

Интересно, что Кардано, всегда подробно распространявшийся о коварстве и кознях врагов, в данном случае ограничивается простой констатацией факта. Можно предположить, что ходатаи не столько хотели спасти несчастную, сколько надеялись услышать из уст Миланца подтверждение мнения «некоторых философов» о том, что ведьм не существует. В условиях усиливающейся реакции, возглавляемой светскими и духовными феодалами, такое подтверждение было бы крайне неосторожным шагом, ибо оно свидетельствовало бы о недостаточном благочестии Кардано и позволило бы противникам осудить его за отступление от «веры христианской». Однако доктор был настороже.

Нельзя сказать, что в Болонье Джироламо был совершенно одинок. Здесь работал Лодовико Феррари, здесь он приобрел верных почитателей и учеников – Джулио Поццо, Камилло Данолио и Родольфо Сильвестри (последний был рядом с учителем в самые трудные годы его жизни). Университетские и городские власти также остались довольны Кардано, и 3 апреля 1563 года соглашение с ним было перезаключено, и даже повышен гонорар за лекции. Более того, 26 мая того же года он был избран почетным гражданином города. Джироламо очень гордился этим званием: на титуле книги «Краткое руководство по врачеванию», изданной в 1566 году в Базеле, рядом с уже привычным «Иероним Карданус, Миланец» появилось добавление: «Болонский гражданин».

Жизнь его постепенно вошла в более или менее спокойное русло. Он купил дом и поселился в нем