Записки прохожего - Михаил Тапин

— Такие шары есть в мире, от больших подшипников. Надо завод поискать, ограбим, если не удастся договориться за деньги. А как будет выглядеть в реале выработка энергии, ведь запасы шаров в хране будут?

— Ты видел фрески древнеегипетских богов? Там, у них над головами, шар такой непонятный изображен. Историки думают, что это нечто навроде нимба. Нет. Это рабочее тело в защитном поле, обеспечивающие инопланетное существо атмосферой и энергией. А самое удобное место — над головой, не мешает ни обзору, ни движениям. Достаем шар из кармана, завешиваем в поле над головой и вырабатываем все, что нужно. Даже в космосе можно болтаться годами, пока не причалишь к планете или там астероиду. Тебе пищу можно тоже заменить энергией, можно впасть в анабиоз, но мне, надо для обеспечения этого всего, разлагать вещество.

— Ясно, займемся в ближайшее время. А почему нас может выбросить в космос?

— Нештатное срабатывание телепорта, крушение космического корабля, да мало ли что. Потом подробнее разъясню, сейчас пора в путь, утро уже.

— Тогда полетели. Поднажмем по тому же курсу и через двадцать минут будем в Париже. А там и встретим Пьера прямо с поезда. Разберемся с полицией и всякими прочими козлоплюями.

Глава 10

***У вас в лавке фанера есть? ***А Вам что, для хозяйства? ***Нет, блин, над Парижем полетать!

Но жизнь вносит своё, вносит. На подлете к Парижу, возле селухи Гранд Рю, прямо неподалеку от таблички с этой надписью, в поле ушел грузовик-длинномер. Лежит на боку в пшенице и вокруг разлетелись стройматериалы из его кузова. Резво спускаюсь, вдруг водиле помощь нужна. Ни одного водилы, ни двух, ни в грузовике, ни около, не было. Видимо на скорости лопнуло переднее левое колесо, он выцепил обочину, а обочина тут с уклоном в поле, трасса на метр выше пшеничного поля. Грузовик ушел под откос и лег на бок. Крови в кабине не было, значит водятел ушел своим ходом за помощью. Ну и ладно, посмотрим, что он тут вез. Бруски деревянные, досточки струганые, Оцинкованный крепеж в ящиках, был, теперь рассыпался. Фанера два на три метра, два сантиметра толщиной, двадцатка. Перфорированная, грунтованная в оранжевый цвет. Явно сборная конструкция чего-то там. Листы фанеры веером разлетелись по полю. Вот никогда не грабил потерпевших. Это кредо. Но такая фанера, в предместьях Парижа. Если я этого не сделаю, да меня просто лишат лицензии. Всего один лист.

— МААКС! Ну что ты ржешь как конь, мерзавец, мы сможем провернуть задуманное?

— Ох-ха-ха. Можем. Считай, что ты получил карт бланш. «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо Франции». Сама по себе поговорка, про фанеру над Парижем, ходит и в этом мире, но никакая фанера над Парижем никогда не летала. А это, уже своеобразный перекос в инфо поле. Таким образом, сделав это, мы перекос устраним. Давай действуй. Нам надо угнать один лист и потренироваться, тут все будет на пределе наших возможностей.

Ложусь на фанеру, перфорация крупная, четыре сантиметра отверстия и по десять между ними, в шахматном порядке. Напротив глаз, соединяю два отверстия, вырезав перемычку. Макс объясняет мне, что нижнюю плоскость поля придется пропускать грибовидными элементами сквозь перфорацию, таким образом и крепление будет надежным. А верхняя плоскость как обычно поглощающий ромб. Но, хорошо играть нижней сферой не получится, поэтому могут быть накладки. Отрыв прошёл штатно, летим низко над пшеницей, постепенно набирая высоту. Утро тихое, безветренное, уже светло. Идем над лесополосой.

— Макс, нам главное не столкнуться с буровой вышкой в центре города, но над ней надо пройти обязательно. Сколько она там метров в высоту?

— Она там триста тридцать метров. Наберем четыреста и пройдем чисто.

Летим медленно, при попытке увеличить скорость, начинается раскачка «с крыла на крыло», совершенно понятно, что не здоровое явление.

— Макс, а включи звук падающей авиабомбы, попротивней, а то ещё не заметят нас.

Из за несовершенства нижней плоскости поля, звук на всю включить не удалось, он переливался волнами, но так было тоже очень не плохо.

Тащимся медленно, завываем, светло, почти семь утра, застройка внизу уже плотная, Париж. Народ внизу явно взбодрился, фурор налицо. Наконец показалась Эйфелева Башня. Величественно реем над Марсовым полем, проходим над башней, над Сеной.

И тут нас начинает трясти. Здесь, в большой излучине Сены, что-то не так с восходящими потоками, начинаем терять высоту, скорость непроизвольно увеличивается и над Булонским лесом наше воздушное судно входит в штопор. Врезаемся в землю на поляне посреди леса, Фанера на треть уходит в землю под углом, а я, сложив руки вдоль тела заранее, ухожу солдатиком в землю, метров на семь. Шустро выбираюсь и засыпаю песком нору, все, мы прибыли, мы в Париже, шарман, мля.

Переодеваюсь в кустиках, в джинсы и джинсовую рубашку. Вельветки коричневые.

— Макс, взлохмать мне шевелюру, чтоб было видно, что бомжевал тут в кустах. И давай портвейну тяпнем, для антуражу. И надо сделать запах перегара от меня, пострашнее такой, защиту под кожу прячь. Идем отмазывать Пьера от полиции. Нам надо на жд вокзал в тамошний полицейский участок.

Выпиваю пол литра портвейна и выхожу на бульвар Периферик. Минут пятнадцать иду по газону вдоль трассы, покуривая и посвистывая сквозь зубы. Мимо проносится толпа полицейских машин, с мигалками, за ними лавина обычных легковушек, прячусь за куст. Вся эта толпа останавливается чуть дальше по трассе и народ устремляется в лес. Затем подъезжает такси, из него выскакивает кругленький такой колобок, обвешанный фотоаппаратами и кристаллами и несется следом. Такси разворачивается, выхожу из-за куста и машу рукой. Такси останавливается, показываю водиле два доллара и говорю: восточный вокзал. Таксист кивает и начинает тарахтеть, расспрашивая меня не видел ли я НЛО, которое упало в лес. Не видел, говорю, никакого НЛО, спал я тут, по случаю. На вокзал мне надо, начальству доложиться, в полицию. Ты знаешь, как к участку проехать, чтобы не ходить там пешком, а то штормит меня. И дохнул на него перегаром. Водила заверил меня что все знает и довезет в лучшем виде, прямо под окна участка, открыл боковое окно и закурил. Подъехали за полчаса, на улицах было полно машин и движение одностороннее во многих местах, но наконец добрались до вокзала и нужного места.

— Вот та дверь месье, сказал таксист.

— Да уж вижу, буркнул я и сунул ему пятерку. — Ехай отсюда, ты меня не видел.

Если рядом с дверью и была