Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

class="p1">— Держи рычаг нежно, как держишь грудь своей женщины, — подчёркнуто наставил он, сжимая в руке ту самую воображаемую грудь. Будь она настоящей, он бы выжал из неё весь сок, словно из мандарина. — Будь с ней ласков, и лодка подастся тебе в реке, как отдастся взмокшая женщина в тёплой постели.

Капитан свернул и скрылся за лестницей, ведущей наверх, но через мгновение над перилами появилась его круглая голова с насмешливой ухмылкой.

— А ты хоть раз имел женщину? — усомнился он, приподняв бровь.

Не дождавшись ответа от смущённого, если не униженного перед всеми гребцами, помощника, которому не было и двадцати одного года, капитан поднялся на палубу к пассажирам. Пора собирать плату за переправу.

Ухмылка капитана стала жадной. Чувствуя не малую важность к своей персоне среди пассажиров, он гордо снял свою чалму, повязанную в виде пересекающихся волн вокруг тюбетейки. Перевернув её, он пошёл к пассажирам. Его большой кулак с запястьем мог утонуть в этой тюбетейке.

«Чалма должна быть глубокой, чтобы вместить все изюминки», объяснял он своему помощнику.

Большинство пассажиров сдавали плату сразу, как только пузатый лодочник подходил и протягивал им свою чалму. Находились и те, которые с неохотой лазили себе в карман.

Тюбетейка заполнилась на две пятой, когда капитан с требовательным видом подошёл к Азиму и Комилу. Комил достал овальные монеты из кошеля, привязанного у пояса за халатом, и бросил их в тюбетейку. Капитан с прежним требовательным видом наклонил голову и с тоном далёким от любезного обратился к Азиму:

— Десять султана.

Такова плата за переправу, но у Азима не было денег. Юноша вопросительно посмотрел на Комила.

— О… я ведь и за тебя должен расплачиваться, — лукаво вспомнил тот, прокрутив указательным пальцем тройную петлю от себя до Азима. Комил достал ещё десять монет и заплатил за него.

Аъзам дал Комилу кошель с двумя сотнями монет и велел поровну делить их на расходы в пути.

Яркие бронзовые монеты по своей форме напоминали жёлтый изюм, отчего и получили своё название — Султана. На одной стороне выгравировано название султаната Ахорун, на другой виноградная гроздь, обрамлённая серпом старой луны.

— Когда мы прибудем на тот берег? — с непривычной для себя серьёзностью спросил Азим.

Он не боялся воды и часто купался в ручье посреди посевных полей отца, но скорость лодки и пенящиеся волны за её бортом всё ещё тревожили Азима. Из-за раскачек, он опасался, что лодка может перевернуться. Чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, он решил занять себя разговором о деле.

— Как ты думаешь, мы уложимся в срок? Этот нишаллопаз сможет сделать всё до праздника?

В душе Комила аж потеплело от вопросов. Ещё выехав из Ангурана, он ждал, когда же Азим начнёт задавать вопросы по делу. Ему хотелось побыть мудрым наставником. Для чего же ещё Аъзам отправил своего сына вместе с ним?

Ответ, как казалось ему, был очевиден.

— У него много помощников, — сказал Комил. — Вся его семья занимается приготовлением нишалло. А семья у него большая, — подчеркнул он. — Карим-ака выполнит заказ в срок, если уже не выполнил, ведь это заказ самого султана.

Комил был уверен в своих словах, а про себя добавил: «Куда же он денется».

Дальнейший разговор слегка унял волнение Азима, и он обратил внимание на движение лодки.

— А не должна ли лодка плыть поперёк реки, чтобы быстрее пересечь реку? — озадаченно спросил он.

Комил улыбнулся. Он не раз пересекал Гулоб на лодках и прочитал немало рукописей об этой реке, а про Мирас он знает почти всё. Такие вопросы, можно сказать, были из области его недоказанной учёности. Ему льстило, когда ему задавали подобные вопросы, и ему очень нравилось отвечать на них, показывая свои знания.

— И я спросил об этом в первый раз у отца, — сказал Комил. — Гулоб довольно широкая река, как ты мог заметить. В самом широком отрезке её ширина достигает трёх фарсангов25. Так почему бы не плыть прямо на другой берег? — Комил с легкой улыбкой скосил вопросительный взгляд на Азима и сам же ответил. — Лодка наткнётся на крутояр и, чтобы спуститься, нам придётся через нос лезть на цветочное поле, Азим. Берег на той стороне высокий и тянется с северо-востока чуть ли не до самого озера Зарафшан, — обвёл рукой Комил. — А за цветочными полями — деревья, холмы и холмы с деревьями.

Комил опустил голову и погрузился в раздумье. Его молчание нарушил грубый голос капитана. Он возмущался, что некоторые пассажиры отказывались платить или негодовали, что судно переполнено. Потому и увиливали от оплаты, либо давали меньше, чем положено. Капитан хамил каждому, кто возникал на этот счёт: «А что ты поднялся тогда?», «Может ты и есть лишний?», «Чего поднялся на борт, если тебе тесно?», «Бесплатно? Пересеки реку вплавь!»…

Азим с осуждением посмотрел на капитана, нельзя же с таким тоном обращаться с людьми. С другой стороны, он не понимал возмущения пассажиров. Заметив его озадаченный вид, Комил подумал, что Азим сейчас спросит его об этом, и решил ответить заранее.

— Лодки должны перевозить по тридцать человек, но нас тут почти в два раза больше, — заявил Комил. — Начался предосенний пост и люди хотят пораньше попасть в нужные себе места и вернуться до заката. Но во время поста не все лодочники переправляют людей с берега на берег. Они боятся буйной реки. Матин, — Комил кивнул на капитана, — один из редких, кто входит в реку на своей кривоносой лодке. Ты же видел, она стояла одна у берега. Поверь, если бы людей было больше, он взял бы их всех. Ты только взгляни на его обвислый живот… Жадность говорит сама за себя. Он не держит рузу, ссылаясь на больной желудок, а сам любит горькое вино и жареную баранину не меньше, чем свою посудину.

— Видимо, ты с ним хорошо знаком, — предположил Азим.

— Не считая этот, я шесть раз пересекал Гулоб на его лодке, и три раза замечал его в чайхане апи-Дилрабо, — сказав это, вид Комила неожиданно стал оправдывающимся.

Азим краем глаз посмотрел на Комила и повел голову в сторону. Ему не интересны сомнительные знакомства Комила. Его интересовало другое. Комил говорил, что они остановятся в селе Олудорон, но как они туда попадут? Где она?

— Так, куда же мы плывем, если не на тот берег? — спросил он.

— Мы причалим на том берегу у Дерева Сохиба, — ответил Комил, оглянувшись на капитана, прошедшего мимо него назад на свою палубу.

Азим вопросительно покосился на своего спутника.

— Дерево Сохиба? — переспросил он.

Ему