Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

загнутые нос и раздвоенная корма лодки сдержано сверкали под лучами белого солнца. Узор, вырезанный на кедровых бортах, изображал побеги, вьющиеся от сиреневого девятилистника. Янтарная смола, которой отполирована лодка, приглушала солнечные лучи, придавала ей этот сдержанный блеск, что очень понравилось Азиму, когда он посмотрел на неё.

— Пошли, — позвал Комил. — Я хочу занять место у носа.

Азимом охватила нерешительность. Сможет ли она переплыть эту бурную реку, задумался он. Юноша споткнулся о небольшой камень — он не упал, но пришёл в себя и пошёл за Комилом, а лепесток упал с его плеча.

— «Я же не боюсь воды», — утверждал он про себя, глядя на людей, взбирающихся по кормовому трапу на лодку.

— Ты явно уже проголодался, сын Аъзама, — вознегодовал Комил, указывая на тех же людей. — Не меньше двадцати уже поднялось на борт, пока ты медлил. Не видать мне места впереди, — покачал он головой. — Благо, если кому-то надоест стоять столбом, и он пройдет назад, тогда я живо пропихнусь на его место… Надеюсь, — добавил он, сжав губы как жаба, и поднялся на лодку.

Впечатлённый раздвоенной кормой лодки, Азим поднялся последним. Пока он лицезрел чешуйчатую резьбу, мимо него прошли ещё с десяток других людей. Азим ожидал, что, работая с отцом, он будет обходить весь Ангуран. Но он и не предполагал, что будет ездить по городам Ахоруна. Ему впервые предстоит пересечь реку Гулоб. Этот момент был для него волнительным, да ещё и река буйная.

Понятно, что он медлил.

— Хватить разевать рот, парень. Шевелись! Ты последний, — крикнул ему невысокий, широкоплечий мужчина с густой бородой и в тонком светло-голубом сатиновом халате. У него на голове была светло-голубая чалма с короткими белыми хвостами, повязанная вокруг круглой тюбетейки.

Висящее, словно мешок скисших помидоров, брюхо не позволило обрюзглому мужчине поднять ногу и нетерпеливо топнуть золотистой бархатной голошей с загнутым носом и голубым кантом.

Судя по всему, этот человек капитан этого судна. Он всё же неуклюже топнул, выразив своё недовольство и скрылся с глаз. Вместо него появились двое мускулистых, загорелых парней с голым торсом и в коротких, свободных штанах. Своими крепкими жилистыми ручищами они ухватились за канаты, пролегающие вдоль трапа, и потянули. Трап вместе с Азимом чуть дальше от середины начал подниматься. Полуголые молодцы тянули канаты так, будто зазевавшегося юноши и вовсе не было на трапе.

Вынужденный взбежать, Азим наконец оказался на палубе этого диковинного чуда судостроения. В книгах, которые он прочитал, лодки и корабли были изображены иначе, без рыбьих хвостов вместо кормы.

Ступеньки скрипели под тяжестью здоровых парней, когда они, подняв трап, спускались по боковым лестницами на палубу гребцов. Перила на палубе пассажиров возвышалась на пядь выше пояса и стояли на толстых балясинах с чешуйчатой резьбой. Азим не сразу заметил в них фигуры рыб головой вниз. Сама палуба пассажиров возвышалась над палубой гребцов, но скрывала её лишь на половину от общей ширины лодки.

Больше пятидесяти человек стояли в тесноте, держась за поручни каштанового цвета. Ни тебе скамеек, ни лавок, чтобы сесть. Весь путь по взволнованной реке стоймя? Азим уж точно такого не ожидал.

Любопытство заставило юношу склонить голову за левый борт и взглянуть, какие условия там внизу?

Гребцы парами расположились на лавках, тянущихся от одного борта к другому, с углублением посередине в виде полумесяца для складирования вещей пассажиров. Азим насчитал восемнадцать гребцов, опускающих вёсла на воду, когда его счет оборвался внезапным движением лодки вперёд.

Якорь поднят, и отступающая волна подхватила лодку и унесла прочь от берега. Юношу пошатнуло назад, но он удержался. Хотя, он чуть было не свалился за левой борт на голову гребцам.

Упёршись о левый хвост кормы, он восстановил равновесие и пошёл занимать своё место рядом с Комилом, который звал его к себе свободной рукой. Вид Комила был определённо не радостным. Видимо к носу лодки пробраться не удалось.

Луноликий капитан ещё не отдал приказ, но быстрый поток реки бесцеремонно подхватил лодку, чуть ли не безжалостно опрокинув её на правый борт. Азима, не успевшего ухватиться за поручень, вновь отбросило на мужчину средних лет в длинном тонком тёмно-синем хлопковом халате. Этот мужчина в тюбетейке с красной каймой был явно не в восторге от того, что на него свалился нерасторопный юнец. Он оттолкнул от себя Азима и хмуро покачал головой. Остальных пассажиров никак не побеспокоила эта кочка. Их либо пошатнуло, либо прижало к поручням, а на их равнодушных лицах отражались лишь беспомощное принятие того, что это судно переполнено пассажирами.

Вытряхнув грязь со своих коротких коричневых штанов с зелёной лозой по краям, Азим встал посередине, словно мачта, которой и так вместе с парусом не было на этой лодке. Его удивляла невозмутимость других путников. Возможно, они привыкли такому способу пересечения реки, почём Азиму знать? Ему это впервой.

Объём хлынувшей воды не стоил даже внимания гребцов. Они, крепко держа вёсла, ждали приказа капитана выровнять лодку по курсу течения. Капитан сидел на своём помосте в корме и держал недлинный рычаг руля. Выругав овечью мать, он отдал приказ гребцам слева.

Раскачиваясь не так опасно, как в первый раз, от волн, бьющих по левому борту, лодка уже сама повернула на одну тень на юго-запад. В ритме речного танца гребцы левого борта поочередно подняли свои вёсла: от носового ряда до кормового. Тучный капитан, приложив не малые усилия, если не все, которые у него были, потянул рычаг на себя. Лодка начала поворачивать направо. Сила сорока вёсел приводило это пассажирское судно в движение, однако сейчас лишь двадцать плавно опустились в холодную воду. Опытные гребцы слились в одно целое с лодкой, ощущая её набирающую скорость, и рассчитывали силы, чтобы выровнять её по течению реки, а не перевернуть её к овечьей матери.

Гребцы сделали своё дело — лодка вышла в основное течение реки и устремилась в далекий конечный пункт. Остальные весла тоже опустились на воду, и гребцы балансировали скорость и раскачку.

Палуба для пассажиров стояла на толстых опорах с чешуйчатой резьбой, высотой в почти два газа. На пару с сужающимся носом они создавали достаточную видимость с обеих сторон для кормчего. Плывущему вниз по реке нет нужды смотреть вперёд, если оба берега находятся справа и слева от него, тем более такому капитану, как этот. Он посмотрел направо — правый берег постепенно отдалялся, он бросил оценивающий взгляд налево — левый берег покажется ещё нескоро. Капитан встал, легко придерживая рулевой рычаг, и позвал своего молодого помощника занять его место.